Запах вешних вод

Татьяна Тимирева, 2021

Запах вешних вод – это невыдуманные истории, воспоминания, мемуары. Не получив поддержки близких, еще школьницей, я уехала с городка, где прошло детство. Да, шестнадцатилетняя, обиженка, решила сама построить свою жизнь. О том, что из этого получалось, и своих размышлениях на том пути, буду вспоминать, отсюда из Взрослости. Но сначала немного про детство, потому что, хочу найти ответы сама. Про школу, тот страшный момент, когда все рухнуло, мой кораблик, построенный детским трудом. Про то, как в 16 уехала в Петербург. Этот дождливый, благородный город пытался меня согреть. Не описываю биографию, главное, что не забылось, взволновало. Начиная с советского детства, перестройки и сегодняшний день – обо всем буду вспоминать. Воспоминания продолжатся и в следующей книге.

Глава 24

Но я не сдамся и топиться не буду из — за дураков, так учил папа!

Я буду учиться и жить нормально! Только в другом городе! В Питере, конечно же.

А учительница продолжала четверки ставить, думала я начала учиться, ой, как стыдно, кто бы знал!

Я проиграла на пианино какой — то этюд, и его я конечно же выучу! Только там, в Питере!

А потом вспомнила, как давно не видела подругу детства.

Как скучала по ней на просторах города, сколько нужно рассказать, выхожу на улицу.

Я шла мимо вонючих подъездов нашей многоэтажки, все так противно.

Сидят в своих квартирах, едят на кухне, а детей не хотят понимать.

А я не упала, нет! А будто взлетела, и теперь вся в мечтах.

Даже подруга осталась там, позади. Как так получилось? И вот, я иду к ней, словно в прошлое свое — ну надо же!

Мы с подружкой хорошо смотрелись, я — блондинка светлоглазая, а она брюнетка, темно карие глаза, и обе симпатяги! Замечала, что подруги, друзья и влюбленные, выбирают противоположную внешность. Нам наверно кажется, что так нас лучше ценят?

Или за внешностью, не похожей на меня, что то загадочное?

Мы вышли на улицу, прошли подальше от своего двора и присели на лавочке.

— Как интересно, Тань, рассказывай!

И я рассказала о наболевшем, про мой велосипед.

— Ой, брось ты, Тань, велосипед какой — то! Да ну тебя! — ее взгляд потускнел, а мне стало плохо, потому что нужно понимание, будто в чьих — то глазах хотела согреться.

А подружка то радовалась, то взгляд ее тускнел, и я решила, не говорить больше, о чем переживаю.

— А мне мать деньги начала давать, что б вечером из дома уходила.

— Прям так и сказала?

— Нет, догадалась. Она ругалась, а я не убежала на улицу, как раньше. Вдруг она подошла и 2 рубля дала, прикинь? Короче заплатила мне, что б я ушла.

— Ой, Тань не знаю…а вдруг ты ошибаешься, и деньги мать просто так дала, и ничего она не платила?

— Вдруг.

Я тайно вздохнула, на этот раз потухшие, коричневые глаза подруги — успокоили

"За что и дорога" — подумала я про себя. — "Теперь расшибусь в доску, чтоб тебе угодить, подруга, потому что люблю иногда".

Люблю за то, что сомневаешься, что мать меня подкупает, за то, что оправдываешь ее.

Как мне это близко, так меня воспитала бабушка. Только где это все, теперь?

— Ой, здорово, что деньги есть, Тань! Взрослые девки на танцы бегают!

— Не охота на танцы — вспомнила я неудачные городские похождения.

— В кабаки уже все ходят, там тоже есть танцы!

— Нужно создать ситуацию дома, когда мать деньги дает!

— Точно, и пойдем на разведку в кабак! Посмотрим, как одеваться, что б стать модными.

Радостная подруга побежала домой"Уроки делать, что б отец не ругался" — позавидовала я.

Она пока не выучит предметы, никто ее не выпустит.

А вечером, лежа на кровати, я мечтала, что меня отдали бы другим родителям. А мои уехали бы, далеко, как раньше, когда оставляли одну.

А лучше, чтоб у меня изначально были другие родители, интеллигентные и, будто бы, прихожу я вечером домой — а они проверяют мои уроки.

Или нет… лучше заставляют меня делать уроки! — мечтала я, переворачиваясь с боку на бок.

И представляла, какая была бы мебель в «той моей, другой семье», какая обстановка.

И, будто бы та, мама, что в мечтах, мне и говорит:"Таня, ты можешь пригласить домой всех своих друзей! А я тебе буду помогать делать уроки»

А вдруг и подруга мечтает о том, что ее не загоняют вечером домой? И каждый мечтает о том, чего у него нет?

На следующий день началась моя авантюра по добыванию денег.

Весь вечер сижу дома, и даже, захожу на кухню один раз. Там сидят мать с отчимом, на столе коньяк, которого в доме полно. Красивые, дорогие бутылки.

Отчим работал автослесарем на базе, калымил, делая движки, у кого есть машина.

А платили раньше коньяком! Да, были времена! Сегодня за коньяк машину не сделаешь, а в те времена, отчим перебирал движок, или как он говорил, мотор, за пару бутылок хорошего коньяка.

И вот, из глубины пропахшей коньяком, кухни, начиналось постепенное ворчание:

— Ходит слоняется тут, страшная, девка стала, худая. Вся в отца! Работать не будет!

В связи с тем, что деревенский Федя, любил работящих и толстых, мать всегда подчеркивала, что я никогда не буду работать и, естественно — я худая. Она со злобой ревнивой бабы, проходилась по моей, довольно хорошенькой внешности.

— Ходит тут, туда-сюда, а ты что уставился… — сам, думаешь, красавец что ли? — продолжала она ворчать.

Я смотрю на часы,"я сделаю это — ради новой жизни с подругой".

Тот факт, что мать унижала меня, позволяло это сделать, без зазрения совести, и я захожу к ним на кухню с тетрадкой.

Лица матери и отчима перекосились от моей наглости: как же я посмела, худая, вся в отца, зайти к ним, толстым и работящим на кухню!?

— Мам, я уроки сделала.

— Чиво — чиво? Какие уроки?

На всякий случай ухожу в другую комнату

— Мам, ты не дашь мне 3 рубля? — беру я быка за рога.

— Што? Во — то начинается! Деньги мать давай!

— Мне учебники купить нужно.

— Какие учебники? Учебники ей подавай! На, вот.

Она кинула на стол 3 рубля, и ушла на кухню! Получилось! Вот и новая жизнь началась, но будто не та, что в мечтах. А какая — то другая опять, что в тумане.