Тайна моего положения

Юлия Арниева (2024)

Я была успешным парфюмером, но судьба внезапно забросила меня в тело юной Эмилии — сироты из обедневшего аристократического рода во времена, напоминающие викторианскую эпоху. Смогу ли я, обладающая знаниями из прошлой жизни, найти свое место в чужом мире и построить собственное дело? И какую роль в моей судьбе сыграет таинственный незнакомец, лица которого я не разглядела в полумраке? Это история о том, как, оказавшись в чужом мире и чужом теле, можно не только выжить, но и начать новую жизнь, найти друзей и свое призвание, не теряя себя и своей мечты.

Глава 10

Ночь, проведённая на улице, казалась бесконечной. Холод пробирал до костей, несмотря на все мои попытки плотнее закутаться в плащ. Ветер дул со всех сторон, не оставляя ни единого шанса согреться. Я прижималась к стене какого-то здания, пытаясь укрыться от его порывов, но они всё равно находили меня, трепали волосы и заставляли лицо неметь от холода. Я пыталась согреть замерзшие руки, то пряча их в карманы, то сжимая в кулаки, но промозглый холод проникал всё глубже, и с каждым часом бороться с ним становилось все труднее. Голова гудела от усталости, веки наливались тяжестью, но сна не было — было только это ледяное ожидание рассвета, который, казалось, никогда не наступит…

— Эй! Ты жива? — словно сквозь вату донесся до меня звонкий девичий голос, а вскоре моего плеча осторожно коснулись, — нужна помощь?

— Да, — прохрипела я, медленно поднимаясь на ноги, и, окинув беглым взглядом замершую у двери и кутающуюся в теплый халат девушку, спросила, — где здесь поблизости находится ломбард?

— В паре кварталов отсюда, да только рано еще, поди, закрыт, — растерянно проговорила девушка, с беспокойством на меня посмотрев, и чуть помедлив, будто не решаясь, все же продолжила, — ты проходи в дом… мадам Розмари еще нет, но, думаю, она будет не против.

— Эм…спасибо, — с сомнением протянула я, быстро осмотревшись. Дом, возле которого я нашла своё временное пристанище, был трехэтажным, сложенным из красного кирпича, с высокими окнами и массивной дубовой дверью, украшенной коваными узорами. Он выглядел внушительно и надёжно, словно пережил не одно поколение жильцов, сохранив свою прочность. Впрочем, все дома на этой улице могли принадлежать людям, которые были не стеснены в средствах, и как я очутилась в этом респектабельном районе, я, увы, не помнила…

— Горячего чаю выпьешь, согреешься, — заботливо проговорила девушка, распахивая передо мной пошире дверь, тут же представившись, — меня Анной зовут.

— Эмилия, — представилась я в ответ, все же решаясь зайти в дом. С наступлением рассвета на улице стало еще холодней, а оплатить услуги лекаря мне, увы, было совершенно нечем. Настороженно озираясь, я прошла в холл, где царила прохладная полутьма, сквозь которую я с трудом разглядела стены, обитые темными дубовыми панелями, и массивную лестницу с резными перилами, что уходила вверх, теряясь в полумраке второго этажа.

— Сюда иди, аккуратно, здесь ступенька, — прошептала Анна, указав мне на неприметную дверь, что скрывалась под лестницей, — лампу зажигать не буду, гости еще спят.

— Гости? Может, мне не стоит заходить в дом? Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, — проговорила я, беспокоясь о девушке, что оказалась ко мне столь добра.

— Не волнуйся, мадам Розмари не будет ругаться, — ободряюще улыбнулась мне Анна, первой проходя в узкий и темный коридор. Я тотчас двинулась за ней следом и вскоре очутилась в теплой, светлой и невероятно уютной кухне, где на плите уже булькало и шкворчало, а тучная, розовощекая женщина с удивительно добрыми глазами месила на столе тесто.

— Привела ее все же, — добродушно проворчала женщина, стряхивая с натруженных рук муку, — садись за стол, бедолага, да плащ свой скидывай, так быстрее согреешься.

— Эта наша Мирна. Ты садись, Эмилия, садись, — с улыбкой проговорила Анна, указывая мне на табурет, — Мирна хоть и ворчунья, но добрее ее я никого не знаю.

— Скажешь тоже, — фыркнула повариха, поставив передо мной кружку, от которой шел приятный и согревающий аромат липового цвета, тут же притворно сердито прикрикнув на меня, — садись, нечего стоять! И плащ, говорю тебе, снимай, вон у печи положи, пусть сохнет.

— Спасибо, — поблагодарила женщину. Последовав ее совету, я сняла с себя плащ и, разложив его на лавке у печи, устроилась на табурете.

— Вот, каша вчерашняя осталась, ты, поди, голодная, — проговорила Мирна, поставив рядом с кружкой тарелку, полную рассыпчатой каши, — сейчас еще мясца немного дам.

— Спасибо, — прошептала я, гулко сглотнув. От переполнявшего меня чувства благодарности защипало в глазах. Слова будто застряли в горле, и я опустила взгляд, чтобы скрыть предательскую влагу на ресницах. Этого простого «спасибо», казалось, было недостаточно, чтобы выразить Анне и Мирне всю глубину моей признательности.

— Да чего уж, — отмахнулась женщина, вновь возвращаясь к прерванному занятию, — меня муж тоже колотил нещадно, пока не помер. Детей нам Создатель не дал, хотя, может, это и к лучшему — с таким-то мужиком с голодухи бы померли. Я, когда от кровопийца этого освободилась, без жилья осталась, помыкаться пришлось по чужим домам, пока сюда не пришла.

— А меня отец из дома выгнал, когда я за старика выходить отказалась, — с улыбкой заговорила Анна, подложив мне к каше несколько кусочков мяса, — но мне повезло, Лили меня сюда привела, а мадам Розмари горничной приняла. Ой! Так место же Джуди освободилось!

— Ты не спеши, может, Эмилии не надобно это, — проворчала Мирна, ловко формируя из теста колобок, — заговорили мы тебя, ты ешь.

— Мне нужно… Я ищу работу, — пробормотала я, продолжая крепко сжимать горячую кружку обеими ладонями. От её тепла и бессонной ночи меня начало клонить в сон; мысли стали вялыми, а веки — тяжелыми, словно налитыми свинцом.

— Муж, поди, не позволит, — с сомнением протянула Мирна, подливая мне в кружку ароматного чая.

— Я вдова, а это… — показала пальцем на синяк на подбородке и ссадину на губе, с горькой усмешкой пояснив, — пасынок избил. Пару дней назад я приехала в Элшимор и ищу работу, но без рекомендательных писем никто не берет.

— Ох, бедняжка, — тотчас жалостливо простонала Анна, я же, делая над собой неимоверные усилия, пыталась собраться, но каждый вдох горячего пара уносил меня всё дальше в сонное оцепенение, мысли путались, а слова вырывались еле слышным шёпотом, пока я рассказывала о своих безрезультатных поисках…

— Ты на лавку садись, плащ под голову положи и отдохни, — ласково проговорила Мирна, снимая с лавки ведро с водой, — а как мадам Розмари прибудет, я скажу о тебе.

— Джуди три дня назад замуж вышла и с мужем к нему в деревню уехала, а я одна по дому не поспеваю, — добавила Анна, спрыгивая с табурета, — горничным тут хорошо платят, правда, и работы хватает, постояльцев здесь много.

— Это гостиница? — едва сдержав зевок, пробормотала, обессиленно упав на лавку.

— Гостиница, — кивнула Анна, прежде бросив быстрый вопросительный взгляд на Мирну. Рассеяно мне улыбнувшись, она вышла из кухни и скрылась в полутемном коридоре.

Тем временем повариха вновь погрузилась в работу: она что-то шептала себе под нос, иногда с нажимом цокая языком, словно невидимый собеседник не соглашался с её доводами. Ее руки быстро и уверенно разрезали свежие капустные листья, которые падали на разделочную доску в такт её бормотанию.

Сквозь полуприкрытые веки я наблюдала за плавными движениями ножа, медленно погружаясь в тёплую, умиротворяющую атмосферу кухни. Глаза постепенно закрылись сами собой, и я, не заметив, как это произошло, окончательно провалилась в сон.