Заяц на взлетной полосе

Юлия Симбирская (2019)

Главная героиня новой книги Юлии Симбирской — молодая и талантливая женщина-искусствовед, которая за несколько лет тяжелого брака почти утратила саму себя. Она вынуждена бежать, так как жизнь рядом с мужем становится по-настоящему опасной. Ее дочь — четырехлетняя Мия — очень любит папу и мечтает победить «чудовище», живущее внутри него. Огромный аэропорт становится местом, где мама и дочь, ища спасения, встречаются с очень старым зайцем, живущим мечтой о полете, знакомятся с техником по ремонту самолетов, тоскующим по прошлому, и с фотографом, разыскивающим свое детство. Аэропорт стал важным местом, полностью поменявшим течение жизни всех героев книги. Ведь ничто в жизни не происходит случайно, и каждый непременно находит свою взлетную полосу, чтобы оставить позади старую жизнь. Иногда оторваться от нее жизненно необходимо — чтобы сохранить себя.

Хэл

«Мама, смотри! Настоящий заяц!» — эти слова Хэл может сказать на японском, китайском, русском, английском, испанском, чешском, французском и немецком.

Много раз он спрашивал себя, зачем живет здесь, в клумбе, свою бесконечную жизнь. Начало ее терялось в туманном клеверовом прошлом, где не было никаких самолетов. Потом они появились — смешные, кургузые. Хэл наблюдал за полетом и удивлялся: зачем? Если ты родился без крыльев — живи на земле. Однако любопытство несколько раз заставляло его пытаться взлететь. Хэл разбегался, прижимал уши и падал пузом на траву. Так и должно быть. Ему и правда незачем летать, потому что он заяц. А люди пусть решают за себя.

Однажды на его луг села летающая машина с человеком в пузе. Хэл заметался в ужасе. Треск пропеллера и гул мотора как будто перемалывали все остальные привычные звуки: шелест травы, жужжание шмелей. Сколько раз за бесконечную жизнь у него холодело внутри, колотилось сердце, дрожали уши! Сколько раз на мягких лапах подкрадывалась смерть и отступала в последнюю секунду. Его время шло и не останавливалось. Сородичи появлялись на свет, уходили в вечность, сменяя друг друга, а Хэл оставался. И вот он дожил до первого приземлившегося на лугу самолета.

Из машины вылез человек в кожаной куртке и шлеме с очками. Он огляделся. Снял круглые очки. Сделал несколько нетвердых шагов по лугу и лег в траву. Ноги будто не слушались его. Хэл был совсем рядом. Он чувствовал запах кожи и керосина. Тогда эти запахи были еще не распознаны и не названы, но они уже пришли к нему. Человек лежал не двигаясь. Хэл чувствовал, что после полета необходимо вот так приземлиться всем телом, хотя и не летал сам. Выбравшись из укрытия, он осторожно запрыгал к летчику, пружинисто отталкиваясь мозолистыми подушечками обеих задних, и остановился так близко, что, вытянув морду, мог понюхать кожаный шлем. И понюхал.