Офсайд

Эйвери Килан (2022)

Когда парень бросает меня прямо в день моего рождения, мне просто необходимо развеяться. Самоуверенный, остроумный и чертовски горячий хоккеист Чейз Картер — идеальный вариант для интрижки на одну ночь. А что самое главное, он — заклятый враг моего бывшего. План рушится, когда меня тошнит прямо на ботинки этой восходящей звезды хоккея. Уверена, после такого он и не посмотрит в мою сторону! Но после разгромного матча Чейз целует меня прямо на глазах у бывшего. Идеальная месть! Похоже, искры, возникшие между нами, самые настоящие, ведь за дерзкой внешностью хоккеиста скрывается заботливый и милый юноша. Однако есть одно «но»: Чейз — последний парень, в которого мне стоило влюбляться, ведь все мои близкие его ненавидят. Я оказалась в самом центре ожесточенного соперничества, которое выходит далеко за пределы арены. Мне придется выбирать: остаться верной плану или послушать свое сердце?

Глава 1

Застигнутая врасплох

Бейли

Я определенно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Хочешь чего‐нибудь выпить? — спросил Люк, и его голубые глаза игриво блеснули в свете свечей. На нем был серый костюм с белой рубашкой — верхняя пуговица расстегнута, — светлые волосы аккуратно зачесаны назад. — Я имею в виду, раз уж теперь тебе это официально разрешено.

— Конечно, — ответила я. — Эм, поможешь мне с выбором?

Мы праздновали мой двадцать первый день рождения в одном из самых шикарных ресторанов города. Мало того, что я редко выпивала, так еще и не могла выговорить большинство названий, что числились в винной карте.

Люк, единственный ребенок двух состоятельных юристов из Чикаго, привык обедать в подобных заведениях каждые выходные. Тогда как я, младшая из четырех детей медсестры и учителя, проживающих на окраине Миннеаполиса^[1], совсем не разбиралась в подобных вещах. Верхом роскоши для моей семьи считался поход в «Эпплби»^[2], и то, если он вписывался в бюджет.

Люк кивнул и потянулся за винной картой.

— Закажу для нас бутылку вина.

Он просматривал ассортимент так внимательно, словно покупал новую машину, пока я ерзала на месте, жалея, что позаимствовала у Амелии туфли на каблуках. Они были на полразмера меньше и ужасно жали.

Прежде чем влезть в эти будто бы созданные для пыток туфли, я потратила большую часть дня на то, чтобы наложить достойный макияж. Да я чуть не лишилась глаза, пока мои соседки помогали мне наклеить накладные ресницы, и поклялась больше никогда не обрекать себя на столь жестокое испытание.

Я скрестила ноги и, чтобы отвлечься, оглядела ресторан, любуясь роскошным позолоченным декором и картинами в тяжелых багетах. Остальные столики были заняты хорошо одетыми, ухоженными людьми по меньшей мере на десять лет старше нас. Сама я не выбрала бы это место, но Люк устроил мне сюрприз. Только это и имело значение, верно?

Через минуту Люк закрыл меню и отложил его в сторону. К нашему столику мгновенно, как если бы его позвали, подошел официант. На удивление высокий и тонкий, как тростинка, его, казалось, могло бы унести сильным ветром.

— С чего бы вы хотели начать сегодняшний вечер? — он одарил нас мягкой улыбкой, намекающей, что мы не можем позволить себе ужин в подобном месте. Не сказать, что он полностью ошибался.

— Мы возьмем бутылку Ривер Эстейт Каберне Совиньон^[3], — ответил Люк, протягивая официанту винную карту.

— Прекрасный выбор, — официант слегка поклонился нам, прежде чем развернуться на каблуках и уйти.

Я надеялась, что он вернется очень скоро, и мы закажем ужин. Чтобы позволить себе маленькое черное платье для сегодняшнего вечера, я целый месяц питалась сэндвичами с арахисовым маслом, так что одна только мысль о нем и упаковке нарезанного хлеба вызывала у меня рвотные позывы. Теперь мне ужасно хотелось настоящей еды, пусть меню ресторана было написано на французском, на котором я не могла ни говорить, ни уж тем более читать.

Люк положил ладонь поверх скатерти цвета слоновой кости и взял меня за руку.

— Я много думал о том, что будет после окончания колледжа, — сказал он, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моей ладони.

— Есть какие‐то новости? — Внутри меня забурлило воодушевление. Я наклонилась ближе, в свете свечей изучая лицо Люка. — Кто, по мнению Гэвина, предложит лучшую цену?

За последний год Люк, как капитан «Бульдогов» — хоккейной команды первого дивизиона Каллингвуда, показал неплохую игру. Сразу несколько команд НХЛ захотели подписать с ним контракт, что почти гарантировало его переход в лигу.

Оставалось только решить, к какой именно команде он присоединится. Точнее, от какой из них Гэвин Харпер, агент Люка, сможет добиться лучшего предложения.

Люк втянул в себя воздух и напряженно улыбнулся.

— Вообще‐то, об этом я и хотел поговорить.

У меня свело живот.

— Хорошо.

Момент настал — мы, наконец, составим план. Поддерживать отношения на расстоянии сложно, но мы справимся. Ведь это только на год, пока я не закончу колледж. Я могу прилетать к нему, а он ко мне, а в межсезонье мы можем жить в одном городе. Прибавьте к этому каждодневные звонки по видеосвязи. Вполне осуществимо.

Снова появился официант, налил небольшое количество красного вина в бокалы и выжидающе остался у нашего столика. Я не сразу поняла, что нам следует продегустировать напиток. Хотя я все равно понятия не имела, каким должен быть вкус этого вина. Я наблюдала за тем, как Люк взболтал темно‐красную жидкость в своем бокале и, попробовав ее, одобрительно кивнул. Официант наполнил наши бокалы наполовину и снова удалился.

— Похоже, выбор стоит между Тампа-Бэй и Далласом, — начал Люк.

— Это же прекрасно. — Я сделала глоток и постаралась не морщиться, потому что на вкус вино было терпким, как незрелый виноград и печаль. Как кому‐то оно могло нравиться? — Ты на это и надеялся.

— Да, но… — он умолк.

— В чем дело? В оплате? Или ты не согласен с условиями?

Люк хотел, чтобы в контракте был пункт, гарантирующий, что уже в первый год он получит время в плей‐офф, если, конечно, команда пройдет отборочные. Но не все клубы были готовы согласиться на подобное.

— Думаю, нам лучше сделать перерыв.

У меня пересохло во рту.

— Перерыв?

Люк кивнул.

— Я же скоро уезжаю. Так что давай не будем все усложнять.

Я моргнула, пытаясь осознать смысл его слов, но мой мозг продолжал зависать, как глючащий компьютер. Ошибка: невозможно выполнить вычисление.

— Ты же уедешь только после того, как закончишь этот год.

— Но ты же знала, что этим все и закончится… так? — На его лице отражалось что‐то среднее между жалостью и недоверием.

У меня перехватило дыхание, а глаза защипало от слез. Конечно, я не знала. Иначе зачем бы я влезла в это сексуальное короткое платье, которое не могла себе позволить, одолжила у Амелии эти чертовы туфли с четырехдюймовыми каблуками и сделала столь яркий макияж? Черт, я даже губы помадой накрасила. Помадой.

Очевидно, что я собиралась обсудить продолжение наших отношений, а не их окончание.

— Подожди‐ка, — нахмурилась я, заглядывая глубже, в подтекст, что скрывался за словами Люка. — Так ты решил взять перерыв или расстаться со мной?

Он заколебался.

— Второе, я полагаю.

— Полагаешь? — Мой голос поднялся на октаву, что привлекло внимание людей, ужинающих рядом. Некоторые из них повернули головы и уставились на нас. Кое‐кто даже рассерженно сверкнул глазами. — Мы уже через это проходили, Люк. На этот раз дороги назад не будет.

Люк поморщился и замахал руками, призывая меня быть потише.

— Не устраивай сцен, Би.

— Ох, прошу меня простить. — Я схватила бокал и сделала большой, неподобающий леди глоток. Какая же гадость. С грохотом поставив бокал на стол, я метнула в сторону Люка острый, как кинжал, взгляд.

— Я что, ставлю тебя в неловкое положение, когда ты расстаешься со мной на публике в мой день рождения? Так вот почему ты выбрал это место? Чтобы я не устраивала сцен? — На глаза снова навернулись обжигающие слезы. Сжав зубы, я сглотнула. В данный момент было легче оставаться злой, чем расстроенной.

— Нет, ничего подобного… Я не хотел, чтобы все вышло именно так, — Люк вздохнул и потер переносицу. — Я давно об этом думал и просто хотел быть с тобой честным. Не хотел вводить тебя в заблуждение.

— Верно, — холодно рассмеялась я. То, что он уже какое‐то время раздумывал порвать со мной, было подобно горсти соли, что посыпали на свежую рану. А я‐то надела под это платье кружевное белье. Я планировала переспать с ним, пока он планировал сбежать от меня. Как я могла быть настолько слепой?

— Не могу поверить, что ты так поступаешь. Ты этим летом буквально умолял меня вернуться.

— В этом‐то и дело, — отозвался Люк. — Мы были вместе так долго. Совсем скоро лига будет диктовать мне, где жить, где играть, что есть. Она будет управлять моей жизнью. Вот почему мне нужно время для себя.

— Угу, — попыталась я скрыть дрожь в голосе. — Имеешь в виду, время уйти в отрыв и подцепить парочку новых хоккейных заек? Как в двух предыдущих случаях.

Во время предыдущего «перерыва», пока я ждала его возвращения, Люк успел переспать как минимум с одной девушкой. Тогда он пресмыкался, лишь бы вернуть меня, и я, как дура, простила его. Мне казалось, что он и правда изменился.

— Дело совсем не в этом.

— Допустим, — усмехнулась я, скрестив руки на груди и моргая, чтобы не дать слезам пролиться. Черта с два я позволю ему увидеть, как я плачу. — Если дело не в этом, тогда в чем? Должна же быть причина, почему ты так резко поменял свое мнение. У тебя кто‐то есть?

— Поверить не могу, что ты так думаешь, — нахмурился Люк.

— Ну, а я не могу поверить, что ты вытворяешь подобное, так что у нас ничья. — Я схватила разложенную на коленях салфетку и швырнула ее на пустую тарелку. Опершись о стол ладонями, я отодвинула красный бархатный стул и встала. — Мне пора.

— Не уходи, — попросил Люк, схватив меня за руку. — Мы же все еще можем вместе поужинать. Я хотел бы остаться друзьями.

Скорее, он хотел остаться друзьями с моим братом, что играл с ним в «Каллингвудских Бульдогах». Бесцеремонное расставание с младшей сестрой защитника Дерека Джеймса, несомненно, стало бы причиной неловкого разговора в раздевалке перед следующей игрой.

Хотя брат никогда за меня не заступался. С чего вдруг ему начинать теперь? Для силача, с которым приходилось считаться на льду, в реальной жизни Дерек слишком легко попадал под чужое влияние. Моему брату недоставало храбрости.

Я выдернула руку из слабой хватки Люка.

— Даже не надейся.

— Ну, не будь такой, Бейли.

У меня сжалось сердце. Какой мне не следовало быть? Расстроенной, что он застал меня врасплох? Да любая бы на моем месте была подавлена.

— Позволь мне хотя бы довезти тебя до дома.

— Нет, но спасибо за предложение. Ты и так сделал достаточно.

Секунды тянулись, пока я медлила у стола, желая уйти, но не в силах заставить свое тело подчиниться. Мои ноги будто намертво приклеились к полу. Я увязла в тягостном отрицании. Происходящее не могло быть правдой. Это же Люк. Мой Люк.

Я всмотрелась в его лицо, прошлась взглядом по чертам, которые знала лучше, чем свои собственные. Бледно‐голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, волевая линия подбородка с ямочкой и римский нос, слегка искривленный из‐за перелома, который он получил, когда еще играл в любительский хоккей. Я всегда говорила, что этот маленький недостаток придавал его идеальному лицу характер.

Я знала это лицо. Это было лицо друга, что видел меня в худшие моменты. Любовника, что стал свидетелем моей уязвимости.

Но человек, сидящий передо мной, казался мне незнакомцем.

— Ты же все равно придешь на игру завтра вечером?

Поселившаяся внутри меня печаль переросла в ярость. Он все еще хотел, чтобы я осталась болельщицей «Бульдогов».

— Ты, должно быть, шутишь. — Я схватила сумочку со стоящего рядом стула. — Я приду на игру только ради Дерека. А не ради тебя. Будь у меня возможность, я болела бы за команду противника.

* * *

На следующее утро я примостилась у кухонного островка с чашкой кофе и тарелкой еды, которая не вызывала никакого аппетита. Желудок крутило. Чтобы не остаться голодной, я решила съесть хотя бы четвертинку омлета, но, пытаясь разделить его, только размазала по тарелке.

Согласно электронным часам на плите, была четверть девятого, а значит — я пялилась на свою еду почти час. Моя мама всегда говорила, что плотный завтрак — лучшее начало дня, но никакое количество еды не могло исправить то, что случилось прошлым вечером. Только волшебной палочке было это по силу.

— Утречка!

Моя соседка Амелия впорхнула на кухню и направилась прямиком к кофейнику. Ее день определенно начался лучше, чем мой. Она уже облачилась в укороченный розовый свитер и потертые джинсы, а вьющиеся каштановые волосы заплела в толстую косу. Я же все еще была одета в потрепанную фиолетовую пижаму и даже не приняла душ, так что мои длинные волосы напоминали спутанное крысиное гнездо. Моя кожа покрылась пятнами, глаза опухли, а сердце опустело.

Остаться одной спустя полтора года отношений было сродни тому, как оказаться в море без компаса. Я даже не знала, кто я без Люка. И не хотела знать.

Стоя ко мне спиной, Амелия налила себе большую чашку кофе французской обжарки, а после подошла к холодильнику, из которого достала ванильные сливки.

— Как прошел ужин в честь именинницы? — она закрыла дверцу бедром.

— Ну… — слова застряли в горле. — Не очень хорошо.

Амелия рассмеялась и помешала кофе, звякая ложечкой о края керамической кружки.

— Почему? Люк не дал тебе и глаз сомкнуть?

Меня как будто одновременно ударили и в сердце, и в живот.

Амелия отпила кофе. Ее темно‐шоколадные глаза с секунду изучали меня поверх розового ободка кружки.

— Ты и правда выглядишь уставшей.

Учитывая, что вчера наш с Люком корабль разбился о скалы, я едва ли выглядела просто уставшей. Скорее всего, я выглядела как самый настоящий тролль.

— Эм, не совсем.

Сделав еще один глоток кофе, Амелия вскинула брови:

— А где же Люк? Все еще спит?

Еще один удар.

— Его здесь нет. Но планировалось, что он придет.

— Ох. — На лбу Амелии появились морщинки, свидетельствующие о легком замешательстве. — Ему назначили тренировку на утро? Пол же говорил, что у них сегодня нет занятий вне льда.

— Нет, — отозвалась я. — Просто Люк меня бросил.

Амелия застыла, так и не поднеся розовую кружку ко рту.

— Что? — она тут же посмотрела мне в глаза.

— Ага. — Опустив взгляд на свою тарелку, я откусила кусочек не обжаренного цельнозернового тоста. Поскольку альтернативой еде стало обсуждение нашего с Люком разрыва, ко мне внезапно вернулся аппетит. Амелия уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Следовало распечатать брошюру, которую я могла бы раздавать всем вокруг, вместо того чтобы пересказывать болезненные подробности вчерашнего вечера. Своего рода новостной бюллетень.

Я сглотнула и добавила:

— Он сказал, что нам следует «сделать перерыв». А потом этот перерыв перерос в расставание.

Какая‐то часть меня все еще не верила в произошедшее, но другая, большая часть, почти смирилась.

— Дорогая. — Поставив чашку, Амелия обогнула кухонный островок. Она присела на табурет рядом со мной и, с беспокойством вглядываясь в мое лицо, нежно коснулась моей руки. — Мне так жаль.

— Все в порядке.

— Но я не понимаю, что произошло.

Вот и я не понимала, но это не играло никакой роли. А ведь теперь мне придется снова и снова переживать этот ужасный разговор о расставании со всеми друзьями и братом, а потом и с родителями. Сообщать им о случившемся, наблюдать их шок и терпеть их неловкую жалость. Мне не нужна была жалость. Как и объятия. Я вообще не хотела говорить о расставании с Люком.

— Похоже, мы переросли эти отношения.

— Даже если так, это все равно причиняет боль. Мне так жаль, Би.

Мы с Амелией жили вместе вот уже шесть месяцев и прекрасно ладили, обменивались одеждой и косметикой, запоем смотрели плохие шоу на «Нетфликсе». Но мы познакомились, потому что Пол и Люк играли вместе, а значит — жизнь Амелии, как и моя, вращалась вокруг хоккейной команды. Теперь же она смотрела на меня с таким ужасом и удивлением, словно я сообщила о чьей‐то смерти.

Действительно ли она беспокоилась обо мне? Или просто боялась того, что подобная участь постигнет ее и Пола? Расстанутся ли они следующими? Пол, как и Люк, учился на третьем курсе и стремился попасть в НХЛ. Может, они все сговорились бросить своих подружек и последний год в колледже жить в свое удовольствие.

А может, только я была для своего парня мертвым грузом.

— Ну, да… Такое случается. — Избегая ее взгляда, я схватила полупустую тарелку и встала, отодвинув табурет от стойки. — В любом случае, мне нужно принять душ и заглянуть в библиотеку. Чтобы закончить статью перед сегодняшней игрой.

Непростая задачка — сосредоточиться на ее написании. Работа могла затянуться. Или — помочь убежать от реальности. Я могла бы отгородиться от происходящего и игнорировать тот факт, что моя личная жизнь только что рухнула.

— Ты все еще собираешься на игру?

Вопрос прозвучал как пощечина, хотя я знала, что Амелия не хотела меня задеть.

— Придется, — ответила я. — Дерек не простит, если я вдруг начну игнорировать матчи с его участием.

К тому же я не знала, чем еще могла заполнить освободившееся время.

Примечания

1

Миннеаполис — город на севере США, крупнейший город штата Миннесота и округа Хеннепин. Население — 429 954 человек (2020). Находится на берегах реки Миссисипи.

2

Эпплби (Applebee’s) — сеть семейных ресторанов. В меню преобладают блюда американской кухни: жареная курица, картофель фри, бургеры и «риблеты» — запеченные свиные ребрышки.

3

Каберне‐совиньон — всемирно распространенный сорт винограда. Придает вину насыщенный терпкий вкус.