Кротовая нора

Татьяна Макарова

Я не могла предположить, что, устраивая бал для своих коллег-физиков, стану свидетельницей убийства известного физика-ядерщика. Мне не повезло, меня заметили, и когда я попыталась убежать, ранили.Потеряв сознание в 2011 году, я пришла в себя в 1755 году.Как не сойти с ума от происходящего, как вернуться домой, кто убил физика, как обезопасить себя, как оставить любимого человека в прошлом и стоит ли возвращаться в свое время? Все эти вопросы мне и предстоит решать.

6

Под руку с Глашей я вошла в зал. Мою перевязанную шею Глаша закрыла, как она сказала, фишю. На самом деле это была косынка из муслина треугольной формы, прикрывавшая шею, плечи и глубокий вырез в зоне декольте.

Глаша привела меня в тот самый зал, в котором я видела ночью Екатерину Андреевну с ее племянником.

— Мария, я рада, что вы смогли принять мое приглашение на обед, — радушно приветствовала меня хозяйка, встретив у входа в зал.

Она, как всегда, выглядела великолепно. Голубое платье, украшенное кружевами, идеально подчеркивало ее стройную фигуру, глаза от цвета платья стали еще ярче.

Осторожно поворачиваясь, чтобы не потревожить шею, я стала осматривать зал.

Это был поистине великолепный образец стиля русского барокко XVIII века: много зеркал на стенах, стенные бра со свечами по обе стороны каждого зеркала; живописный плафон с большой хрустальной люстрой с многочисленными свечами; стены зала отделаны светлой тканью с крупным цветочным орнаментом; наборный паркет с вензелем в центре и изразцовая печь.

Будучи экскурсоводом, я повидала много дворцов и особняков. Но одно дело, когда смотришь на эту красоту в музее, а другое — когда находишься во всем этом великолепии, и тут еще живут люди. Ты можешь это не только созерцать, но и пользоваться этим. Можешь сидеть на диванах, стульях, ходить по паркету, спать в постели, есть еду, которой, по сути, нет, больше двухсот лет. Осознание этого шокировало меня.

Теперь в центре зала стоял небольшой стол, накрытый белой скатертью. На столе — канделябр со свечами. Так как за окном было пасмурно, свечи в канделябре горели. Стол был сервирован фарфоровым сервизом, столовые приборы были такие же, как и у нас, в нашем времени. Только вилка не с четырьмя зубцами, а с тремя длинными. Закуски источали такой аромат, что у меня от голода закружилась голова. Изобилие меня приятно удивило.

Только некоторые блюда были хорошо знакомы: моченые яблоки, квашеная капуста, соленые огурцы, рыба нескольких видов, нарезанное холодное мясо, красная икра, которую Екатерина Андреевна ела, намазав на хлеб, поперчив и посолив. Из тех блюд, что мне еще предлагали, я запомнила лососину с чесноком, медвежатину, пироги с горохом, налимьи молоки.

К моему удивлению, было много разнообразных соусов: к рыбе, к мясу, к дичи. Многие незнакомые блюда я не рискнула попробовать.

Мне пришлось себя контролировать, чтобы с голода не наброситься на еду и не разговаривать с набитым ртом, а есть, соблюдая приличия.

— Машенька, вы в силах написать письмо сестре, чтобы уведомить, что с вами все в порядке и вы задержитесь? — спросила меня Екатерина Андреевна, внимательно глядя на меня из-за фужера с вином в руке.

«Ну да, конечно в силах, особенно в XXI век, какие проблемы», — чуть не съязвила я.

— Да, в силах. Мне как можно скорее нужно написать и предупредить ее. Сестра тяжело переживала смерть… — Тут я замолчала, чтобы скрыть замешательство, взяла бокал и стала пить воду, лихорадочно вспоминая, кого я умертвила по своей легенде. — Переживала смерть тетушки и то, что она не смогла приехать и проститься с ней.

— Да, печально. Вот, попробуйте еще тартуфель, — сказала Екатерина Андреевна, сделав знак лакею в темно-красной бархатной ливрее, в парике и в белых печатках, прислуживавшему нам за столом. — Это очень вкусно, я недавно попробовала его у графа Шувалова, — расхваливала Екатерина Андреевна.

Лакей подал мне тарелку с тартуфелем, я взяла немного, осторожно попробовала.

«Это же картофель, а не тартуфель, — чуть не вскричала я, — как же так можно было испортить картошку».

— Да, изумительно, — покривив душой, подтвердила я, пытаясь проглотить хоть немного тартуфеля с ананасом.

«Пока я не поняла, как мне вернуться домой, нужно научить их готовить картошку, — решила я про себя. — Единственное блюдо, которое я хорошо умею готовить, это картошка».

Как же сложно было себя контролировать и не выпасть из легенды. Теперь я стала лучше понимать разведчиков, живших двойной жизнью. Только мне не повезло: в отличие от них, меня забросило на двести с лишним лет назад. Как же мне вернуться домой?

Задумавшись, я не слышала, о чем мне говорила Екатерина Андреевна. Из раздумий меня вывели ее слова о метаморфозе. Включившись в разговор, стала внимательно слушать. В это время нам принесли щи с репой и грибами. Щи были изумительно ароматные и вкусные, я с удовольствием их ела.

— Государыня приглашала и меня, но я не любительница маскарадов, да и балов. Вот снова пришло приглашение на бал. Он состоится скоро, в следующем месяце, нужно обязательно идти. Мария, составьте мне компанию, пожалуйста.

— Да, с удовольствием, — машинально согласилась я, доедая щи, даже не сообразив, что бал будет еще не скоро.

— Вот и замечательно, — обрадовалась Екатерина Андреевна.

— Екатерина Андреевна, я еще раз хочу поблагодарить вас за заботу. Мне неловко обременять вас своим присутствием, — спохватилась я. — У меня сейчас нет средств, чтобы хоть как-то отблагодарить вас за доброту.

— Ах, оставьте, Мария. К тому же вы скрасите мое одиночество. Дмитрий, мой племянник, довольно редко навещает меня.

Несмотря на свой голод, я быстро насытилась и принесенное горячее, как прорекламировала блюдо Екатерина Андреевна, котлеты де-воляй, уже не могла есть. К котлете прилагался гарнир, каша.

От необходимости есть котлету под пристальным вниманием Екатерины Андреевны и лакея меня спас приход ее племянника.

Он вошел решительным и стремительным шагом. Высокий широкоплечий молодой мужчина с резкими чертами лица, с темно-карими, практически черными глазами, длинные волнистые волосы были собраны и перевязаны темной лентой, сливавшейся с темными волосами. Светлый кафтан выгодно подчеркивал его статную фигуру.

— Митя, какой приятный сюрприз, — искренне обрадовалась Екатерина Андреевна.

Дмитрий остановился, осмотрелся, остановил взгляд на мне. Теперь мне удалось его рассмотреть.

— Разрешите представиться, сударыня, граф Дмитрий Михайлович Строганов, — галантно поклонившись, отрекомендовался он.

«Как же мне представиться, как к нему обращаться? — растерянно думала я. — Сиятельство, превосходительство, граф? Балда, — успела я обругать себя, — нужно было лучше историю учить».

Я хотела привстать из-за стола, чтобы познакомиться.

— Нет, нет, Мария, пожалуйста, не вставайте, — пришла мне на помощь Екатерина Андреевна. — Дмитрий, разреши тебе представить нашу гостью, графиня Мария Белозерская.

Я только кивнула, не зная, как себя вести.

«Ну вот, теперь я графиня, чудеса, да и только», — иронично подумала я.

— Митя, садись, отобедай с нами, — вставая, сказала Екатерина Андреевна.

— Благодарю, Катюша, откажусь, — сказал Дмитрий, подходя к Екатерине Андреевне, которая еле доставала до его подбородка, и целуя ее в макушку.

— Дмитрий Михайлович, благодарю вас за мое спасение.

— Оставьте, — снисходительно сказал Дмитрий. — Как вы себя чувствуете? — довольно равнодушно спросил он.

— Спасибо, замечательно, скоро смогу продолжить путешествие, — меня почему-то задело равнодушие Дмитрия.

— Нет-нет, я против этого. — Екатерина Андреевна подошла ко мне, взяла меня под руку. — Вы еще не готовы к столь длительному путешествию.

Мы с Екатериной Андреевной перешли к дивану, перед которым стоял небольшой столик, накрытый к чаю. На столе фарфоровый чайник с чашками, поднос с конфетами, чашки с медом, с вареньем, большая ваза с яблоками и небольшая миска с клубникой.

— Мария, попробуйте конфекты. Вот еще пирог с птичьими потрохами, — радушно предлагала Екатерина Андреевна.

Вот тут я чуть не подавилась, сделав глоток чая.

Дмитрий сел напротив нас в кресло. Лакей, довольно ловко и быстро убрав посуду с большого стола, покинул зал. Пока мы пили чай, Екатерина Андреевна вместо меня рассказала мою выдуманную историю путешествия. Дмитрий только хмыкнул, услышав про то, что я не помню, кто и как меня ранил.

— Екатерина Андреевна, — чуть не вскричала я, вспомнив, что на моем кафтане была брошь. Я ее надевала только по особым случаям. Говорила всем интересующимся людям, что это бижутерия. На самом деле брошь была инкрустирована настоящими бриллиантами и изумрудом. — А на моем кафтане брошь была?

— Брошь? Костюм полностью привели в порядок, но броши на нем не было, — с сожалением проговорила Екатерина Андреевна.

— Должно быть, я ее потеряла, как жаль. — Я не сдержалась, и слезы покатились из глаз. Выдержка мне изменила или напряжение сказалось, но я никак не могла остановиться. Я вспомнила еще про убийство Павлова, про брата, который, наверное, сходит с ума в поисках меня.

Екатерина Андреевна пыталась меня успокоить, дала свой батистовый платок, когда слезы полились градом. Дмитрий подал мне фужер с водой и с неприязнью смотрел на меня.

Я заставила себя успокоиться, вытерла слезы. Выпив воды, поставила стакан на стол.

— Простите меня, пожалуйста, за истерику, — извинилась я, теребя платок, — эта брошь дорога мне, это семейная реликвия, ее мне подарила бабушка. — И это была правда, тут мне не пришлось ничего придумывать.

— Зачем же вы в путешествие надели такую драгоценность? — спросил Дмитрий.

«Ох, прокололась, вот черт внимательный, а я растяпа невнимательная», — обозлилась я на себя и на Дмитрия.

— Она была прикреплена с внутренней стороны кафтана, я не рискнула положить ее в сумку с вещами. Но и это ее не уберегло, — выдала я первую пришедшую в голову версию. — Я была слишком самоуверенна, отправившись в такое длительное путешествие без сопровождающих. Не думала, что столкнусь с такими трудностями.

— Митя, может, ты съездишь на то место, где нашел Марию, и посмотришь брошь там? — спросила Екатерина Андреевна.

— Хорошо, поищу, но завтра, — неохотно согласился Дмитрий.

— Дмитрий Михайлович, разрешите мне поехать с вами? — рискнула попросить я.

— Зачем? Не стоит, Мария, Дмитрий сам поищет, — попыталась отговорить меня Екатерина Андреевна.

— Вдруг мне что-то удастся вспомнить там, на месте, — привела я аргумент.

— А ведь на самом деле, вдруг получится вспомнить, — теперь поддержала меня Екатерина Андреевна.

— Уговорили, — улыбнувшись Екатерине Андреевне, сказал Дмитрий.

Напрашиваясь на поездку, я тешила себя надеждой, что на месте пойму, как мне попасть домой. У меня была уверенность, что, найдя брошь, я догадаюсь, как попасть домой.