Заяц на взлетной полосе

Юлия Симбирская (2019)

Главная героиня новой книги Юлии Симбирской — молодая и талантливая женщина-искусствовед, которая за несколько лет тяжелого брака почти утратила саму себя. Она вынуждена бежать, так как жизнь рядом с мужем становится по-настоящему опасной. Ее дочь — четырехлетняя Мия — очень любит папу и мечтает победить «чудовище», живущее внутри него. Огромный аэропорт становится местом, где мама и дочь, ища спасения, встречаются с очень старым зайцем, живущим мечтой о полете, знакомятся с техником по ремонту самолетов, тоскующим по прошлому, и с фотографом, разыскивающим свое детство. Аэропорт стал важным местом, полностью поменявшим течение жизни всех героев книги. Ведь ничто в жизни не происходит случайно, и каждый непременно находит свою взлетную полосу, чтобы оставить позади старую жизнь. Иногда оторваться от нее жизненно необходимо — чтобы сохранить себя.

Хэл

Хэл не поверил своим глазам, когда увидел Агнесс. Он, прикрыв по обыкновению глаза, сидел в клумбе в ожидании сумерек. Вдруг кто-то нахально уселся ему на нос. Это была не Агнесс. На заячий нос приземлился паук. Он сосредоточенно починял свои сети после удачной охоты, но что-то пошло не так, и ловец мух свалился с листка. Хэл чихнул, заодно решил выглянуть в просвет между ветками и листьями. Тут он и заметил Агнесс у дверей гостиницы. Она ждала, пока носильщики уложат ее роскошные чемоданы в машину-перевозчик.

Хэл сразу узнал ее, хотя никому другому на его месте и в голову бы не пришло рассмотреть в даме весьма почтенного возраста ту девочку, которую Хэл встретил однажды. Давно. Очень давно. Это было после войны. Какой именно, Хэл не помнил. Или не знал. Имеет он право что-то не знать или не помнить? Аэропорту исполнилось тогда десять лет. Конечно, ни о какой гостинице и речи не было. Маленькая Агнесс в бархатном платье цвета мха стояла тогда рядом с красивой машиной. И ее блестящие вишневые туфли он тоже запомнил. Конечно, девочка была не одна. Рядом стоял пожилой мужчина в темном костюме и шляпе. Он о чем-то говорил с летчиком. Оба смеялись. Девочка явно скучала.

— Папа, ты обещал, что я полечу на новом самолете! — Она подергала мужчину в костюме за рукав. — Я не боюсь! Это ведь ты его придумал!

— Агнесс, машина еще не прошла все испытания. Тебе придется подождать, — засмеялся отец.

— Не вешай нос! — приободрил девочку летчик. — Еще несколько лет, и ты сможешь сесть за штурвал.

— Э-э! Минуточку! Я не давал на это отеческого благословения, — шутливо погрозил пальцем отец и обнял Агнесс за плечи.

— Тогда мне нужен шлем! Я хочу примерить шлем! — Она вырвалась и запрыгала, намереваясь стянуть с летчика кожаный шлем с очками.

— Прекрати, Агнесс! Мне неловко за тебя! — в голосе отца не было ни капли раздражения.

Летчик снял шлем и нахлобучил его на голову девочки, примяв кудри:

— Ну и как?

— Отлично! — Агнесс тут же натянула очки и, раскинув руки, побежала по полю. Ее вишневые туфельки мелькали в траве. — У-у-у-у-у!

— Вот увидите, она станет летчицей! Ну, или я на ней женюсь! — радостно сообщил летчик.

— Не особо удачная шутка, парень!

— А я не шучу. Всяко может быть.

Хэл тогда еле успел отпрыгнуть в сторону, иначе Агнесс точно споткнулась бы об него.

— Папа! Тут заяц! Настоящий заяц! — закричала она, размахивая руками.

Хэл опрометью кинулся к ближайшим кустам.

— В аэропорту еще водятся зайцы?

— Я хочу взять с собой в полет живого зайца. — Запыхавшаяся Агнесс обняла отца и запрокинула голову, отчего шлем едва не свалился.

— Я не против. Бери! Только для начала ему нужно пройти медицинскую комиссию…

— И отпроситься у жены, — засмеялся летчик.

«У какой еще жены?! — возмутился Хэл, который все отлично слышал. — Еще чего не хватало!»

Потом Агнесс вернула шлем и очки хозяину, побродила немного по полю, собирая букетик из клевера, и присела на траву, скрестив ноги по-турецки, совсем рядом с убежищем Хэла. Ее лицо, еще румяное от бега, стало сосредоточенным и серьезным. Хэл долго разглядывал девочку, а потом тихонько вышел из кустов.

— Ой, — прошептала Агнесс, повернув голову.

— Тсс, — сказал Хэл.

И вот он увидел ее снова, спустя семьдесят лет, если быть точным, а Хэл желал быть точным. Никаких сомнений — это Агнесс. Та самая. Хэл помешкал минуту и снова вышел к ней. Он всего лишь хотел узнать, удалось ли ей полететь на самолете, который построил ее отец, или она вышла замуж за летчика? Ну, и на всякий случай Хэл хотел предупредить, что готов к полету. Давно готов. И Агнесс может на него рассчитывать. Медицинская комиссия — это пустяки, а жены у него нет и не было.

— Матерь Божья! Заяц! — заголосила Агнесс.

— Прошу в машину, мадам!

— Эти гостиничные шоферы вечно влезают не вовремя! — пробурчал Внутренний Голос.

В кои-то веки Хэл с ним согласился.