Кровь и лунный свет

Эрин Бити (2022)

«Кровь и лунный свет» — увлекательный атмосферный фэнтези-триллер о девушке с редким даром, молодом гениальном сыщике и загадочном серийном убийце. Для фанатов Шерлока Холмса, романов Кассандры Клэр и Керри Манискалко, а также любителей сериала «Алиенист». Тьма окутала средневековый Коллис. Город потрясла серия жестоких убийств. Каждый раз таинственному потрошителю удавалось скрыться. Однажды лунной ночью семнадцатилетняя Катрин неожиданно становится свидетельницей преступления. За расследование берется Симон, молодой человек с загадочным прошлым и блестящими аналитическими способностями. Чтобы понять мотивы и цели маньяка, Симону понадобится помощь Катрин. Но он не знает, что той ночью в ней пробудился редкий дар, который она вынуждена скрывать. Ведь использовать магию луны запрещено! Объединив усилия, Катрин и Симон начинают опасное путешествие по мрачным закоулкам ума преступника. «Читатели с легкостью окунутся в этот средневековый мир, наполненный магией, преступлениями и тайнами». ― School Library Journal «Главная героиня — средневековая версия Клариссы из «Молчания ягнят», и ее постоянно окружают мужчины, которые ее недооценивают». ― Booklist Эрин Бити — популярная американская писательница. Автор романтического фэнтези «The Traitor's Kiss», ставшего бестселлером The New York Times.

Глава 14

Кто-то стоит у дома магистра Томаса рядом с кухонной дверью.

От удивления я распахиваю глаза и отступаю назад, невольно выходя из света. Стук чужого сердца тут же становится тише, а мое собственное стучит так громко, что с трудом заглушает его.

Золотистый свет освещает переулок, когда двери открываются. Кем бы ни был этот человек, его, судя по всему, ждали. Потому что магистр Томас — единственный в доме, кто еще не спит, кроме меня, — впускает его. Мне становится интересно, удастся ли их подслушать, поэтому я опускаюсь на колени и прижимаю ухо к полу.

Слова звучат приглушенно, но сами голоса — дружелюбно. А ведь несколько секунд назад я бы с легкостью их услышала. Лунный свет остался лишь на подоконнике, поэтому я протягиваю туда руку. И мои надежды оправдываются: как только свет попадает на пальцы, магия возвращается. Крепко вцепившись в оконную раму, я прижимаю ухо к трещине между половиц и закрываю глаза, чтобы сосредоточиться.

–…Удвоили. Сейчас слишком рискованно выходить на улицу, — говорит магистр Томас. — Ты уверен, что тебя видели той ночью?

— Да, наркоман под сконией, — отвечает мужчина.

Судя по последующему скрипу и ворчанию незнакомца, он устроился у огня.

— А что касается стражи, эти почитатели Солнца не видят дальше своих фонарей.

Почитатели Солнца. Только дети Ночи говорят с таким пренебрежением. И фраза «той ночью» может означать только ночь убийства Перреты. Но даже без этих подсказок я узнала позднего гостя по его голосу. И могу представить, как отблески пламени освещают его покрытое шрамами лицо и отражаются в подведенных глазах. Но больше всего меня поражает то, что магистр Томас знаком с селенаэ. Почему он мне этого не сказал?

— Ты понимаешь, зачем я пришел, не так ли? — спрашивает мужчина.

Архитектор со скрипом откручивает металлическую крышку с бутылки, наполняет два стакана.

— Ты уверял меня, что этого никогда не случится, — говорит архитектор.

— Не испытываю ни капли радости из-за этой ошибки, — отвечает селенаэ. — И сожалею. Ты даже не представляешь, как сильно.

Магистр Томас одним глотком осушает стакан и несколько раз кашляет, а затем вытирает рот.

— Это я разрешил ей выйти из дома ночью. Так что в этом есть и моя вина.

Видимо, они говорят о Перрете. И мое сердце кровоточит от осознания, что архитектор считает себя ответственным за ее смерть, пусть и частично.

— Это лишь доказывает, что от судьбы уйти невозможно, — тихо говорит селенаэ. — Как и помешать восходу Луны.

— Что ж. — Магистр Томас ставит бутылку на стол и тяжело опускается на другой стул. — Я обещал заботиться о ней, но мне не удалось. И когда это повторится — вопрос одного лишь времени.

— Да, — соглашается мужчина. — Это напоминает пристрастие к чистой сконии. Стоит однажды попробовать, и…

Как и Симон, они считают, что убийца нанесет новый удар. Что его жажда мести и злость никогда не утихнут.

— Но тебе удалось совладать с этим, — напоминает магистр Томас.

— У нас нет выбора. Поэтому мы и не покидаем квартал по ночам: защищаем не только других, но и самих себя. — Незнакомец делает глоток. — Но ты всегда можешь последовать нашему примеру.

— Примеру чего? Выть на луну?

Мужчина печально усмехается, но мне не удается расслышать его слова. Удивившись, я открываю глаза и понимаю, что лунный свет больше не касается моих пальцев. Хуже того, луна больше не светит в окно. Я высовываю руку на улицу, чтобы вновь прикоснуться к свету, и прижимаю ухо к полу, но, конечно же, упускаю часть разговора.

–…Ты должен доверять мне в этом вопросе, — говорит мужчина. — Ты никогда не сможешь понять это так же хорошо, как я.

Магистр Томас вздыхает:

— Когда?

— После новолуния, но до полнолуния.

Симон тоже предположил, что произойдет новое убийство, но этот человек, похоже, уверен, что скоро. В ближайший месяц.

— Как мне защитить Катрин? — спрашивает магистр. — Она уже помогла венатре в расследовании и собирается продолжать.

Незнакомец делает долгий и медленный глоток из своего стакана.

— И адрианами, и селенаэ управляют инстинкты, которые мы едва понимаем. Ты не думал, что именно ей было предначертано найти ту девушку?

Стул магистра Томаса со скрипом отъезжает в сторону, когда он вскакивает на ноги.

— Послушай себя, Грегор! Неудивительно, что люди считают, будто луна сводит людей с ума. Она…

Слух пропадает вновь. Стиснув зубы, я высовываю руку из окна, пока он не вернется.

–…Луна не вызывает безумия, — говорит селенаэ. — Но заставляет безумцев верить, что выходить безопасно.

Архитектор раздраженно фыркает: так он обычно делает, проводя рукой по одной из седых прядей в волосах. Но, когда он говорит, его голос снова звучит так тихо, что ничего не разобрать. Я сажусь и выглядываю в окно, чтобы посмотреть, где ближайшие лучи лунного света. Ни до одного не дотянуться. Подавив стон разочарования, я поворачиваюсь и прислоняюсь спиной к стене под окном. Через несколько минут селенаэ («Грегор», повторяю я про себя) выходит через кухонную дверь и скрывается в переулке.

Но я услышала достаточно, чтобы понимать: ни он, ни магистр Томас не сомневаются, что надо ждать нового убийства. И скорее раньше, чем позже. А еще — они говорили обо мне.

Ты не думал, что именно ей было предначертано найти ту девушку?

Примерно то же самое я сказала Симону вчера. Грегор назвал это инстинктом, но мне кажется, это нечто большее. Я слышала, как кричала Перрета, хотя она не могла издать и звука. Ее кровь звала меня через залитый лунным светом воздух. И если это не магия, я и не знаю, что думать.

Вот только магистр Томас не верит в магию, а если я скажу им, что кровь разговаривает со мной через лунный свет, они решат, что мне самое место в Мезанусе.

Я все еще в одежде, поэтому принимаюсь снимать ее так тихо, как только могу. Магистр Томас до сих пор на кухне. Наверное, сейчас он курит трубку и смотрит на огонь, как всякий раз, когда чем-то озабочен.

Перед тем как надеть ночную рубашку, я изучаю синяки на животе, которые сменили цвет с иссиня-черных на темно-фиолетовый. Отчетливо виден след от страховочной веревки, а также семь отдельных овалов. Неудивительно, что даже пояс юбки причинял такую боль.

Но стоит мне забраться в постель, как все мысли занимает фраза: «Хоть лунный свет и не вызывает безумия, но заставляет безумцев поверить, что выходить безопасно».