Неискушённый

Юрий Ель (2024)

Анталу Бонхомме — владыке проклятий и скверны — приходит приглашение во Дворец Дезрозье. Принцесса Элейн пожелала видеть его в качестве желанного гостя. И всё бы ничего, но правящая семья неустанно охотилась на таких, как он — прескверных! Однако теперь у принцессы появилось к нему важное дело, которое не терпело отлагательства: её брата и наследника трона прокляли и жестоко убили. После чего принц восстал и бежал из дворца. И принцесса попросила Антала помочь ей отыскать брата. Антал, заинтересованный хорошей наградой, соглашается выполнить просьбу принцессы. И вместе они отправляются на поиски сбежавшего принца. Но героя не отпускает смутное ощущение, что за просьбой принцессы кроется нечто большее и даже опасное…

Глава 3. Легенда о Тенебрис.

Легенда гласит, будто когда-то Эрхейс являл собой бескрайний сад одной богини. Была она одинока, не знала любви и существовала в густой, непроглядной тьме. Из неё же и состояла. Имя ей было Маеджа. И власть она имела огромную: волею Вселенной насылала на целые миры, чей век подошёл к концу, хаос. Уничтожала во имя перерождения. Не одна цивилизация пала от её руки, и продолжалось бы это вечность, если бы не встретила однажды богиня солнце — её полную противоположность. Было оно столь же притягательно для неё, сколько и губительно. И даже прикоснуться богиня к светилу не могла, как бы ни хотела. Маеджа влюбилась в его свет и тепло, которых не знала никогда раньше. И поняла, что жить отныне без солнца не сможет.

Говорят, Маеджа, не сумев его заполучить, умерла, но перед этим сделала то, чего не умела. Богиня, насылающая на миры хаос и погибель, сотворила жизнь. Впервые за целую свою вечность. И в последний раз. Отдав сердце своему созданию, Маеджа уснула. Кровь её пропитала землю, а плоть титаническая со временем распалась, став частью пустынного и тихого мира.

И осталось бы это бесконечной Вселенной незамеченным, однако пролитая божественная кровь, как известно, порождала проклятие. И сад Маеджи, оставленный хозяйкой, отныне таил в себе нечто ужасное. Из недр его тянуло чудовищным смрадом. Окутывал он всё вокруг и грозился выйти за пределы мира, чтобы отравлять собой соседствующие миры. А после миров — дальше, в утробу Вселенной.

Однако снизошёл на земли покинутого сада Сальваторе — божество, рождённое из света далёких звёзд и унаследовавшее их могущество. Он ступил на земли увядающего мира и пропитал фундамент его проклятый своей вездесущей энергией. А она даровала совсем ещё молодому миру жизнь. Бескрайние просторы, когда-то совершенно пустые и тихие, поросли травой и деревьями. Из ветвей их Сальваторе сотворил скелет, а на скелет нарастил плоть. Жизнь взяла начало от другой жизни. И так родился человек.

***

Но столь сильное проклятие никуда не делось. И в скором времени оно обрело форму человека. Женщины, которую нарекли Тенебрис. Однако, невзирая на своё происхождение, она, пусть и владела проклятием, всё же не поддавалась его влиянию. Богиня никому не вредила. Она была молчаливой и умиротворённой. Много наблюдала за смертными и за Сальваторе. Она училась жить, училась чувствовать и часто пребывала в одиночестве.

Многим доводилось видеть её гуляющую по Багровым Берегам. Ветер трепал чёрные волосы, а холодные волны омывали босые ноги. Никто не осмеливался и представить, что творилось в её голове. А в чёрные, как смоль, глаза боялись просто заглянуть. А те, кто всё-таки осмеливался, видели во взгляде богини нечто такое, от чего кровь стыла в жилах. Некоторые даже лишались рассудка. Тенебрис побаивались, не представляя, что от неё ждать. И сам Сальваторе не спускал с неё глаз.

Всё то проклятие, что покоилось в землях Эрхейса, воплотилось в хрупкой на вид женщине. И бессмертный владыка не доверял ей. Он пристально следил, ощущая в естестве её немыслимую мощь. И, пусть Тенебрис и не была враждебна, всё же с ней следовало быть осторожнее.

Он пригласил её в свой божественный пантеон — каменное святилище, недосягаемое для многих смертных. Священные стены этого храма, парящего над морем, хранили покой бессмертного владыки и не допускали к нему недостойных. Попасть туда честь имели лишь чистые душой люди, посвятившие свои жизни вере. Именно они вели записи о том, что происходило в храме, и как протекал быт власть имущего. Благодаря священнослужителям, в истории и сохранились знания о прошлом. Туда и явилась Тенебрис, ответив на приглашение согласием.

Многие были против её появления в священных стенах. Священнослужители, что часто там появлялись, изо дня в день отговаривали Сальваторе от этой затеи. Пусть Тенебрис по-прежнему никому не причиняла вреда, всё же вела себя странно и отталкивающе. Словно призрак она бродила по храму, не издавая ни звука. Часто тайком подглядывала или вовсе не сводила жуткого взгляда со священников. Она молчала. Много молчала. И одним присутствием своим вызывала мурашки. И в глазах её неизменно чёрных таилось нечто непостижимое. Пугающее.

Сальваторе не знал, что с ней делать. Да и не было на то причины. Тенебрис вобрала в себя господствующее на этих землях проклятие по щелчку пальцев, подчинила его себе и умело контролировала. Что, если её убить? Вырвется ли проклятие снова? Вновь отравит Эрхейс? И приведёт это к неминуемому хаосу. Хватит ли у него сил справиться с ним? Сальваторе не мог рисковать столькими жизнями. Не мог позволить, чтобы скверна, распространившись, уничтожила этот и без того хрупкий мир. Потому он не трогал Тенебрис и соседствовал с ней. Считал равной и пытался убедить людей оказывать ей должное уважение. Всё-таки она являлась богиней, усыпившей проклятие. Пусть и была на редкость жуткой.

***

Всё чаще Тенебрис видели на Багровых Берегах. Она покидала божественный пантеон и медленно бродила по песку, вглядываясь вдаль. Порой заходила в беспокойные воды и стояла неподвижно по несколько часов. Волны ударялись о её неистовый силуэт, а потом тут же проходили мимо, словно тоже боясь.

Богиня собирала ракушки и камушки, внимательно рассматривая их. Так же поступала и с цветами, веточками, травинками… Столь незаметные вещицы вызывали искренний интерес. Некоторые она приносила в свои покои, аккуратно раскладывая по полочкам. Часто таскала мелкие диковинки в карманах и даже вплетала в волосы. Это увлечение казалось безобидным и даже трогательным. Но однажды Сальваторе увидел, как Тенебрис к ним прислушивается. И если в ракушках можно услышать шум волн, то что можно услышать в камнях и цветах? Тенебрис же, словно умалишённая, часами слушала неодушевлённые вещи, которые точно не могли ей о чём-то рассказывать. А потом она начала им отвечать.

Как оказалось, остаточные частицы проклятия, которые Тенебрис не впитала в себя, были разбросаны по миру. Они прятались в неприметных местах, скрывались внутри, казалось бы, абсолютно невинных вещей. И звали её. Богиня изо дня в день прислушивалась в приглушённый шёпот тысячи голосов. И, не обрати она на них внимание, частицы так и сгинули бы рано или поздно, окончательно ослабев. Но Тенебрис не дала этому случиться. Из каждого камушка, каждой ракушки и цветка она собрала малюсенькие фрагменты проклятия, сформировав из них дитя.

Мальчик. Имя ему дали Воган. Он родился со страшным уродством: был лишён глаза и имел асимметричное лицо. Одна половина была ниже другой. Казалось, детское личико состояло из воска и таяло, словно свеча, криво стекая вниз. Народ задавался вопросом: как вообще на свет мог появиться настолько кошмарный ребёнок? Но не врождённая безобразность была причиной сплетен. Несомненно, Воган родился проклятым. Душа его уже при появлении на свет оказалась осквернённой. Однако проклятие не убивало его, как и Тенебрис. Оно являлось его полноправной и неотъемлемой частью.

Однако росло обезображенное дитя невероятно смышлёным. Он быстро научился говорить и ходить, а к четырём годам уже умел читать и писать. Но энергетика мальчика всё равно отталкивала окружающих. Поговаривали, будто рядом с ним увядали цветы, падали замертво птицы и заболевали люди. Поначалу его просто остерегались и сторонились, как и его мать. А в один день начали по-настоящему бояться. Воган проклял своего учителя, и у него тотчас же пошла горлом кровь. Несчастный умер мгновенно, стоило только мальчику произнести ядовитые слова. Тогда-то люди и ополчились на него. Впервые за несколько столетий перед судом самого Пресвятого Сальваторе предстал ребёнок. Священнослужители в один голос твердили, что малыша необходимо убить. Высшая мера наказания, к которой никогда не приговаривали детей. И было это невероятно жестоко, однако сам Сальваторе понимал: иного пути нет. Он не сомневался, что скверна в Вогане будет расти вместе с ним самим, и в один момент маленький мальчик превратится в самое настоящее бедствие. В неконтролируемое чудовище. К тому же он совершенно не умел контролировать свою силу в отличие от Тенебрис, которая раньше никогда не причиняла людям вред. И последнее слово было за божеством.

Сальваторе приказал отобрать у Тенебрис Вогана и, забыв о милости, казнить. Ведомые страхом, люди не ведали, что творили. И приговор оспаривать никто не стал. Кроме Тенебрис. Она, крича и рыдая, умоляла Сальваторе остановиться, одуматься, но тот не стал её слушать. Несчастная мать была вынуждена смотреть на то, как её дитя судили и казнили. Вогана сожгли, чтобы от тела его проклятого ничего не осталось, но душу упокоить не смогли, как ни пытались. И отмаливали, и отпевали, но проклятое дитя оказалось сильнее. Тенебрис, впавшая в ярость, пошла против целого народа и против самого Сальваторе, устроив страшное кровопролитие. Душу Вогана бессмертный владыка надёжно спрятал. Так, что богиня не смогла его отыскать. Она лишь слышала его плач. Он звал её. Но, сколько бы ни шла на зов Тенебрис, всё равно ребёнка своего не находила. А после она впала в безумие и использовала-таки свою силу во вред. Она прокляла Эрхейс, прокляла Сальваторе и всех ныне живущих, обещая однажды вернуть сына к жизни. А после ушла. Ускользнула так же внезапно, как появилась. И о том, где она скрывается, не ведал никто. Отныне Тенебрис знали как богиню — кошмарную, мстительную и злобную. А проклятие тем временем набирало силу.

***

Немногим позже появились прескверные. Их богиня выбирала случайно. Ещё в младенчестве Тенебрис даровала избранному дитя свой поцелуй, а вместе с ним и проклятие. Ребёнок умирал и возвращался к жизни, лишаясь возможности плакать. Поговаривают, будто ей попросту невыносим детский плач, потому и избранные ею дети утрачивали возможность лить слёзы. Ребёнок, получивший поцелуй богини, рос настоящим чудовищем и являлся посланником Тенебрис. При помощи них бессмертная желала вернуть Вогана к жизни. В каждом из них есть частичка Тенебрис, которая дарует и её силу. Поэтому прескверные способны властвовать над проклятием. Они не имели своей воли и слепо следовали приказам богини. Убивали и разоряли. Обладали невероятным могуществом. И всё ради того, чтобы по велению богини отыскать, где покоится Воган, и поднять его из могилы.

Тогда же появились у Сальваторе избранные последователи. Венценосные семьи, которым он даровал частицу своей души. Пользовались они особым уважением и имели власть. И сила их наследовалась поколениями. В особом почёте была семья Дезрозье. Сила Сальваторе позволяла манипулировать душами, очищать их и защищать от влияние проклятия. Так и началось противостояние прескверных и благословлённых.

А потом Сальваторе бесследно исчез, и поныне никому неизвестно, что с ним произошло.