Конд Корви. Его Невозможное Величество

Татьяна Абалова (2023)

Найдя на улице раненного незнакомца, вызывайте скорую помощь. Не слушайте его приказы и не тащите, подставив плечо, до лифта, который привезет неизвестно куда. Ваша находка вполне может оказаться Его Невозможным Величеством. После знакомства с ним дверь в родной мир будет навсегда закрыта, а сердце украдено.Книга входит в цикл "Тайные хроники Рогуверда"Первая книга "Тайные хроники герцога Э"Вторая книга "Конд Корви. Его Невозможное Величество"

Глава 2

В моих руках находилось нечто, не свойственное пониманию обыкновенного обывателя. Выходило, что кольцо, то есть фаше, как его назвал верзила — шпионский переводчик? Тогда получается, что пострадавший, раз уж его кличут Величеством — это местный дон Карлеоне?

Меня вновь посетили мысли о мафии. Тогда все складывалось логично: и франтоватая одежда, и длина волос, и начищенные до блеска дорогущие туфли — их я тоже заметила. А все это гротескное окружение: мечи, пики, шкуры убитого медведя — дурной вкус любящих все яркое южан. Что вообще у этих сицилийцев в голове?

Лоури, прислонив мое тело к стене, похлопал меня по щекам.

— Я не теряла сознание! — толкнула я мужчину в грудь. — Всего лишь подкосились ноги. И не смейте больше прикасаться ко мне.

Лоури сразу же убрал руки, но я так и не отлипла от стенки. Я находилась в смятении. Мою бедную голову распирали мысли и догадки. Начиная с того, что я заснула в кафе и вижу странный сон о мафии, завершая идеей, что я ударилась головой о лед и теперь нахожусь в реанимации. Ну просто не может быть все это явью!

— Но почему кольцо так странно действует? — я попыталась рассуждать логически. — Где наушники, чтобы перевод слышался синхронно? — я залезла пальцами в уши. — Да и у вас я ничего не вижу. Я что, сейчас говорю на сицилийском?! На самом деле? Раз, два, три! Алло–алло! На дворе трава, на траве дрова….

Я осеклась, споткнувшись о пристальный взгляд. Словно Лоури осуждал мою чрезмерную болтливость и жалел о напрасно потраченном времени.

— Да, Паулина, перстень — артефакт, — косматые брови и седина в волосах личного слуги Его Величества настраивали на серьезный лад, но вот слово «артефакт» как–то не вязалось с умудренным возрастом моего оппонента. Если он не шутит, то издевается. — Давайте пройдем в более удобное место. Я хотел бы кое–что выяснить про своего хозяина.

— Хорошо, — кивнула я, не став исправлять свое имя. Еще немного и я навсегда забуду всю эту шайку–лейку. Конечно, при условии, что я здорова и все происходящее — не сон. — Только далеко я не пойду. И еще: поклянитесь, что после нашей беседы вы сразу же выведете меня наружу.

— Будьте спокойны, все ваши желания выполнятся. Я сам не смогу, но вот Его Величество вполне, — поняв, что я пошла на контакт, Лоури воспрянул духом. — Нужно только понять, что с ним произошло.

Мы вернулись в голубую комнату, где мне предложили сесть на диване, что я и сделала — ноги просто не слушались, тогда как Лоури поднял опрокинутый стул и устроился напротив меня.

— Лекарь не берется привести короля в чувство, — продолжал увещевать меня слуга дона Карлеоне, — пока не выяснит, чем на него воздействовали: физической силой или магией. От ваших слов зависит способ лечения.

— Силой или магией? — мой рот опять пересох. Это не мафия. Это дурдом. Боже, во что я вляпалась?

— Простите, но я был вынужден похлопать вас по щекам.

Я нашла себя полулежащей на куцем диванчике, а надо мной стоял смущенный Лоури.

— Все в порядке! — я, еще плохо соображая, быстро поднялась.

— Как–то не складывается у нас разговор, — личный слуга дона Карлеоне сел на стул. — Может быть, стоит объяснить, куда вы попали?

— Будьте любезны, — я повертела на пальце кольцо просто потому, что не знала, куда деть руки. Неловкость, сюрреализм происходящего и растущая тревога — вот предвестники истерики, которая готова была накрыть меня.

— Вы прошли к нам через портал, соединяющий наши миры. Сейчас вы находитесь в Рогуверде — древнем королевстве, которым правит спасенный вами человек.

— Но он такой молодой!

— Двадцать два года — вполне приемлемый возраст. История знавала более юных правителей. Конду пришлось занять место короля после убийства его дяди и отца.

Я кивнула. В этой части беседы Лоуренс не произнес ничего странного. Подобное случалось и у нас.

— Вы что–то говорили о магии. Что, на самом деле в Рогуверде бытует волшебство?

— Бытует, — улыбнулся Лоуренс. — Мы с вами сейчас находимся в самом большом артефакте из всех возможных. Наш замок сам по себе один огромный портал. Только Корви знают, какая дверь в какой мир ведет. Поэтому мы с вами не будем даже пытаться искать нужную дверь, можем попасть в пасть к чудовищам. В ваших интересах, Паулина, рассказать, что произошло с Кондом. Чем быстрее он встанет на ноги, тем быстрее вы вернетесь к себе домой.

— Но я ничего не знаю, правда, — я поднесла пальцы к дрожащим губам. Как страшно, когда твоя жизнь зависти от кого–то одного. А если повреждения столь велики, что Конд никогда не придет в себя? Неужели мне придется остаться здесь навсегда? В своих рассуждениях я старалась отталкиваться от той информации, которую получала, не проверяя ее на подлинность. Раз говорит, есть магия, значит, она есть. Главное, что обещают отправить назад. Я дома подумаю о том, что со мной произошло.

— Ну а все же. Расскажите о своих ощущениях.

— Все просто. И вместе с тем нет. Я шла по улице, увидела на скамейке согнувшегося пополам мужчину и поинтересовалась, все ли в порядке. А он попросил отвести его до лифта. Было тяжело, но я справилась. А потом дверь лифта закрылась, и я осталась на вашей стороне. На этом все.

— На улице ничего необычного не происходило? Какой–нибудь странно одетый мужчина не шел вам навстречу? Или женщина?

— Нет, ничего такого, — я подняла глаза к потолку, вспоминая недавние события. — Снег, музыка, смех. И боль. Вот! Я почувствовала чужую боль. Не знаю как. Может, я решила, что мужчине больно, так как его руки висели, словно плети?

— Весьма противоречиво — боль и висящие плетьми руки, — Лоури с сомнением покачал головой. — Физическая боль заставляет напрячься, — он пощелкал пальцами, подбирая слова. — Собраться в комок.

— Скукожиться? — подсказала я. — Нет, ваш король не кукожился. Наоборот, он был расслаблен. Как человек без сознания. Но в то же время, хоть и односложно, но отвечал на вопросы. Общался со мной. Морщился от громких слов.

— Плохо. Все очень плохо, — произнес Лоури, поднимаясь со стула.

Я вскочила следом.

— Что значит, плохо?

— Боюсь, ваше пребывание у нас в гостях затянется.

— Объясните толком, — я, нервничая, дернула Лоури за руку. — Я ничего не понимаю.

— К Его Величеству применили магию, и потребуется время, чтобы выяснить, какую область его дара задело вражеское вмешательство.

— Но в нашем мире нет магии!

— Кому–то удалось принести ее в ваш мир. И это особенно страшно, — Лоури направился к двери.

Я побежала следом, боясь упустить его.

— Чем страшно?

— Враг, сумевший сохранить способность к волшебству в немагическом мире — очень опасный маг. И настолько сильный, что справился с Его Величеством.

— Что будет со мной, если король так и не поправится?

Я боялась отстать, поэтому не смотрела по сторонам. На данный момент Лоури был единственным человеком, кто знал о моем существовании в стенах замка. Стражники распрощались со мной в лифте и наверняка решили, что я убралась наверх. Сгину я, и никому не будет дела до моей пропажи. А Лоури, хоть и слуга, но служит лично королю. А значит, имеет определенный вес. Надо его держаться.

— Время покажет. Будем ждать и надеяться. А сейчас я должен увидеться с доктором, — Лоури остановил меня жестом руки перед помещением с огромными дверями. Стоило ему скрыться за ними, как два угрюмых стражника скрестили копья перед моим носом.

— Но я… — краснея от досады, я попыталась объяснить свою позицию, но очень быстро поняла, что разговаривать с охраной бесполезно. Один из рыцарей так выразительно стукнул древком копья о пол, что я сразу почувствовала, насколько остро наточен его наконечник, который непременно пронзит меня, стоит только устроить скандал. Шутить никто не намерен: их король чуть ли не при смерти.

Отлично. Просто отлично. Кошмар, мало того, что продолжается, так еще становится все страшнее и страшнее.

— Не подскажете, куда мне идти? — я отошла на почтительное расстояние, на глаз рассчитав длину копья и ширину шага воина при выпаде в мою сторону. — Ну хоть глазом поведите в нужном направлении.

Копье качнулось буквально на сантиметр, и я, следуя подсказке, отправилась по ковровой дорожке в сторону выхода. Выйдя из коридора, где располагались покои Его Величества, я оказалась у лестницы, одно крыло которой вело на третий этаж, второе вниз — в огромный холл. Развилка ненадолго остановила меня. Я верно рассудила, что мне нечего делать в покоях знати — я слышала шепоток леди, которые, перегнувшись через перила, с интересом рассматривали меня, поэтому поспешила вниз. Да, я не в длинном платье. На мне джинсы и свитер, сверху пуховая куртка защитного цвета, на ногах такие же зеленые ботинки на монолитной платформе, а в руках зажата шапка. И да, я представляю, что у меня творится на голове. Поэтому у меня не возникло желания поговорить с холеными барышнями, глазеющими на меня так, словно я жаба, невесть какими путями попавшая в замок.

Великолепие дворца открывалось мне с каждым шагом. Он казался шкатулкой, наполненной драгоценностями. Никаких факелов. Красивые светильники, хрусталь, позолота, полудрагоценные камни, складывающиеся в причудливую мозаику и пасторальные сценки, гобелены и ковры, бархат и шелк. Красиво, богато и… старомодно.

Я умею ценить красоту, создаваемую старыми мастерами, но не согласилась бы жить среди вещей времен короля Солнце. Я чувствовала себя туристом, попавшим в музей, где его окружают ожившие экспонаты ушедших эпох. Резко обернувшись, я застала стайку девиц, следующих за мной. Так и хотелось крикнуть «Бу!», чтобы насладиться их бегом. Наверняка я для них сейчас чудо–чудное, диво–дивное.

— Батюшки, еще одна! Глянь, Волюшка! — высокая рыжеволосая женщина в фартуке, споро сунув поднос с едой слуге в ливрее, обратилась к кому–то за ее спиной. — Никого не напоминает?

— Не припомню, чтобы у нашей Анечки была сестра. А так, конечно, похожа, — вытирая руки полотенцем, из помещения, где слышался звон посуды, выплыла женщина с приятным лицом и аппетитными формами. — Откуда, милая? Неужто с Земли?

Я застыла, открыв от неожиданности рот. Местные жители знали о существовании землян! И даже были знакомы с некой Аней, которую называют «нашей»!

— Да, я с Земли! — я буквально кинулась к ним. Никаких презрительных взглядов и шепотков за веерами. — Я только сейчас оттуда!

— Иди к нам, родная, — улыбчивая румяная женщина, которую рыжая назвала Волюшкой, приглашающе протянула мне пухлую ладошку. — А вы, сойки болтливые, кыш–кыш отсюда!

Она так выразительно махнула полотенцем, будто на самом деле разгоняла птиц.

— Кто они? — я обернулась на девиц, презрительно поджавших губы.

— Никто, — ответила мне рыжая — высокая, как жердь, и такая же, как жердь, худая — рядом с ней я чувствовала себя сестричкой–невеличкой.

— Пока никто, — поправила ее Волюшка. — Но одна из них может сделаться королевой. Сестра Его Величества старается, сгоняет к нам невест отовсюду. Мол, негоже королю холостяком жить, пора озаботиться наследником. Вот и в тебе они узрели очередную конкурентку. Начнут теперь пакости творить, чтобы выжить из дворца.

— Я и сама буду рада убраться отсюда, меня не нужно выживать! — горячо поддержала я идею королевских невест.

— Это уж как получится. А ну как не в дверь выпроводят, а в окно? Змеюки же, — Волюшка потянула меня в недра своих владений.

Я посмотрела вслед удаляющимся невестам с большим интересом. Неужели эти девицы и есть та причина, по которой Конд Корви предпочел замерзнуть на скамейке? Я бы тоже сбежала, если бы меня насильно выдавали замуж.

— Не пугай девочку, — рыжеволосая остановила слугу, вынесшего из кухни следующее блюдо. Внимательно осмотрела поднос и лишь потом кивнула, разрешая идти дальше. — Мы с Волюшкой землянкам всегда рады. Вы без ненужной чопорности. И на помощь придем, если сильно прижмет. Запомни.

Я кивнула.

— А болтливые сойки уже надоели, — Волюшка воинственно, словно хлыстом, стегнула воздух полотенцем. — Скажи, Шаманта? Все едут и едут!

— А едят сколько? Не напасешься, — Шаманта толкнула двери, которые легко разошлись. Из короткого, но широкого коридора мы попали в огромное помещение, полнившееся звуками, запахами и облаками пара, исходящими от кипящих котлов.

— А склоки какие устраивают? Все слуги уже воют, — поддакнула Волюшка, кивая мне на треногий табурет, стоящий у длинного стола. За ним несколько кухарок споро заполняли подносы, которые один за другим уносили мужчины в ливреях. — Садись, милая. В ногах правды нет.

— У вас ужин? — спросила я, с любопытством наблюдая, как слаженно работает кухонный механизм.

— Никак проголодалась? — живо откликнулась Волюшка.

— Есть такое.

Мне тут же пододвинули тарелку, на которой плевался жиром добрый кусок мяса на косточке, политый чем–то красным. Рядом шмякнули ломоть хлеба.

— С зимней ягодой, — пояснила повариха. — Немного кислит, но вкус такой — пальчики оближешь. Ешь руками.

Я с сомнением посмотрела на свои руки.

— Мне бы умыться и раздеться, — я сунула в карман шапку, которую, оказывается, так и держала зажатой в кулаке. — Здесь у вас жарко.

— А тебе разве покои еще не выделили? Всем невестам на третьем этаже по комнате предоставляют, — Волюшка с Шамантой переглянулись.

— Так я не невеста. Я сюда случайно попала, — об обстоятельствах, кинувших меня в чужой мир, я решила не распространяться. Вдруг немощь короля держат в секрете?

— То–то я недоумеваю, — Шаманта вытащила из кармана фартука поварской чепец и прикрыла им свои яркие волосы. — Разгуливаешь одна, в теплой одежде, в мужских штанах и сапогах. У тебя хоть есть во что переодеться? Где ты оставила свои дорожные сундуки?

— Нет никаких сундуков. Я как–то не собиралась здесь надолго задержаться. У меня даже зубной щетки с собой нет.

Женщины опять переглянулись.

— Ее к леди Розмари отвести надо, — Волюшка, кинув полотенце на край стола, дернула за завязки фартука. Оправила складки на платье, собираясь предстать перед таинственной леди в должном виде.

— Правильно, пусть сама решает, что с девочкой делать, — со значением кивнула подруге Шаманта.

Я поднялась, понимая, что поесть мне не удастся. Стоило признаться, что я не невеста, как меня перестали обхаживать. Насторожились. Отсюда и переглядывания.

Волюшка взяла меня под локоток, желая увести, но уловила, как я оглянулась на аппетитное мясо.

— Потом поешь. Сначала тебя сведущему человеку показать надо. А то после ужина все разбегутся, и придется ночь коротать на топчане у котлов. Леди Розмари не живет во дворце.

Сон на кухне меня не прельщал, поэтому я подавила разыгравшийся аппетит.

Как–то сегодня все странно складывается. Лоури обо мне забыл, болтливые сойки и дворцовые поварихи сначала приняли за соискательницу руки короля, поманили куском мяса, но тут же отняли, усомнившись в моем праве пребывать на территории дворца.

Беспокойство ледяной ладонью сжало мне сердце. А вдруг Розмари не сочтет меня достойной временной жилплощади и погонит прочь? Лучше уж на топчане переночевать.

— Не надо вести меня к Розмари, — я вцепилась в рукав Шаманты, старательно отводящей глаза. Она уже жалела, что привела незнакомую девицу на кухню. — Не хочу лишний раз беспокоить сведущего человека. Ни к чему вся эта суета. Если судьбе будет угодно, — под «судьбой» я, конечно же, подразумевала Конда Корви, — то завтра меня здесь не будет. А если придется задержаться, то Лоури — личный слуга Его Величества, — я специально сделала акцент на слове «личный», — позаботится обо мне. Я так думаю, — добавила уже без прежней уверенности.