Хранитель памяти

Ханна Трив (2023)

Задумывались ли вы когда-нибудь, какими будут ваши последние слова в этом мире? Возможно, эти слова принесут утешение не только вам, но и смогут спасти жизни тех, кого вы оставляете после себя… Зои, будучи не в силах пережить семейную трагедию, сбегает из Австралии в Англию. Здесь она устраивается на работу медсестрой в хоспис. Теперь ее миссия — записывать последние мысли своих пациентов и передавать их близким. Бену, начальнику Зои, совсем не нравится, что она так активно вмешивается в жизнь обитателей хосписа. Но со временем они сближаются и обнаруживают, что у них гораздо больше общего, чем они думали. Вместе с Беном Зои учится противостоять своему прошлому и собственному горю. Ее боль постепенно затихает, она вновь готова жить и любить… Но сможет ли выстоять Зои, когда ее мир снова разлетится вдребезги?

Глава 11

Час спустя Зои осторожно постучала в дверь кабинета Бена. Через несколько секунд она услышала шаги с другой стороны, затем дверь широко распахнулась, и ее приветствовал неулыбчивый специалист по устранению проблем.

— Зои. Заходи. Как голова?

Она почувствовала укол вины.

— Нормально.

— Хорошо. — Бен убрал стопку книг со стула, чтобы она могла присесть. — Извини за беспорядок, у меня еще не было возможности обустроиться.

— Все в порядке. — Зои уселась на жесткий пластиковый стул, предложенный Беном.

Она окинула взглядом захламленный крошечный кабинет. На полу лежали стопки книг, стол загромождали папки с документами, два растения в горшках, ежедневник, а центральное место занимали три бутыли с лекарством от несварения желудка. Что выделялось в этом хаосе, так это фотография в рамке, на которой Бен был запечатлен в мантии и шапочке выпускника, а Кэндис улыбалась рядом с ним.

— Могу я предложить тебе кофе? У меня тут одна из этих новомодных игрушек, — он жестом указал на кофеварку Nespresso, примостившуюся на краю стола.

Зои восхищенно присвистнула.

— Ее здесь не было, когда этот кабинет был моим. Да, пожалуйста!

Пока Бен готовил кофе для них обоих, Зои незаметно вытерла ладони о брюки-скрабы. Она была сплошным клубком нервов.

— Я тут кое о чем подумал. — Бен передал ей кружку, наполненную темной жидкостью. — Как-то мы с тобой плохо начали. Я здесь почти три недели, и, похоже, наши отношения становятся все хуже и хуже. Такое чувство, что ты меня не уважаешь.

Зои поставила свою кружку на расчищенный угол стола и расправила плечи.

— Уважение нужно заслужить.

— Может, и так, — Бен прислонился к оконной раме, — но к профессионализму это не относится. С момента нашей первой встречи ты проявляешь враждебность, грубость и не оказываешь никакой помощи. Более того, ты подрываешь мой авторитет в глазах других медсестер, и это должно прекратиться.

Зои ахнула.

— Никогда в жизни меня не обвиняли в непрофессионализме.

Бен поставил свою чашку на подоконник и скрестил руки на груди.

— Меня убеждали в том, что ты — профи, но я этого не увидел. Я вижу лишь медсестру, взбешенную тем, что ей не удалось настоять на своем, и теперь она вымещает это на мне, на всей сестринской бригаде и в том числе на пациентах. Ты ведешь себя как избалованный ребенок.

В ответ на оскорбления Зои издала глухой смешок.

— И ты называешь это профессиональным поведением? Я уверена, у кадровиков случился бы праздник, если бы они слышали, как ты только что говорил со мной.

— Ты невыносима! — огрызнулся Бен.

— Может, я и невыносима, но зато права. — Зои подалась вперед, закусив удила. — Не забывай, я раньше выполняла твою работу.

— И ты оставила это место в таком состоянии, что хоспису понадобился траблшутер, чтобы исправить твои ошибки! — выстрелил Бен.

Они злобно уставились друг на друга, но в конце концов первым не выдержал Бен.

— Прости, мне не следовало так говорить. — Он вздохнул. — Это было непрофессионально.

— Думаю, это более чем непрофессионально, — спокойно заметила Зои, — но я принимаю извинения.

— Но ты понимаешь, к чему я клоню? — Бен теперь говорил уже усталым тоном. — Мы не можем продолжать в том же духе. Мне жаль, что ты недовольна моим решением насчет записок, но оно остается в силе.

— Разве я говорила обратное?

— Нет, но ты взяла письмо миссис Тимпсон, не так ли? — справедливо заметил Бен.

Зои кивнула. Она гордилась обслуживанием, которое предлагала пациентам, и не собиралась лгать.

— Где оно? — Бен устремил на нее холодный и неумолимый взгляд.

Сунув руку в карман брюк, она достала письмо, которое ей передали накануне.

— Отдай его мне, — приказал он.

— Нет.

Бен сощурился.

— Отдай мне письмо.

Зои отрицательно покачала головой.

— Миссис Тимпсон попросила меня лично доставить письмо, и я выполню ее просьбу, нравится тебе это или нет.

— Зои Эванс, ты ступаешь по чрезвычайно тонкому льду. Я уже говорил — больше никаких записок.

— И, чисто технически, я этого не делала. Миссис Тимпсон просто попросила меня доставить письмо, написанное ею собственноручно! — произнесла Зои с торжествующим видом.

Бен провел языком по зубам и покачал головой.

— Я заметил, как ты уклонилась от ответа, когда Карен прямо спросила тебя, получила ли ты письмо от миссис Тимпсон.

— И тот факт, что она спросила меня об этом, наводит на мысль, что Карен не знает о твоем запрете на записки, — возразила Зои.

— Нет, она не знает, но Карен согласилась бы со мной, — глубокомысленно произнес Бен. — Она говорила тебе, что у меня есть идеи для хосписа, и попросила оказать поддержку. А теперь думай сама, Эванс. Твои записи больше не вписываются в программу развития хосписа, как и твое отношение к делу.

— Возможно, тебе не нравится, как я вела дела раньше, но не говори мне, что показатели удовлетворенности пациентов не были высокими, потому что они, безусловно, были намного выше, чем теперь, когда ты встал у руля. У тебя нет ни капли сострадания к пациентам, а сострадание — основа нашей работы.

Зои с вызовом посмотрела на своего босса. Они оказались в тупике, и молчание протянулось между ними вечностью.

— Зои Эванс, я делаю тебе устное предупреждение, — произнес Бен теперь уже тихим голосом. — Это предупреждение останется в твоем трудовом деле в течение шести месяцев. Если твои действия на рабочем месте не изменятся и не улучшатся, я вынесу тебе письменное предупреждение. Я ясно выражаюсь?

Зои стало не по себе. Никогда еще ей не выносили официального предупреждения. Но она не позволила бы себе сломаться перед этим человеком, не доставила бы ему такого удовлетворения.

— Да, сэр.

— Хорошо, — закончил Бен. — Я буду внимательно следить за тобой и твоей работой. Если я обнаружу, что ты причастна к написанию или доставке записок в этом хосписе, будут приняты дополнительные меры дисциплинарного воздействия. Это понятно?

— Да, сэр.

Ее сердце колотилось так громко, что она была уверена — Бен мог это слышать. Все, чего она хотела — это поскорее убраться из кабинета.

— Что касается письма, только что полученного от миссис Тимпсон, ты доставишь его, но я пойду с тобой, во избежание недоразумений, — отчеканил Бен.

— Что? — вымолвила Зои, задыхаясь от возмущения. — В этом нет необходимости.

— О, поверь мне, Эванс, это крайне необходимо, — хрипло произнес Бен. — Споры здесь неуместны. Есть вопросы?

— Нет. — Зои как будто оцепенела и вряд ли могла сказать что-то еще.

— Хорошо, тогда уходи! — прогремел Бен.

Зои молча вышла из кабинета, громко хлопнув дверью, и бросилась в ближайший женский туалет. Запершись в кабинке, она дала волю горячим злым слезам и в отчаянии рухнула на пол.