Берег. Следы на песке

Юлия Крынская

Мой бывший сбежал из тюрьмы и нашел меня даже в Лондоне. Он похитил моего мужа и ждет, когда я склоню колени перед ним… Он потерял все и причиной тому я, а значит только смерть одного из нас разрубит узел ненависти, однажды связавший нас.

Глава 6

Скрипнула дверь, зажегся свет и в комнату, судя по звуку шагов, вошло сразу несколько человек. Я приоткрыла глаза.

— Похоже, она и правда ничего не знает, — Князь поддел меня под щеку носком ботинка. — Ладно, я поехал. Делайте с ней что хотите…

Волк поднял меня с пола и отнес на кухню. Дэн, криво ухмыляясь, вошел следом с моей одеждой в руках. Хлопнула входная дверь, и я вся съежилась от страха. Капли крови с лица упали на грудь. Сердце стучало где-то под горлом, в ушах стоял колокольный звон.

Дрон вернулся на кухню. Звериный оскал не предвещал ничего хорошего. Перепачканный моей кровью и мокрый от пота, он тяжело дышал:

— Вот и все, куколка. Теперь ты нас развлечешь напоследок и конец мученьям.

Его голос полоснул, как нож, которым он меня стращал.

— Я забираю ее! — Волк загородил меня собой.

— С хера ли? — Дрон толкнул его в грудь, но Волк физически явно превосходил его.

— Отдай ему девчонку, — Дэн встал между ними, — он готов заплатить.

В сердце осторожным зверем закралась надежда.

— Да на кой она тебе, распишем на троих.

— Нет, Дрон, я покупаю ее. Знаю, что ты сейчас на мели.

— Пять штук бакинских, и баба твоя. Но отвечаешь головой за ее молчание.

— Три.

— Пять, Волк. Я тоже знаю, что ты сегодня не хило поднял бабла.

— Держи.

— Счастливо потрахаться! Дэн, вызывай телок, не дрочить же теперь до утра.

— Дай мне доки и ключи от тачки, — Волк хмуро посмотрел на Дэна.

Я не верила своим ушам. Слезы градом покатились по щекам. Знакомые ладони легли мне на плечи, и взгляд серых глаз проник в душу. Мы остались с Волком в кухне одни. Он поднял с пола мой свитер, одел меня и подвел к раковине. Губы защипало от холодной воды.

— Поехали, малыш… — Волк вытер мне лицо кухонным полотенцем, подхватил мои куртку и сумку. — Поехали ко мне.

Мне не верилось, что я вышла живой из ада. В лифте мы ехали молча, но не сводили глаз друг с друга.

— Спасибо, — я говорила с трудом.

Волк достал из кармана платок и промокнул мою губу. Растянул ее пальцами и приподнял. Я сморщилась от боли, но стерпела.

— Тут зашивать нужно. — Волк сунул платок мне в руки. — Чистый, не бойся. Прижми пока.

На улице Волк под руку подвел меня к джипу и усадил на переднее сиденье.

— Голова как? Не тошнит?

— Норм.

Волк сел за руль, и в его глазах я увидела сомненье.

— Если я тебя отвезу в травму, ты не ляпнешь там лишнего?

— Клянусь!

Хирург наложил четыре шва на верхнюю губу, задал стандартные вопросы, получил стандартные ответы о приставших на улице хулиганов.

На этом проблемы не кончились. У меня начались месячные. Раннее утро застало нас в круглосуточной аптеке за покупкой прокладок.

Волк привез меня в двушку на первом этаже неподалеку от метро «Просвещения». Холостяцкое логово: диван, телевизор, видеомагнитофон, шкаф, небольшой столик в гостиной и огромная кровать в спальне.

— Не повезло тебе сегодня с женщиной, — мой голос дрогнул.

Я понимала, что мой первый раз случится не по любви, но по страстному желанию. Я готова была на все ради этого человека. Но обстоятельства сильнее моего порыва.

— Я готов подождать, — Волк стянул покрывало с кровати и наклонился поправить подушки.

Кровь прилила к моим щекам:

— Я… У меня никогда не было мужчины…

Волк выпрямился, и в его серых глазах удивление сменилось нежностью.

— А ты говоришь, не повезло.

Улыбка впервые за наше знакомство озарила его скуластое лицо. Он стянул с себя футболку, обнажив красивое тело: сильное, с кубиками пресса, но не перекачанное. Волк раздел меня догола, снял с себя джинсы и трусы. Я закрыла глаза, чтобы не видеть, что там у него между ног. Он тихо рассмеялся и отнес меня в ванную. Под теплыми струями воды Волк намылил наши тела мочалкой с душистым гелем.

— Хочу, чтобы ты осталась со мной, — он потерся своей грудью о мою.

Я почувствовала, как его член уперся мне в живот и не смогла вымолвить ни слова.

— Я буду заботиться о тебе.

Слезы покатились по моим щекам.

— Я хочу целовать тебя каждый день. — Он провел кончиком языка по нижней, целой губе. Спустился к шее, сминая ладонями грудь.

— Мои девочки. — Он втянул соски по очереди в рот, распаляя во мне желание.

Волк снял душ с крючка и направил мне струю между ног. Встал на колени и покрыл поцелуями мой живот, спускаясь все ниже. Я дрожала, готовая полностью отдаться ему. Но он выпрямился, развернул меня лицом к стене, и тут же мне на спину излилось и скатилось вниз по бедрам его семя — густое, похожее на гель.

— Зачем ты тогда ушла? — Зубы Волка небольно прихватили меня за плечо. Он выключил воду и выбрался из ванны, а я так и стояла, уткнувшись лицом в стену. Когда он вышел в коридор, я быстро стянула полотенце с горячей батареи и завернулась в него. Волк вернулся с прокладками, футболкой и плавками.

— Держи, малыш, — он положил их на стиральную машину. — А я пока чай заварю. Или чего покрепче хочешь?

— Чай, то что нужно.

Мне с трудом верилось, что этот человек несколько часов назад держал меня за ногу на крыше. Мне хотелось верить: он знал, что я не испугаюсь. А вот из лап Дрона оказалось не так просто меня выташить. Но ведь вытащил. Иначе тот садист добил бы меня, не поморщась.

Я сидела у Волка на коленях, и мы пили чай. Вернее, он пил. Наркоз отходил, и губа болела нестерпимо. За окном еще не рассвело. Стрелки часов на кухне показывали семь утра.

— Глаза слипаются, — Я положила голову Волку на плечо.

— Пойдем спать, малыш.

Он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Уже сквозь сон я ощущала тепло его губ и ладоней на своем теле.

— Как тебя зовут?

— Алексей. Алексей Волков…

Меня разбудил тихий шепот:

— Юлька, просыпайся, — голос над самым ухом.

Я повернулась к Волку и, обвив крепкую шею руками, закинула на него ногу.

— Не хочу, — сказала с трудом.

Я едва терпела ломоту в теле, а о том, как распухло лицо старалась не думать.

— Я соскучился, открой глазки.

— С ума сошел, у меня сейчас тот еще видок, — я уткнулась носом ему в грудь.

— Глупенькая, ты для меня всегда будешь самая красивая.

Я откинула голову и взглянула на Волка. Он внимательно осмотрел распухшие, губы и поцеловал меня в щеку.

— Я залечу твои раны, — он сел около меня, стянув одеяло. — Твою ж мать! Убью его!

Я приподнялась на локтях и охнула: не тело, а сплошной синяк.

— Лежи, сейчас полечим тебя. — Волк соскочил с кровати, натянул спортивные штаны и скрылся в дверном проеме.

Мне хотелось спать, но я не чувствовала себя в безопасности. Я выбралась из постели, надела черную футболку Волка и прошла на кухню. На плите уже грелся чайник, а Волк набирал из ампулы лекарство в шприц.

— Зайчиш, тебе отлежаться нужно, — Алексей улыбнулся мне, отложив шприц. Он высыпал серый порошок в чашку и добавил туда немного воды из стакана. — Сейчас приду.

Я присела на табурет и прислонилась к стене. Ко мне никто так не обращался. Взгляд и улыбка Волка согревали лучше июльского солнца, но теперь я боялась за нас обоих.

— Леш, — я впервые попробовала его имя на вкус. — Давай уедем куда-нибудь? Сейчас же.

— Куда, например? И к чему такая спешка? — Волк приподнял рукав футболки, мазнул по моему плечу ваткой со спиртом и сделал пару уколов. — Не больно?

— У тебя рука легкая, — улыбнулась я.

— Не знаю, не знаю, — рассмеялся он.

Улыбка сползла с моих губ, я поняла, о чем Волк подумал: сколько голов покрошили его кулаки.

— Мы должны уехать, нас не оставят в покое твои… братки, — тихо, но настойчиво произнесла я.

Волк промолчал. Он сел около меня на корточки, обмазал жижей из чашки и забинтовал разлитой синяк на моей ноге. Потом взялся лечить мои руки. Вскоре я превратилась в мумию.

— И еще… — я поморщилась от боли, когда Волк стянул с меня футболку и принялся втирать в гематомы на теле очередную мазь. — Я хочу, чтобы ты совсем завязал с этим делом.

— Думаешь, я не хочу, — он уткнулся мне в колени головой.

— Что останавливает? — Костяшками пальцев я прошлась по его смуглой шее и спустилась к плечам. Я трепетала от наших соприкосновений.

— Теперь, когда я вывел тебя из-под удара — ничего.

Я опешила.

— Ты зря убежала тогда, — Волк выпрямился и прошелся по кухне. — Мне было бы проще договориться с Князем, пока ты лежала раненная.

— Я слышала разговор про почку… — От воспоминаний меня передернуло. — Ты, правда, убил этого негодяя?

— Убил и не поморщился, — взгляд Волка потемнел. — Но откуда ты знаешь?

— Я в будке пряталась, на соседнем участке. Разговор слышала.

Мне было странно обсуждать сейчас то, что случилось тогда с одним из моих похитителей. Но ведь теперь он претендовал на роль моего парня.

— Ты тогда, конечно, отожгла по полной, — Волк покачал головой и выключил чайник. — Бутерброды, йогурт будешь?

— Жевать вряд ли смогу, болит вся челюсть, давай йогурт. И кофе. Я люблю с молоком и без сахара. — Мне казалось, я встретила старого друга, с которым не виделась много лет. — Поехали во Псков! У меня там есть неплохое лежбище. Баня, кони, парное молоко, изба русская, охота. Сегодня туда собиралась как раз. Машина, можно сказать, уже под парами. Из сугроба выкопаем и рванем.

Волк поставил передо мной чашку с кофе, бутылку молока, пару стаканчиков йогурта и сел напротив, впившись зубами в бутерброд с докторской колбасой:

— Ты мне прямо сказку нарисовала, — он отхлебнул чай из большой кружки в горошек.

После завтрака я встала, хотела убрать со стола, но он мне не позволил.

— Отдыхай пока, роднуль.

Я обвела взглядом кухню и увидела на холодильнике фотографию Волка с Дэном на Невском проспекте. Эти дружеские узы меня напрягали. Дениса я больше не хотела видеть однозначно.

— Так мы едем? — выждала я момент, когда Волк закончил с приборкой.

— Едем, зайчиш! Одевайся.

Я вернулась в спальню и застелила постель. Мне нравилась сама мысль, что теперь я буду делить ее с Волком.

Он вошел, раскрыл дверцы шкафа и вещи с полок перекочевали в большую спортивную сумку.

— Мне только Дэну ключи нужно отдать, — он снял трубку с базы и позвонил. — Здорово! Заедешь за ключами? Нормально все. Нормально, говорю.

Волк закатил глаза и швырнул телефон на постель.

— Машина общаковая, что ли?

— Что-то в этом роде, — буркнул Волк, достал из тумбочки документы и сунул в кармашек сумки.

— Дэн, конечно, против наших отношений?

— Тем не менее он мне вчера помог.

Я пожала плечами. У меня белобрысый доверия не вызывал.

Волк подвел меня к окну и указал на черную машину, припаркованную в кармане на проспекте.

— Вон моя ласточка стоит, на ней поедем.

— Классная, — похвалила я чудо немецкого автопрома из последней модельной линейки.

— Пойду откапываться, отдыхай пока.

После завтрака меня потянуло в сон, но я притащила с кухни табуретку и села наблюдать за Волком через стекло. Он лихо управлялся с лопатой, а увидев меня в окне, исполнил эротический танец вокруг древка. От смеха швы на губе могли разойтись, но я не сдержалась.

Волк ввалился с мороза румяный, сунул мне в руки ключи от своей машины и лопату.

— Сейчас поедем. Давай только еще чаю крепкого дернем, — он взял метелку, вышел на лестницу и стряхнул снег с черной куртки на овчине и джинсов.

Я прошла на кухню и включила чайник. Стрелки на ходиках показывали четыре часа. Уже начало смеркаться, ехать, конечно, лучше с утра. Мысли уносили меня в даль. Мне виделось, как мы мчим по шоссе, мимо заснеженных полей, отмеряя километры. Только мы вдвоем и никого больше.

— У тебя есть термос? — крикнула я.

— Где-то был, — Волк сунулся в шкафчик и достал зеленый клетчатый термос. — Держи! Отличная идея! И бутиков тогда сделай в дорогу.

Окна кухни выходили во двор. Возможно, поэтому я сразу услышала звук подъехавшей машины. Черный джип, похожий как две капли воды на тот, на котором мы приехали, припарковался у подъезда, не выключая зажигания. Я задернула занавески.

— Не бойся никого. Я сейчас, — Волк обнял меня и коснулся губами моего лба. — Люблю тебя, маленькая моя.

Он вышел из кухни. Хлопнула входная дверь. Я осторожно выглянула из-за занавески. Навстречу Волку из машины никто не вышел. Не успел он сделать и трех шагов от парадной, как раздался сильный хлопок. Джип сорвался с места и умчался, чудом не сбив девушку с коляской. Волк рухнул на спину как подкошенный, а под головой расползлась лужа крови. Пуля пробила лоб. Я закричала, рванула на себя раму, но ручку заклинило. Слезы бессилия брызнули из моих глаз — Волку помощь уже была не нужна. Серые глаза смотрели в небо, провожая ввысь душу.

Я не сразу заметила Дрона. Воровато оглянувшись, он поспешил к Волку и присел возле него на корточки. Я выскочила в коридор, схватила ключи и сумку, натянула куртку и рванула в спальню. Здесь окно открылось легко. Я выпрыгнула босиком в сугроб как раз, когда Дрон сунул в замочную скважину ключ, выуженный из кармана Волка. Десять метров показались мне стометровкой. Трясущимися руками я вставила ключи в замок зажигания, выжала сцепление и втопила газ в пол.

Пару месяцев я скрывалась во Псковской области, боялась возвращаться в Питер. Я терялась в догадках, действительно ли это любовь или Волк меня пожалел и отдал за меня свою жизнь… Я хотела отомстить за него. Тоска по его серым глазам и жажда мести привели на исповедь в сельский храм. Убеленный сединами батюшка сказал тогда:

— Нам неведомо многое. Быть может, спасая тебя, он свою душу от грехов очистил. Отомстив убийством за убийство, ты не вернешь раба Божьего Алексея, но усугубишь и его, и свою участь. Ему нужна твоя молитва. До конца дней своих поминай его.

В середине марта я вернулась в Питер, обзвонила все кладбища и нашла на Южном свежую заснеженную могилу Алексея Волкова. Памятник еще не поставили. Волк смотрел на меня с цветной фотографии в железной рамке, и уголки его губ будто подрагивали.

С остервенением отшвырнула я искусственный венок с черной лентой, на котором золотилась надпись: «От братвы». Пятьдесят красных роз легли на его место, и огонек свечи загорелся в светильнике. Мартовское солнце светило, но не грело. Я сидела на лавочке, вспоминала тепло ладоней Волка и не могла отвести взгляда от серых глаз.