Бей первая

Юля Артеева (2024)

Школы бывают разные. Где-то висят красивые занавески, а учителя всегда готовы к диалогу. А в других приходится выживать. Милана — девочка из неблагополучной семьи. Она красит волосы в синий цвет, никого не подпускает близко, боится органов опеки и знает самое главное правило: всегда бей первая. Кирилл однажды отогнал от странной девчонки толпу, которая над ней издевалась, и дал ей совет: вычисли главного и бей первая. Кто же знал, что эти двое встретятся спустя пять лет и сразу узнают друг друга? Милана приходит в новую школу в выпускной класс, готовая в очередной раз следовать своему правилу. Но видит Кирилла и понимает, что главный тут он. И как теперь нападать? И что делать со своим взбесившимся сердцем, которое реагирует на этого хмурого парня так, как ни на кого больше?

Глава 9

Через двадцать минут мы сидим в кабинете у химички, понурив головы. Но вряд ли хоть кому-то из нас стыдно. Перемазанные едой и всклокоченные, разглядываем парты, изображая раскаяние. Я и четыре всадника апокалипсиса. Парней из параллельного забрала на разговор их классная. К директору нас не отвели, потому что ее сегодня нет. И, судя по взглядам и шуткам, которыми обмениваются ребята, это стандартная ситуация. Анна Дмитриевна раскатывает нас гневно и долго. В какой-то момент я отключаюсь и думаю только о том, чем же кончится эта нотация. Меня интересуют реальные последствия. Конечно, это было жутко неосмотрительно с моей стороны. Но вспышки гнева — для меня не новость. Когда долго копишь эмоции, они начинают кипеть и срывать крышку. Но на второй день в новой школе? Ну я и дура.

— Надеюсь, мы друг друга поняли, — подытоживает химичка.

Я киваю и вся обращаюсь в слух. Парни тоже клюют головами вперед, выражая полное согласие.

— Всех ждет дежурство по школе и сообщение родителям.

Не сдержавшись, вскидываю на нее испуганный взгляд. Я же знала, что так будет. Дыши, Милана. Но все внутри сжимается от страха. Может быть, если она напишет матери, то отец не узнает? Слишком занятая своим натужным дыханием, я еле вслушиваюсь в подробности нашего наказания.

Наша классная тем временем чеканит:

— Две недели остаетесь после уроков, задания будете получать от завхоза. Как закончите, можете идти по домам. Начинаем сегодня.

Парни стонут, но Кир, как всегда, молчит. Непробиваемый. Я тоже не издаю ни звука, но это потому, что запираю себя изнутри.

— Ждите за дверью, выйду и провожу вас на обществознание.

— Мы сами можем дойти, — бормочет Белый.

Но Анна Дмитриевна осекает:

— Не можете.

Мы поднимаемся и выходим в коридор. Там парни от меня не отходят, как я ожидала. Встаем кругом. Они как будто принимают меня к себе, но ждут чего-то взамен. Благодарности? Я скорее умру, чем скажу «спасибо». К тому же я не уверена, что они защищали меня. Может, честь класса, как бы высокопарно это ни звучало. Или просто привыкли впрягаться в каждый конфликт. Как волчья стая.

Поэтому я делаю то же, что и всегда. Огрызаюсь.

Говорю:

— Вы не обязаны были это делать.

— Чувствуешь себя виноватой? — снова бьет в цель Кирилл.

Это школа или, блин, факультет психологии?!

— Нет.

— Расслабься, Мальвина, — широко улыбается Белый. — Мы своих не бросаем.

— Так я не ваша. Могли бросить.

Парни переглядываются и ухмыляются. Я привыкла читать людей, настраиваться на чужие эмоции, но сейчас я абсолютно не понимаю, почему они так себя ведут. Это приводит меня в состояние какого-то раздрая, и внезапно хочется просто по-девчачьи зареветь.

Нет, Милана. Стоп. Отмена миссии. Как говорил Никита? Ты — железная леди. Вот и будь ею. Делаю глубокий вдох.

Тем временем Бус вальяжно закидывает руку мне на плечо и произносит:

— Не парься. Будем драить столовку и бумажки перебирать. Не в первый раз. Офигеть наказание придумали.

— А проблем с тусовкой не будет?

— Нет, — Бусков отмахивается. — Вы моих знаете, им до одного места, что мы тут едой покидались друг в друга.

— Классно тебе, — обиженно бормочет Малой.

— Не ной.

— Да че, меня мать сегодня размотает и в хвост и в гриву. Она еще от прошлого не отошла.

Парни взрываются громким хохотом, вспоминая то, что мне неведомо. Я же молчу и чувствую себя одеревеневшей дурой.

Смотрю на Кирилла — тот уставился на руку Тимура, которая все еще лежит у меня на плече. Ползет по ней взглядом — от кончиков пальцев до локтя, минует мою шею, ведет по предплечью и поднимает к глазам друга. Не знаю, что за бессловесный диалог происходит между ними. Но Бус убирает руку и засовывает ее в карман.

Я хмурюсь. Это еще что такое?

— Отлично, — Анна Дмитриевна появляется в дверях. — Рада, что вы еще тут. Все ваши родители в курсе. А теперь идем на урок. После седьмого всех жду на первом этаже у завхоза. Алина Робертовна будет вам очень рада.

— Робертовна нам всегда рада, — лениво бросает Кирилл, и парни снова ржут.

Надо же, какие смешливые. Забавно, но они уже не кажутся мне таким уж зверьем. Я сжимаю зубы и внутренне зажимаюсь еще сильнее. Мой корабль дал течь. Это очевидно. Мне нужна пауза, чтобы подлататься. А то так и друзей завести недолго.

Оставшиеся уроки отсиживаю тихо и равнодушно. Перемены провожу в женском туалете. Во-первых, мне нужно привести себя в порядок после побоища. Во-вторых, это касается не только внешности. Я отмываюсь от каши и сладкого компота. Заново укладываю влажные волосы. Подвожу глаза. И параллельно уговариваю себя успокоиться. Если отец узнает, меня ждет сложный вечер, но это ведь не в первый раз. То, к чему ты привык, уже не может ранить так же сильно.

А уж того, чем мне может отплатить Макар, я не боюсь и подавно. Я — железная леди. Ему меня не пронять.

После седьмого урока Анна Дмитриевна, вопреки договоренности, встречает нас у дверей кабинета. Раздраженно поправляет очки, дожидаясь, пока мы неторопливо соберем вещи в рюкзаки. Под конвоем ведет на первый этаж и сдает завхозу. Тучная брюнетка с яркими губами отставляет в сторону кружку с чаем и гремит на весь маленький кабинет:

— Знакомые все лица! Мои любимые помощники! Погодите-ка. — Она прищуривается, глядя на меня: — А это что за малышка?

Я мрачно молчу. На фоне дьявольской четверки я, со своим ростом, должно быть, и правда выгляжу крохотной. Я им всем дышу куда-то в солнечное сплетение. Особенно Кириллу. Он перехватывает мой взгляд и поясняет:

— Это Милана. Наша новенькая.

— Ваша новенькая? — переспрашивает завхоз и звенит золотыми браслетами, складывая руки перед лицом.

И тут Кир улыбается. Я смотрю на ямочку у него на щеке и несколько заторможено слышу, как он говорит:

— Нет, — и повторяет, но уже с нажимом на первое слово: — Наша новенькая.

— Раз ваша, вопросов нет. Я — Алина Робертовна, Милана. Видимо, тоже будем частенько встречаться?

— Не хотелось бы, — ворчу я.

Она хохочет и медленно выплывает со своего места, прочерчивая необъятными бедрами по стене:

— Еще захочется, малышка.

— Мы зовем ее Мальвина, — самодовольно говорит Белый.

— Логично. Классный цвет. Ладно, ребятки. Начнем с архива.

И длинным красным ногтем она указывает нам направление движения. Когда все выходят, Кирилл придерживает меня за локоть. Я застываю, как хорек в свете фар. Он наклоняется к моему уху. Тихо произносит:

— Не бойся, Разноглазка. С ней воевать необязательно.

Я поднимаю на него взгляд:

— А с кем обязательно?

Гильдия жмет плечами, отпускает мой локоть и проходит вперед.

И что это? Очередной совет?