Сны библиотеки

Эмилия Эд (2024)

Однажды безымянная девочка просыпается в необычной библиотеке Либрариум. Здесь всегда царит звездная ночь, волшебные комнаты исчезают и преображаются сами по себе, а по коридорам бродят всевозможные мифические существа — от маленьких фей до громадных чудовищ. Ничего не зная о себе, девочка наполняться решимостью узнать истину о том, что такое на самом деле Либрариум. Истину, что позволит ей покинуть место, похожее на нескончаемый сон. Вот только помимо сказочных снов существуют ещё и мрачные кошмары. И по мере своего путешествия девочка начнет понимать, что Библиотека — не самое дружелюбное и приятное место. Ведь в ней полно ужасных, темных и отвратительных вещей, способных свести сума любого.

Запись 3. Фантазия

Вслушиваясь в спокойное постукивание пиковых стрелок по ледяному циферблату, прямо чувствуя кончик острия, словно она была той проклятой цифрой тринадцать, они били в самом центр. Свет нескольких лун отпечатком лёг на лицо существа, несущего в себе когда-то человека. Пусть каждая частичка, каждый угол век, скул и подбородка был сглажен. Он был жуток, но одновременно приятен глазу. Он был тусклый как дождь. Движения его ног были чёткими, руки вытягивались в целеустремлённом жесте, а лицо выражало странную, пугающую радость, облегчённое счастье и многолетнею скорбь.

Оно, одновременно рыдая и улыбаясь, шло, полностью опьянённое этими раскрытыми эмоциями. Кряхтя, он шаг за шагом сбросил ту хищность, пытаясь что-то сказать. Грязных слёзы падали, разъедая деревянный пол.

И вот пролетел всего миг с того, как Итодзура закричала: первыми в рассыпную бросились сверкающие пикси, прячась за высокими вековыми ветвями и стволами, отделяя линии неуловимого света. Шедшие до этого безразличные силуэты завопили, однако крик их не был похож на голос: помесь весеннего ветра, смеха сыча и скрипучего метала. В полной истерии они плотным стадом бежали кто куда, топча тысячелетние корни. Деревья тоже вопили от боли, скидывая книги.

Девочка, чувствуя покалывания на подушечках пальцев, свела руки в молитвенном жесте, обдуваемая со всех сторон. Её белые и пышные волосы, как морская пена, таяли для взора Вещателя. Никто не касался её даже при такой тесноте. Она не видела, куда все бежали. Но моргнув и сжав губы, девочка прощально вскинул конец юбки, заставляя свои худенькие ножки бежать. Бег был как во сне, мягким, вялым и ватными, замедляясь каждый раз, когда всё получалось. Самая живая, но самая тихая, будто мёртвая. Спотыкаясь о выпирающие корни, задыхаясь от поднятой пыли, девочка, тяжело дыша, бежала к двери, где находилась Безликая секция. Однако там лишь пустая арка, кривая и тихая, ведущая в кромешную неизвестность. Те не многие тени кто ещё мог походить на людей, вопили подобно призракам и бежали, оставляя за собой расплывчатый, быстро меркнувший ветер.

Позади, стремглав за ней несся Вещатель. С тем же неупокоенным рёвом. Его взгляд больше не выражал тоски. Теперь это было чудовище из под кровати, пожирающее детей. Он исчезал, а потом снова появлялась.

Увидев это, она обернулись только один раз, а после без раздумий ринулась вперёд, закусив губу и насупив брови. После недолгого бега Вещатель почти нагнал её, что было отчасти не удивительно. Вытянутые кривые пальцы уже коснулись пушистых волос и тут неожиданно схватили воздух. Девочка юрко согнулась и, ловко проскользив туфлями по полу, толкнула тележку на рослого мужчину, сбив последнего с ног.

Вещатель, выкрикнув, перевернулся вместе с тележкой, упав на пол, скрипя зубами, жмурясь от боли. Девочка неуверенно отступила, тихо пробормотав: «Я этого не хотела. Извините, если вам больно!» и побежала дальше, более не оборачиваясь.

Она не знала и не видела, гонится ли за ней Вещатель, однако жуткие вопли неслись следом, вгрызаясь в спину. Девочка забежала за арку, не видя ничего. Тут не было ни дверей, ни картин, ни прозрачных окон. С болью в груди она не останавливалась, пока пол не затрясся, заставив её упасть на колени. Трещины кровоточивыми царапинами трещали под ней, проваливаясь в образовывающуюся бездну. Оглохнув от криков агонии, ослепнув от поднявшейся пыли и мрака, девочка, зажмурившись, с силой надавила на уши, прогоняя странные вспыхнувшие образы из головы. Она пришла в себя лишь когда уже подала в неизвестность, а сверху, жалостливо мыча, к ней тянул руку Вещатель, чьи блики от очков она смогла запомнить чётко.

Пугливо приоткрывая слипавшиеся глаза с ещё расплывчатым зрением, девочка лёжа оглядела незнакомое место. Перед ней стояли полки с различными чудаковатыми приборами: разбитыми зеркалами, стеклянными шарами, где порхал снег или сияли искорки. Кучкой стояли связанные старые лохматые метёлки с интересной гравировкой на ручках.

— На таких обычно летают ведьмы, — сказала девочка, поднимаясь.

Её спина оставила заметный след: пол был покрыт толстенным слоем пыли. Осмотрев руки, она брезгливо отряхивала одежду. Больше всего её тяготило то, что за этим место никто не следит. А что стало ещё страшнее, когда она смогла получше осмотреться. В этой узкой комнатке не было двери.

Это была заброшенная подсобка, как в любом доме, только без данного выхода из неё. Светом служили стеклянные шары с разноцветными искрами. Подойдя ближе и взяв одну в руки, Девочка прочла название чуть ниже под стеклом:

— Поймай свою звезду души.

Подозрительно вертя шар туда-сюда, девочка неожиданно вскрикнула и ощупала лямку сарафана на груди. После облегчённо вздохнула. Ромбовидный значок на месте. Используя искры в стекляшке, как фонарик, она осторожными шажками прошла дальше, разглядывая набитые хламом полки, пока не дошла до другого конца абсолютно голой бетонной стены. Незначительный круг фиолетового света бликом лег на холодную поверхность. Девочка оценивающе оглядела препятствие, но не сдаваясь, решила пошарить по полкам. Те не многие места, до которых она могла достать, всё меньше и меньше давали ей надежду.

— Один хлам, — скверно подметила девочка, ковыряя пальцами в коробочке с гроздями. — А? Что это? — почувствовав не ладное, она, приподняв шар, склонила голову. — ААААА! Фу!

Как только она выдернула руку, задетая коробка упала на пол, рассыпав содержимое. Вместо гроздей по полу, мерзко пища, поползли бурые склизкие пиявки, тянувшие хоботки присоски вверх к незваной гостье. А мягкое дно коробки было мокрым, и, как после стало видно, оно имело алый цвет.

От едкого запаха железа, девочка прикрыла нос, прижав сияющий шар к груди и сделав небольшой круг, насколько ей позволяла узкое помещение, остановилась у угла, заставленной тройкой дряхлых манекенов в диковинных одеждах, подвешенных за крючок.

Красивые пышные платья были по дикарски изодраны. Их подолы окрашены той же красной жидкостью, что подходила к краю ткани и капала на небольшую лужицу. От них так же отвратно воняла сталью. Настолько мерзко, что в груди девочки поднималась тошнота.

— Выходу выход не нужен, потому его нужно искать! — решительно заверила себя девочка. Сумев дотянуться до круглого стекла и встав на ноги, она никак не могла избавиться от липкой тошноты в глотке.

— Довольно мудрые слова, однако звучат они неубедительно, — сказал кто-то позади.

Свет парящих внутри огоньков начал подмигивать и тухнуть, оставляя маленькое лицо в тенях, делав фигурку беспомощной и одинокой. Чья-та крепкая рука буквально вылезла из стены, подкралась сзади и легла на хрупкое детское плечо, заставив девочку с диким криком отшатнуться. С разбегу она больно стукнулась лопатками о края полок, и на неё повалились всякие мелкие предметы в виде мячиком. Хорошо, главное что не пиявки.

Из выхода, среди шкафов и манекенов ей на встречу вышел, а скорее сказать, выползло нечто, напоминающие бесплотный силуэт голодной гадюки. Постепенно оно прообразовывалось, вырастая в длину и вырисовывая, как на рисунку, гуманоидное строение.

Спустя определённое время после волшебных метаморфозом уже перед широко выпученными от страха глазами стоял высокий статный мужчина в обтягивающем костюме с блёстками, оборочками, кривыми линиями и налепленными карточными мастями. В столь эксцентричном виде при нём была трость, диковинно раскрашенный цилиндр, а сияющие лицо скрывала бриллиантовая маска, закрывающая и так неприметные змеиные глаза.

Он с ловкостью опытного акробата прокрутил трость, подкинув без проблем и перехватил длинными пальцами в белоснежных перчатках. Убрал туже руку за спину, склонил одно колено перед девочкой, наклонив голову и плечи в благороднейшем поклоне.

— Моё приветствие, юная госпожа, — сказал он, плавно подымая голову, увенчанную гибкими рогами. — Сдаётся мне, я единственный, кто соизволил вас достойно встретить. — в молчании он посмотрел в упор и странно улыбнулся. — Вы боитесь меня?

В свете, что отдавал всё ещё прижатый ею шар, девочка разглядела его узкие фантастические глаза, менявшие свой цвет, как переливающийся радужный кварц в чреве пещеры. Кожа, до болезненности бледная, бросала блики и была покрыта чешуей.

— Вы тоже ненастоящий, да? — неловко спросила девочка, разочарованно опуская глаза.

На миг глазницы существа расширились, а улыбка, фальшиво выражавшая дружелюбия, перешла в удовлетворённый, даже садистский оскал.

— Сны создаём мы сами, и нам же и решать, настоящие они или нет, — нравоучительно проговорил он, вытягиваясь в полный рост. И вновь со странным вырезом на губах, существо попыталось говорить уже мягче. — Ты подняла такой переполох наверху, дитя моё.

— За мной гнался Вещатель! — оправдывалась девочка, поднимаясь с пола. — Я просто гуляла по коридору, а он напал ни с того ни сего!

— Вещатель? — удивленно поинтересовался мужчина, прижав палец к подбородку. — Это очень странно. Обычно он не подымается на верхние этажи. Большую часть своего времени его привлекают катакомбы и нижние уровни. Мне не ясно, зачем он поднялся так высоко. А больше мне ни ясно, что ты делала в коридоре.

Девочка растерянно опустила шар, думая и подняв голову на собеседника, лишь пожала плечами.

— Искала выход? — предположила она, изогнув одну бровь и глупо улыбнувшись.

А вот с незнакомца улыбка исчезла.

— Да ну? — саркастично протянул он.

— Поймите, меня сэр! — взбунтовалась девочка. — Я не знаю, где я нахожусь, ничего не помню. Разуметься, у меня много вопрос, и я хочу ответы.

— Ответ — это то, что нужно заслужить старанием или знанием, — важно подчеркнул незнакомец тем же серьёзным тоном. — А ты ни того, ни другого ещё не сделала.

Оба глядели друг на друга с дурашливой враждебностью, как если бы взрослый отчитывал нашкодившего ребёнка, отказывавшегося признавать свою вину. Его кристальная маска скрывала только глаза, падая выпуклостью на основании носа. И всё же девочка была уверена, что вместо кожи у него алмазная чешуя гидры или виверны. Светившееся глаза, как и говорилась раньше, никак не могли принадлежать человеку. Люди смотрят с ненавистью, нежностью, весельем, однако ни с такой вековой гордыней.

— Хорошо, — первой отступила девочка. — Но, сэр, мне действительно нужно выйти как минимум отсюда, чтобы я смогла продолжить свои поиски.

— А что ты ищешь? — спросил мужчина.

— Имя. Мне нужно узнать, как меня зовут и…

— Нонсенс! — воскликнул он, резко отворачиваясь, сверкнув алмазами во тьме. — Имя — это пустая вещь! Оно как часть расчаленного Бармаглота: никчемная, мерзкая, шаткая… — бормотал про себя незнакомец, незаметно для девочки вгрызаясь в пальцы зубами и шипя, как змея.

Белой тенью, девочка, уже недоверчиво нахмурившись на его спину, шагала назад, стараясь беглым взглядом ухватиться за то, что помогло бы ей обороняться на всякий случай, пока спиной не достигла стены.

«Здесь все сумасшедшие! — стремительно выдала она такую мысль, опустив взор на пол. — Сумасшедшие! Сумасшедший дом! Убежище для недоразвитых идиотов! Больные в кожаных ремнях!».

Бушующий вихрь мыслей кружил в её голове, укачивая и вызывая головокружительную мигрень. Раскрыв глаза, она неожиданно осталась одна в тумане. Нет того человека. Полок. Подсобка стала пуста и холодная, как морское дно. По стенам гибко заскользили скелеты рыб, морских коньком и чудовищ, как в аквариуме, если бы им насыпали корм. Они шустро плыли по кругу, вопя детскими голосами, плача и смеясь одновременно.

— Больная! Поехавшая! Уродина! Выродок рода! Позорище! Порождения порчи и яда! Убийца!

Обжигая кожу ледяными касаниями, рыбы стали кружить быстрее, продолжая кричать на девочку. Та, став белее обычного, вся в поту и истерично дергая лицом, закусила губу, не в силах сдвинуться. Всё, что ей осталось — это закрыть уши, упасть на колени и орать им в ответ:

— Э-это неправда! Я не больна и я не убийца! Я… я ничего не помню! Оставьте меня в покое!

— Не помнить — не значит забыть, — сказал кто-то невидимый. Слишком не возмутимо. — Пазлы собирается. Стрелки часов ходят не смотря ни на что. Воспоминания сидят в норе и пытаются лишиться голов, но, как и Ехидна, их отрастает только больше. Вот что происходит, когда проблемы откладывают, а не решают. В конечно счете тебя сожрут.

Костлявые рыбы, как одна, умолкли и, словно по приказу, устремились под ноги девочки. Земля в сию минуту рассыпалась, как фарфор, туман засасывала в воронку, как запах гари в вентиляцию. Снова падая, девочка не стала кричать. Она была не одна. Тени рыб плыли рядом. Однако при падении бездна не была бездной: её стенки покрыты пульсирующей плотью, похожее на раскаленное пульсирующее брюхо или матку. Здесь было очень тепло и даже уютно, как под одеялом.

Сделав сальто в воздухе, девочка спокойно осматривалась, продолжая падать. Ей стало забавно оттого, что юбка сарафана стала словно парашют, а волосы поднялись вверх. Ткани одежды трепыхались на ветру. Силуэты морских обитателей молча сопровождали девочку к недрам неизвестности. Они больше не издевались, а задорно смеялись.

Карусель теней распалась, а из алой плоти открылись человеческие глаза, смотревшие на ребенка и следившие за ней. Из глазниц подобие слезали, полилось что-то вязкое и черное, похожие конъюнктивит. Оглянувшись за плечо, девочка почти подала голос, но стукнулась спиной об мокрую поверхность, вспыхнувшую брызгами.

Выплыв на поверхность, она раскидывала руками, жадно глотая вонючий воздух. Она по инерции помнила, что умеет плавать. Однако это грязь, не вода. Жидкость продолжала градом падать ей на голову. Эта топь засосет её, если ничего не сделать.

Отчаянно вскидывая уставшие руки и барахтаясь ногами, девочка попыталась уцепиться за стенку, но руки скользили. Здесь было очень жарко и невыносимо воняло гноем. Над головой последов хриплый вздох и стенки стали быстро сжиматься. Девочка пыталась позвать на помощь, но резко её голос пропал, остался только хрип. Руки и ноги стали фарфоровыми. Не способная шевелиться и кричать, девочка стала тихо тонуть. Но перед тем, как исчезнуть под гнойной жидкость, губы вымолвили тихое и легкое…

— Пожалуйста, проснись.

Когда всё накрыла тьма. Тот же самый не известный голос ответил уже грубо и незамедлительно:

— Я никогда не сплю.

Быстр раскрыв глаза и задышав, при этом кашляя, словно от удушья, девочка вытянулась, схватившись за грудь, где била тупая боль. Она поморщилась. Голова болела так же сильно. Вся растрепанная, мокрая от пота и бледная. Хрупкое тело пробила лихорадочная дрожь и такой же мерзкий холод.

Собираясь с мыслями, она закрыла глаза, сглотнула, выровняв больное дыхание. Отдышка притупилась и улеглась. И только тогда девочка раскрыла глаза, поднимая голову. Она сидела на пышной кровати, какая бывает у кукол в домиках. Рядом закрытое окно с той же звездной ночью, где сияла половинка полной бледной луны. Этот свет единственно, что освещал середину кровати и интерьер.

Небольшая комната, даже не спальня. Прямо перед кроватью стоял шкаф, набитый посудой, рядом с ней письменный стол со стулом. И вот когда она повернула голову дальше, то, не сдерживая писклявый вскрик, ушла под одеялку, оставив непослушные волосы на подушке.

— Долго же пришлось ждать, когда ты проснешься, — вежливо сказал сидевший рядом мужчина в кристальном обмундировании, дёргающемуся бугорку перед собой.

Он нежно улыбнулся, когда девочка несмело высунулась из укрытия, а она всё ещё недоверчиво сощурилась на него, состроив губы не радостной дугой. Мужчина, продолжая улыбаться, важно поправил белый галстук, легким движением снял цилиндр с головы, показав серебряные рога, уходившие за затылок, и, горделиво выпятил грудь во фраке.

— Фокусник Гудини! — отчетливо проговорил он, вытягивая руку в перчатке для рукопожатия. — Моё имя, что дала мне с рождением госпожа.

Девочка опустила пальцами одеяло, было потянула руку в ответ, но отдернула её.

— А у меня нет имени, — пробубнила она, сгорбившись и отвернувшись со скрещёнными на груди руками. — Я никто.

Озадачившись, Фокусник тут же расхохотался, ни капли не разозлившись. Девочка посмотрела на него, когда он перестал смеяться, и казалось, его змеиные глаза сверкали, как рубины, а потом поменяли свой цвет с голубого на зелёный изумруд.

— Позвольте, — загадочно сказал Фокусник, вставая со стула. Он поднял руку над головой и там от-куда невозьмись, взялась трость. По щелчку пальцев трость будто лопнула, образовав золотистую дымку, от-куда посыпались конфетти и блестки. Теперь в пальца Фокусника была колода раскрытых карт. — Оу, это не то, — неудовлетворенно поведя подбородком, мужчина позволил картам взлететь. Ещё щелчок и звук хлопушки. На этот раз дымок преобразовался в коричневый конверт с письмом. Поймав его, Фокусник согласно кивнул. Наклонившись, он протянул письмо девочке. — Это вам, моя дорогая.

Не зная, стоит ли это брать, девочка маленькой ручкой неловко взялась за край бумаги, вскинув брови и встретившись взглядом с Фокусником. Тот, улыбаясь, согласно кивал головой. Решительно взяв письмо, она повертела его, но там ничего не было написано. Потом потрясла и даже понюхала. Фокусник сел обратно, надевая цилиндр на блондинистые волосы, неторопливо наблюдая.

Аккуратно разорвав верхушку конверта, девочка достала от-туда уже белый лист, сложенный вдвое. Это было искренне похоже на письмо, но когда она его, раскрыла, там было лишь одно слово, написанное темными чернилами и изысканным почерком.

«Фантазия».

— И что это такое? — непонимающе спросила девочка, указывая на слово.

— Твоё имя. — Просто ответил Фокусник с легкой усмешкой. Он взял у неё письмо, прочитал и, довольно кивая, встал со стула. — Значит, вот как тебя назвала госпожа. Довольно неплохое имя, — согласился мужчина, обращаясь к девочке. — Фантазия.

— Какая ещё «фантазия»? Это не моё имя!

Услышав это, Фокусник опустил уголки губ.

— Тебе дала это имя сама госпожа, — с упреком сказал он. — Ты должна от радости прыгать, что она согласилась потратить своё время на тебя.

— Я не просила! — проворчала она.

— Зато я попросил, — уже недовольно отозвался Фокусник, поправляя шляпу на голове. — Пока ты спала здесь, я сказал Меланхолии, чтобы он передал мою просьбу. Если честно, я не думал, что госпожа согласиться. Но как видно, это было пустой тратой времени, — теперь он брезгливо отмахивался от девочки. Больше не улыбаясь, он вернул лист бумаги обратно.

Стуча туфлями, он круто развернулся и почти ушёл за сияющую на полу арку окна, где кидала свет луна. Девочка откинула одеяло и поспешила обогнать высокого мужчину, преграждая ему путь к двери.

— У меня есть ещё вопросы! — по-прежнему повышая голос она раскинула руки в стороны, с непоколебимой решимость задрав голову.

— А у меня нет желания на них отвечать, — безразлично сказал Фокусник, со скукой зевая.

Он был таким же, как и тот Меланхолия. Да и похоже, что здесь никто не терпел, когда говорили не уважительно о некой Хозяйке или Госпоже, которую здешние сущности почитали как Бога. Думая об этом, Фантазия сделала акцент на этой мысли и решила схитрить, понимая, что с такими как Фокусник спорить бесполезно. Если он вот так уйдет, ей некому будет помочь.

— Хорошо. Допустим, меня теперь зовут Фантазия, — признала она, но не расслабилась, говоря уверенно и твердо. — Однако это не моё настоящие имя. И я всё равно продолжу его поиски.

Обречено вздохнув, Фокусник, уже не удивляясь, а только с досадой что-то пробубнил себе под нос. Его узкие глаза стали серыми, а потом побелели, как маска на лице. Постучав тростью рядом с ногами, он неожиданно заговорил.

— А от меня ты чего теперь хочешь? — без интереса спросил он, опираясь ладонями на голову трости с прямой спиной.

— Для начала, — Фантазия опустила руки, все с такой же зрелой серьезности смотря на Фокусника. — Скажите, это вы натравили на меня тех рыб?

Мужчина удивленно поднял брови, почесывая висок.

— Каких рыб? — без фальши спросил он. Фантазия поспешила разомкнуть губы для их описания, как Фокусника будто осенило. — Ооо! Понял! — торжественно протянул он, щёлкнув пальцами. — Милочка, это не рыбы были. О нет, ни они.

— А кто тогда? — нетерпеливо воскликнула Фантазия.

— Млечные пути. Сборщики кошмаров. Ночной паралич. У них много названий на всех сторонах, но здесь, во Либрариуме, мы зовём их Тенями Миражей. — Нравоучительно объяснил Фокусник. — Они отголоски истлевших душ. Такие же, как обычные тени, только хищники и каннибалы. Обожают проникают в голову и топить своих жертв кошмарами.

Глаза Фантазии заблестели от интереса.

— И они все похожи на рыбок? — озабоченно поинтересовалась она.

— Нет. Тени Миражей могут принять любую форму, будь то животные или люди. Они те ещё обжоры, потому даже мы, стражи, испытываем дискомфорт, когда их стаи пытаются к нам цепляться, — последнее он произнес с нескрываем раздражением и встряхнул руками так, будто одна из теней на нем сидела. — В целом, по одиночке они не опасны, но если их много, лучше им не попадаться. Видимо, они спали в той комнате, а мы с тобой их побеспокоили, — Фантазия кивнула. Ей стало неподдельно любопытны эти существа, пусть она едва и не умерла во сне, хотя от части была и сама виновата. От разговоров Фокусник больше не выглядел таким обиженным, как до этого, а потому следующий вопрос задал уже с миром. — Ты что-то ещё хотела узнать, Фантазия?

Встряхнув пышными волосами, где отражались линии луны и подпрыгнув, она пальцами вцепилась в края юбки. Потом, словно о чем-то вспомнив, потянулась к лямке, нащупав значок. И Фокусник, заметив его, слегла, насупил брови. Но при это том терпеливо ждал.

— Да, есть ещё одна вещь, — подтвердила девочка. — Я уже не первый раз слышу о некой Хозяйке этого места. Вы сказали, что она дала мне имя? — уточнила Фантазия получив немой кивок в ответ. — Тогда могу я встретиться с ней лично?

Фокусник недоуменно посмотрел на уверенную в себе девочку, потом перекинул скользкий взгляд на значок и ненадолго задумался, приложив пальцы к подбородку. Фантазия была уверенна, что получит отказ, а потому уже приготовила кучу аргументов. Однако Фокусник сильно удивил её.

— Конечно. Думаю, ты сможешь пройти, — это всё, что он сказал и, опираясь на трость, обошел ошарашенную Фантазию и дошёл до двери. Девочка заметила, что даже в синем сумраке у него не было тени. Уже повернув стальную ручку, он оглянулся на неё. — Госпожа не любит неожиданных гостей, потому я её предупрежу о твоём визите.

— А как мне её найти?! — поспешила спросить Фантазия, боясь, что он уйдет.

— Ты уже на этаже Элизиума. Госпожа, как его глава, сидит в середине, в то время как другими управляют те, кто идут после неё, — Фокусник расторопно всё прояснил. Фантазия лично из этого ничего не поняла и всем видом это показывала, а мужчина забавно ухмыльнулся. — Не переживай так. Со временем ты всё здесь поймёшь, Фантазия, — потом он странно покосился на её значок. Развернулся и открыл дверь. — Хороших же ты себе друзей нашла, что дарят такие подарки.

Когда дверь закрылась, Фантазия постояла немного в давящей тишине. Шустро сорвавшись с места, она без проблем открыла дверь и выбежала в ещё более темный коридор, напоминающий больничное крыло, заполненное бродячими тенями и запахом лекарств. Фокусника здесь и в помине не было.