Агент влияния

Уильям Гибсон, 2020

Уильям Гибсон прославился трилогией «Киберпространство» («Нейромант», «Граф Ноль», «Мона Лиза овердрайв»), ставшей краеугольным камнем киберпанка и определившей лицо современной литературы на десятилетия вперед. Тираж «Нейроманта» составил 6 миллионов экземпляров, но очень быстро жанровому революционеру стали тесны рамки любого жанра – и за совместной с Брюсом Стерлингом стимпанк-эпопеей «Машина различий» последовали «Трилогия Моста» («Виртуальный свет», «Идору», «Все вечеринки завтрашнего дня»), действие которой происходит в своего рода альтернативном настоящем, и «Трилогия „Синего муравья“» («Распознавание образов», «Страна призраков», «Нулевое досье»), где привычный инструментарий киберпанка использован для осмысления дня сегодняшнего. А затем явились «Периферийные устройства» – главный визионер современности вернулся наконец назад в будущее! На то, чтобы сделать следующий шаг, потребовались долгие шесть лет, но продолжение оправдало ожидания с лихвой. Итак, познакомьтесь с нашей современницей Верити Джейн, заклинательницей приложений. Таинственная компания «Тульпагеникс» поручает ей бета-тестирование прототипа искусственного интеллекта под названием «Юнис» – что в альтернативном XXII веке привлекает внимание инспектора Эйнсли Лоубир, уже знакомой нам по «Периферийным устройствам». Срез, в котором живет Верити, создан «любителем адских миров» Веспасианом; здесь Дональд Трамп не выиграл президентские выборы и Британия проголосовала за то, чтобы остаться в Евросоюзе, – однако гибридная война в Сирии чревата глобальным и самым что ни на есть горячим конфликтом. «Юнис» и Верити – вот те агенты влияния, которым, возможно, под силу спасти мир… Впервые на русском! В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

12

Альфред-Мьюз

Рейни обставила его лондонскую квартиру мебелью более или менее человеческого изготовления. «Которая ни во что под тобой не превращается», по ее выражению. Она обожала скандинавский дизайн середины двадцатого века, но не могла его себе позволить, так что искала старинные подделки, а не точные, изготовленные ассемблерами копии.

— Так это совсем рано? Раньше округа? — спросила она, раскладывая по тарелкам ужин.

— За год до того, как американцы впервые избрали женщину-президента.

— Гонсалес?

— Нет. Они избрали свою раньше, в две тысячи шестнадцатом. А итог голосования по Брекзиту был «остаться в ЕС». Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Глянь на Томаса, пожалуйста.

Он подошел к двери детской. Томас спал, окруженный успокаивающей проекцией миниатюрного северного сияния.

— Все хорошо.

— А люди там счастливее? — спросила Рейни. — Счастливее, чем были здесь тогда?

— Я так понимаю, не особенно.

— Жалко. На обед сегодня такос с тиляпией. Из ресторанчика на Тотнем-Корт-роуд. В твоем новом срезе мексиканская еда наверняка лучше. Отчего же они не радуются?

— Все по-прежнему идет к джекпоту, хотя в этой конкретной точке и не так стремительно. — Он сел за стол. — По крайней мере, пандемии для них еще впереди.

Рейни села напротив него.

— Никогда не могла вообразить жизнь до две тысячи двадцатых как что-то реальное. Трудно поверить, что они не радовались каждую минуту, ведь у них столько всего было. Тигры, например. — Она взяла тако. — И что изменило исход выборов?

— Мы пока не знаем. Из-за плохой связи нет доступа к данным, без которых этого не выяснить.

— А меня ты можешь туда взять?

— Пока нет. Все из-за той же плохой связи. Нет нужной инфраструктуры.

— В округе мне нравится, — сказала она, — хоть и грустно всякий раз.

— Правда? Почему?

— Они живут в теории заговора, только по-настоящему. Ими управляют тайные повелители. Твоя работодательница, главным образом.

— Но ведь благодаря нашему вмешательству им лучше?

— Да, конечно, но это обессмысливает их жизнь.

— Однако все, с кем ты там знакома, в этом участвуют.

— Не знаю, предпочла бы я знать или не знать, — сказала она и откусила тако.