Серпентариум

Яна М.

Иногда чужие тайны — это не просто секреты, а приговор.Ада случайно оказалась там, где ей не место. Один снимок — и её жизнь превращается в смертельную игру. Теперь каждый шаг ведёт глубже в лабиринт лжи и опасности, где ставки выше, чем кажется. Спасение рядом, но кто — друг, а кто враг?«Серпентариум» — это история о страхе, тайнах и силе, которая рождается только тогда, когда смерть дышит в затылок.

Глава 5. Ада

Мужчина нес меня к машине, словно мешок с картошкой, даже не сбавляя шаг. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но напряжённые мышцы рук выдавали скрытую мощь. Высокий, крепкий, с выточенными чертами лица — он мог бы сойти за героя какого-нибудь боевика. В голове мелькнула мысль: этот человек не только опасен, он привык к насилию.

— Могу идти сама, — выпалила я, надеясь хоть немного сохранить достоинство.

— Не доверяю, — коротко ответил он.

Холодный воздух резанул кожу. В карминовом платье без рукавов я ощущала каждый порыв ветра, а босые ноги дрожали от прикосновения к осенней сырости. Когда он опустил меня на землю у машины, я с трудом сдержала рвущуюся наружу дрожь — от холода и страха.

Он открыл заднюю дверь, усадил меня внутрь и резко захлопнул её, будто я была проблемным ребёнком.

— Куда ты меня везёшь? — мой голос прозвучал резче, чем я планировала, но паника делала своё дело.

— За кофе, — последовал равнодушный ответ.

Я остолбенела, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Кофе? — переспросила я.

— Тебе нужно прийти в себя, — он спокойно завёл машину. — И это неплохое средство, чтобы согреться.

Он так уверенно говорил, что я на секунду засомневалась в своих подозрениях. Но только на секунду.

Я оглядела салон. Чёрная кожа, металлические вставки, запах табака и… оружейного масла? Это была не просто машина. Это был мобильный бастион, где всё предусмотрено. Включая блокировку дверей.

Я повернула голову к окну, стараясь сосредоточиться на окружающих деталях. Деревья мелькали в свете редких фонарей, листья кружились под порывами ветра. Каждое дерево, каждый поворот казались возможным шансом для побега.

Когда мужчина свернул на парковку у круглосуточной кофейни, я почувствовала прилив адреналина.

— Сиди здесь, — сказал он, заглушив двигатель.

— Что, даже выйти нельзя? — бросила я.

— Только попробуй, — он бросил на меня взгляд через плечо, затем вышел, захлопнув дверь.

Дождавшись пока он зайдет в кофейню, я прижалась к двери, пытаясь найти кнопку разблокировки. Сердце билось, как сумасшедшее. Вдох. Выдох. Сейчас или никогда.

Мой палец нашёл нужную кнопку, и я, почти не раздумывая, нажала её. Замки щёлкнули, и я рывком открыла дверь. Холодный воздух обжёг кожу, но я бросилась вперёд, босыми ногами по сырой земле, чувствуя, как острые камни и мокрые листья впиваются в ступни.

— Ада! — голос моего «спасителя» грохнул по ночи, как выстрел.

Я обернулась на секунду — он стоял у входа в кафе с двумя стаканами в руках. Его спокойствие было пугающим. Я бросилась за угол здания, выискивая укрытие.

— Стой, идиотка! — его голос уже звучал ближе.

Паника захлестнула меня, в голове билась одна мысль: спастись! Я нырнула за угол ближайшего здания, задыхаясь от напряжения.

Но через мгновение меня поймали. Его рука обхватила мой локоть, словно стальная хватка.

— Быстрая, но не настолько, — выдохнул он, явно не испытывая ни злости, ни раздражения.

— Отпусти меня! — выкрикнула я, дёргаясь, как могла.

— Ты думаешь, я причиню тебе вред? — он слегка нагнулся, чтобы взглянуть мне в глаза.

— А разве нет? — выпалила я, чувствуя, как холод и страх превращаются в гнев.

Он лишь покачал головой и слегка отпустил мою руку, давая понять, что не собирается причинять вреда.

— Если бы хотел убить, сделал бы это ещё в квартире, — произнёс он спокойно. — Но если ты продолжишь убегать, я передумаю.

— Это совсем не успокаивает, — прошипела я, с трудом подавляя злость.

Его взгляд стал серьёзнее.

— Ада, ты жива, потому что я вмешался.

Эти слова ударили сильнее, чем я ожидала. Внутри что-то оборвалось, но я не собиралась показывать слабость.

— Вернёмся к машине, — он отпустил мою руку, но встал так, чтобы я не смогла снова рвануть в другую сторону. — И, пожалуйста, не заставляй меня снова гоняться за тобой.

Молча я поплелась к машине, чувствуя, как холод пробирает до костей.

Когда мы вернулись к машине, он взял оставленный им на капоте кофе, сел в машину и подал мне стакан.

— Выпей. Это помогает, — его голос снова стал спокойным, почти тёплым.

Я взяла стакан, но так и не сделала ни одного глотка.

Я сидела на заднем сидении, обхватив пальцами горячий стакан кофе, и молчала. Слова будто застряли в горле, а мозг не переставал искать способы сбежать. Бежать далеко, не оглядываясь.

Но взгляд всё равно невольно цеплялся за него — за мужчину, который только что без особого труда вытащил меня из лап смерти, а теперь спокойно пил кофе, как будто ничего не произошло.

Лицо этого человека было словно высечено из гранита. Линия челюсти резкая, острая, будто срезанная лезвием ножа, подчёркивала силу характера. Высокие скулы придавали его лицу выражение строгой скульптурной красоты, а нос — прямой, чуть расширяющийся у основания — дополнял этот идеальный профиль. Свет от фонаря у обочины обрисовывал каждую деталь: кожа матовая, с легким загаром, как у человека, который много времени проводит на открытом воздухе.

Коротко подстриженные волосы, тёмные, но с лёгким рыжеватым отливом в местах, где их касался свет, подчёркивали суровость его черт. Эта практичная стрижка не оставляла ни капли лишнего — каждая деталь была функциональной, как и он сам. Щетина, покрывающая его челюсть и щеки, выглядела небрежно, но при этом добавляла ему ещё больше мужественности. Щетина не была слишком густой, а оставляла ощущение лёгкой неряшливости, которая на удивление ему шла.

Губы были сжаты в прямую линию, уголки чуть опущены, будто он привык скрывать свои эмоции. Но их форма выдавали силу: верхняя губа была тонкой, а нижняя чуть полнее, с лёгкой складкой посередине.

Его широкие плечи, мощные и крепкие, казалось, были созданы для того, чтобы нести невыносимый груз ответственности. Черные, как ночь, тактические штаны плотно обтягивали его мускулистые бедра, а облегающая куртка с высоким воротником подчёркивала рельефную грудь и талию. Даже через ткань чувствовалась сила его тела, будто под одеждой пряталась стальная броня.

Его руки были крупными, с длинными пальцами и жилистыми предплечьями, которые обнажались при каждом его движении. На коже виднелись тонкие шрамы — не хаотичные, а ровные, как линии, нанесенные с особой жестокостью и точностью.

— Долго пялиться будешь? — его голос прозвучал ровно, но с лёгкой насмешкой.

Я вздрогнула, словно он поймал меня за чем-то запретным, и быстро уставилась в окно.

— Я… не пялилась, — ответила резко, больше защищаясь, чем отрицая.

— Ну да. — Он вздохнул и чуть развернулся ко мне.

— Что? — выдавила я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Что тебе сказал этот, как его… Давид? — Он говорил спокойно, но в голосе проскальзывало что-то стальное, словно каждое слово было выверено.

Я прикусила губу. Как будто этот вопрос внезапно вытащил из меня весь кислород.

— Он спросил, работаю ли я на «Аспид». — Я сделала паузу, чтобы посмотреть на его реакцию, но он лишь поднял бровь.

— А ты что? — уточнил он.

— А что я могла ответь? Я даже не знаю, что такое этот «Аспид». — Я перевела взгляд на свои босые ноги, которые дрожали от холода и нервов. — Я не знала, что мне делать.

— Логично, — спокойно отозвался он.

— А теперь я не знаю, что делать с тобой, — вырвалось у меня раньше, чем я успела обдумать.

Мужчина не ответил сразу. Он посмотрел на меня, потом снова сделал глоток кофе, словно обдумывая ответ.

— Ты не знаешь, доверять мне или нет, — констатировал он. — Снова логично.

— Если ты это понимаешь, то почему просто не скажешь, что тебе нужно? — Мой голос дрожал, но я старалась держаться уверенно.

— Я скажу… Давид прикрывался работой пожарного, а сам работал на злого дядю. Остальное позже. — он говорил так спокойно, словно это был урок в классе, а не обсуждение моей жизни. — А пока ты можешь захотеть сделать глупость вроде побега.

Мой взгляд снова метнулся к дверям.

— Даже не пытайся, — добавил он с лёгкой улыбкой, не глядя на меня.

— Почему это? — выдохнула я.

— Потому что я тебя поймаю — его слова звучали, как обещание.

Я сжала руки на стакане, чувствуя, как горячий напиток согревает замёрзшие пальцы, но не спасает от дрожи внутри.

— Зачем всё это? — наконец спросила я. — Почему ты вмешался?

Его взгляд встретился с моим, и в этот момент всё остальное исчезло. Я почувствовала, как что-то давит на грудь. Он явно хотел сказать что-то, но вместо этого повернулся вперёд и завёл машину.

— Выпей кофе, Ада. Он остывает.

Его спокойствие бесило меня. Хотелось выбросить этот стакан в окно, кричать, требовать объяснений, но что-то внутри меня останавливало. Словно я понимала, что сейчас каждое моё слово, каждый шаг могли стать роковыми.

А в голове продолжала крутиться мысль: Как отсюда сбежать?

Машина тронулась с места, и я почувствовала, как по телу пробежал неприятный холодок. Улицы за окном выглядели пустынно и безлико, словно отражение моего состояния. Я осторожно огляделась, будто ожидая, что он вот-вот свернёт куда-нибудь в сторону леса или заброшенного склада.

— Куда мы едем? — голос прозвучал резче, чем я хотела, но я не собиралась извиняться.

Он бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида, но не ответил.

— Ты собираешься похитить меня? — спросила я уже громче, срываясь на истерику.

— Похитить? — его тон был таким насмешливым, что мне захотелось ударить его этим несчастным стаканом кофе.

— Я серьёзно, — выпалила я, игнорируя его издевательский тон. — Ты вытащил меня из квартиры, посадил в машину и возишь по ночному городу. Я не знаю, кто ты, и понятия не имею, чего ты хочешь.

Он снова перевёл взгляд на дорогу, но губы дрогнули, будто он удерживал смешок.

— Ты знаешь, что я спас твою жизнь, верно?

— Может, только для того, чтобы убить позже, — пробормотала я, сжимая стакан так сильно, что он угрожающе хрустнул.

— А кофе купил как последнюю трапезу перед казнью? Его сарказм уколол меня.

— Тогда куда мы едем? — Я прижалась к двери, словно это могло меня защитить.

Мужчина слегка качнул головой, будто сдаваясь перед моей паранойей.

— Мы просто катаемся, чтобы дать моим людям время на уборку.

— Какую уборку? — Я нахмурилась, подозревая, что это ещё одна уловка.

— Трупа в твоей квартире, — ответил он с таким спокойствием, будто говорил о смене лампочки. — И двери, которую этот мудак сломал, когда решил вломиться к тебе.

Я замерла, чувствуя, как мысли начали путаться.

— Что? — только и смогла выдохнуть.

— Моя команда сейчас убирает следы, — пояснил он, слегка повернув голову в мою сторону. — Чтобы тебя не отправили в тюрьму за самооборону.

— Т-так… он не выжил? — Мой голос предательски дрогнул, хотя я прекрасно знала ответ.

— Был бы жив, я бы тебя не вытащил, — сказал он холодно, даже без намёка на сожаление.

Я прижала ладонь ко лбу, чувствуя, как голова начала кружиться. Всё, что я пережила за последние несколько часов, навалилось с новой силой.

— Тебе стоит привыкнуть к тому, что люди в этом бизнесе редко доживают до спокойной старости, — добавил он, будто делился житейской мудростью.

— В каком ещё бизнесе? — спросила я, пытаясь успокоиться.

— Аспид, Давид.

Я замотала головой, всё ещё не понимая, почему он вообще решил вмешаться в мою жизнь.

— Не думай об этом, — его голос стал мягче. — Просто доверься мне на этот вечер.

— Довериться тебе? — Я фыркнула. — Ты хоть понимаешь, как это звучит?

— Лучше, чем сидеть в квартире с мёртвым парнем, не так ли?

Он был прав, и это меня злило.

Я не знала, что делать. Всё, что происходило, ощущалось настолько странно, что я никак не могла поверить. Каждая минута в этой машине казалась вечностью. Он сидел рядом, спокойно ведя машину, но я всё ещё не могла понять, кто он. Почему спас меня? Почему не убил, как я думала сначала?

— Как тебя зовут? — наконец, выдавила я из себя, пытаясь хоть как-то разбавить это молчание. И чтобы самой отвлечь мысли от смерти Давида.

Он не посмотрел на меня, продолжая сосредоточенно вести машину. На его лице ничего не менялось.

— Торин, можно Тор, — сказал он, как-то тихо, но решительно.

Ну конечно, так я тебе и поверила. Подумала я. Мне казалось, это банальная ложь. С чего бы ему говорить мне свое настоящее имя.

Мы ехали по городу, и я старалась держать свои мысли в узде. От этой дороги в голове все путалось. Мне не хотелось верить, что он просто вывез меня, чтобы сделать со мной что-то плохое. Я то и дело прокручивала в голове возможные сценарии. Как только я окажусь в своей квартире, сразу бегу в полицию. Пусть он даже и спас меня, это не отменяет того, что я не знаю, что за человек он на самом деле.

Мы наконец подъехали к моему дому. Я почувствовала, как камень упал с души, но одновременно в груди все сжалось. Мы приехали. Мы здесь. Но меня всё ещё не покидало чувство, что я в ловушке.

Торин вышел первым и, обойдя машину, открыл дверь с моей стороны. Я была готова выскочить наружу, но застыла, когда он снял куртку и протянул её мне.

— Надень. Замёрзнешь, — коротко бросил он.

— Что? — Я уставилась на него, сбитая с толку.

— Платье красивое, но босиком и с голыми плечами ты рискуешь заболеть. — Он поднял бровь, видимо, считая, что этот аргумент достаточно убедителен.

Я взяла куртку, по привычке пробормотав «спасибо». Куртка была тяжёлой, пахла табаком, кожей и чем-то ещё, незнакомым, но странно успокаивающим.

Мы поднялись на этаж. Когда мы подошли к моей двери, я сразу заметила, что вокруг собрались несколько соседей. Из-за шума этой ночью они, видимо, не могли уснуть и, не выдержав, решили выйти проверить, что происходит.

У двери стояла пожилая женщина, которая всегда любила заглядывать ко всем в квартиры и приносить угощения. Она взглянула на нас с беспокойством в глазах, и её взгляд сразу задержался на Торине. Вероятно он казался ей чужаком.

— Ада, ты в порядке? — спросила она, подходя ближе.

Я открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент Тор, не давая мне шанса, быстро обнял меня за плечи, почти прижимая к себе. Его вторая рука на моем локте сжалась сильнее, чем я ожидала, и я почувствовала, как напряжение стало буквально выпирать из каждой его мышцы. Он не позволил мне ничего сказать, мне казалось, что он как-то мгновенно взял контроль над ситуацией.

— Всё в порядке, — спокойно сказал он, не замечая ни взгляда женщины, ни множественных вопросов, которые явно маячились на её губах. — Были попытки ограбления, пробовали взломать дверь. Ада в безопасности, теперь с ней всё хорошо, ей нужно немного отдохнуть. Завтра мы с Адой пойдём в полицию и подадим заявление.

Соседи на мгновение замолчали, не зная, что ответить. Все они выглядели обеспокоенно, словно не верили, что такое может происходить прямо в нашем доме. Но Тор говорил с такой уверенностью, что я даже начала сомневаться в собственной правоте. Как-то странно было чувствовать, что он контролирует этот момент так легко, а я оставалась лишь сторонним наблюдателем.

Женщина с соседнего этажа, та, что всегда носила розовый халат и рассыпала сплетни, казалось, немножко смутилась. Её взгляд на нас был долгим, с опаской, но она наконец кивнула, осознавая, что она просто не может вмешаться.

— Понимаю… — сказала она с явным облегчением. — Главное, что ты в порядке. Мы на всякий случай всегда рядом, если что.

Тор покивал в ответ, не позволяя ей говорить дальше. А я стояла, сжав зубы, ощущая, как моя рука болит от его хватки. Он не отпустил меня, даже когда соседи начали расходиться, тихо перешептываясь. Они уходили, но их взгляды всё равно оставались на нас. Всё это время я ощущала себя как на перекрёстке, как будто момент, когда можно было всё изменить, ускользал от меня. Но что я могла сделать? Мои мысли путались, и каждый раз, когда я пыталась что-то сказать, Тор как будто запирал меня в клетке своим молчаливым командованием.

Когда дверь за соседями закрылась, я почувствовала, как его рука наконец отпустила мой локоть. Я не сразу двинулась. Всё ещё ощущая давление его хватки, я сделала шаг вперёд и вошла в свою квартиру. И тут меня как будто ударило — всё было совершенно другим. Это была не моя квартира.

Сначала я заметила диван. Он стоял на своём месте, но теперь его синий цвет был таким насыщенным, а желтые подушки, которые когда-то казались мне немного выцветшими, теперь выглядели новыми, как будто только что купленными. Я оглянулась, графитовый ковер, который казался запылённым и вечно мялся, теперь был пушистым и идеально ровным, как будто никто не ступал по нему. В воздухе не было ни малейшего следа того беспорядка, что я оставила после того, как меня вырвали из этого мира. Всё выглядело так, словно не было никаких ночных сцен, криков или хаоса.

Мне стало не по себе. Эта чистота смутила меня. Я вдруг почувствовала себя чужой в своей же квартире, словно кто-то построил из неё совершенно новый мир, который не был моим. Я хотела, чтобы всё вернулось назад. Чтобы я вернулась домой. И даже его куртка на плечах перестала меня согревать.

Я осторожно направилась в спальню, надеясь, что не обнаружу там человеческий труп. Зашла в комнату, и всё сразу же прояснилось — тело Давида уже не было здесь. Лёгкая тревога, которая ещё оставалась в груди, вдруг растаяла, и я выдохнула с облегчением. Его тело исчезло, а вместе с ним и вся тяжесть этой ночи.

Я сняла куртку Торина и медленно повернулась к нему. Он стоял у двери, не двигаясь, и я почувствовала, как его взгляд тянет меня обратно в этот мир, в котором я сейчас не могла найти себя. Я подошла и отдала ему куртку. Я надеялась, что этот жест даст ему понять, что я хочу быть одна, чтобы он наконец-то ушёл. Но, с другой стороны, мне было так страшно оставаться здесь, в пустой квартире. Не зная, что будет дальше. В его компании было как-то неуютно, но и его отсутствие не давало мне гарантии безопасности. Он взял свою куртку и надел её, что, на мой взгляд, означало, что он действительно собирается уйти. Я выдохнула с таким облегчением, что едва удержалась от того, чтобы не закрыть глаза и не поблагодарить звёзды, что всё наконец-то заканчивается.

— Я ухожу. — Его голос вернул меня к реальности, и я резко посмотрела на него. — Предупреждаю, ты не сможешь позвонить в полицию или выйти из дома. Моя команда об этом позаботилась. Я помог тебе, теперь ты помоги мне.

Эти слова пронзили меня, как ледяной дождь. Я уставилась на него, не в силах сразу осознать, что он только что сказал.

Чем я могла помочь этому убийце или кем он там себя считал? Что он от меня хотел? Попросить что-то в обмен за спасение? Мне хотелось накричать на него, но вместо этого я замерла, ощущая, как закипает внутри злость, страх и что-то ещё, что я не могла объяснить.

— Что ты имеешь в виду? — Слова сорвались с моих губ, хотя я едва могла их произнести. Это было как маленькое противостояние, моя последняя попытка понять, во что я вляпалась.

Он стоял, поправляя куртку, его взгляд был таким же спокойным, как и всегда, а его уверенность в себе давила и бесила меня.

— Раз так случилось, что тот, кто отправил к тебе Давида, считает, что ты работаешь на Аспид, значит, это приведет к тебе еще наемников, — сказал он, его голос ровный, как и всегда. Он замолчал на мгновение, будто пытаясь убедиться, что я все поняла. — Это как раз мне и нужно. Побудешь немного приманкой.

Он подмигнул мне, и я почувствовала, как что-то внутри меня сжалось. Я покраснела от злости, потом побелела от ужаса. Мои глаза чуть не выкатились от абсурда. Я даже не могла найти слов, чтобы адекватно отреагировать.

— Чего?! Кем мне для тебя побыть?! — Мои руки дрожали, и я с трудом пыталась осознать, что он только что сказал. Всё это казалось невероятным. Нереальным. Как он мог просить меня об этом?

— Уверяю, ты не пострадаешь, — его голос был таким же спокойным, как и всегда. Казалось, что для него всё это — обычное дело. Но мне не было до смеха.

— Не пострадаю?! Я живой человек! Ты не имеешь никакого права подвергать меня такой опасности! — Я закричала, не в силах сдержать гнев. Всё это было просто невыносимо.

Его взгляд даже не изменился.

— Это не я подверг тебя опасности. Это сделала ты, когда нащелкала те фото в переулке, — произнес он, словно это был неважный факт, как мелочь, которую он просто озвучивает.

Эти слова ударили меня, как молния. Ужас сковал меня от услышанного. Как это? Как я могла так оказаться в этой ситуации?

— Так это ты? Ты был в том переулке? — Медленно проговорила я, не веря в происходящее. Всё вокруг словно поблекло, а в голове, как застрявшая пластинка, крутились только эти слова.

— Я. Так же я тот кто удалил те фото с твоего телефона, — выдал он еще один шокирующий факт. Я стояла, не зная, что делать с этим знанием, с этой жуткой правдой.

Боже, не верю, что это происходит на самом деле. Я почувствовала, как мои ноги едва держат меня. Паника, отчаяние и злость переполняли меня. Это не могло быть правдой. Этот человек, стоящий передо мной, был тем самым мракобесом, который вламывался в мою жизнь, вырвал контроль и теперь пытался управлять мной.

Я снова посмотрела на него, и в этот момент во мне что-то тронулось. Злость, которая как огонь вырвалась наружу. Я не могла поверить, что он так спокойно всё это говорит, что он стоит передо мной, и продолжает манипулировать моей судьбой. Я замахнулась, словно собрав все силы, чтобы врезать ему по челюсти, сделать хоть что-то, что вернёт мне хотя бы часть контроля.

Я забыла о том, какой огромный и сильный мужчина стоит передо мной. Мне было не важно, сколько он может весить, сколько лет у него опыта, сколько людей он убрал за свою жизнь. Всё, что я хотела в тот момент, это, чтобы он почувствовал, что я не такая уж беззащитная.

Он резко схватил мою руку, которая, по моим расчетам, летела прямо в его башку. Его пальцы сомкнулись железной хваткой, и мгновенно он скрутил обе мои руки, не давая даже пошевелиться. Я взвизгнула от боли, едва сдержав слёзы, и не успела понять, как оказалась в его власти.

— Давай не будем, Ада, — его голос был холодным, даже не пытался звучать угрожающе, просто сухо и безразлично.

— Я сейчас отпущу тебя и уйду.

— Конченный ублюдок! — Выплюнула я, сдерживаемая его крепкими руками. Я не могла даже дернуться. Сердце стучало в груди так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу.

Он усмехнулся, зная, что держит меня в своей власти, и снова сказал:

— Отпускаю на счёт три. Один… два…

И тут я почувствовала, как его хватка ослабла. На три он действительно отпустил меня. Мгновенно я подскочила, схватившись за ноющие от боли запястья.

Жгучая боль моментально ударила в мои нервы, но я не могла подумать о ней, слишком сильно я была ошарашена тем, что только что произошло.

— Я ухожу. Завтра я вернусь, — произнёс он, как будто это было для него просто дело. Его взгляд был странным, как на игрушку, с которой можно поиграть и оставить.

Потом он развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из квартиры. Я осталась стоять в пустой тишине. Дверь с глухим звуком захлопнулась за ним.

В тот момент я больше не выдержала. Ноги подкосились, и я рухнула на пол, разрыдавшись так, как никогда прежде. Горе нахлынуло внезапно, как мощная волна, от которой невозможно спастись. Мир потемнел, все звуки исчезли, оставив лишь удушающее ощущение безысходности.

Слёзы лились без остановки, и я не могла поверить, что всё это происходит наяву. Это не сон, не страшный фильм, который можно перемотать. Это была реальность — жестокая, холодная, от которой нельзя скрыться.

Я рыдала на полу, пока последние слёзы не покинули меня. Спустя два часа я уже просто лежала, иногда слабо всхлипывая. Чувство опустошённости заменило боль. Казалось, что мне больше нечего чувствовать.

Собрав остатки сил, я поднялась и направилась в ванную. Шаги были тяжелыми, как будто я несла груз собственного разбитого сердца. Подойдя к зеркалу, я увидела своё отражение: опухшие глаза, покрасневшее лицо, растрепанные волосы. В некоторых местах виднелись капли крови Давида, которые я не вытерла.

Я не смогла долго смотреть на себя. Отвела взгляд, с трудом включила душ и шагнула под поток воды. Закрыв глаза, я мысленно молила её смыть с меня весь этот кошмар, забрать боль, страх и хоть немного облегчить мою душу.

Выйдя из ванны, я на автомате побрела в спальню. Свет в комнате остался включённым — то ли от страха, то ли потому, что мне было всё равно. Пусть горит, пусть хоть всё сгорит, мне казалось, я больше не способна ни на что реагировать.

Я упала в постель прямо в махровом халате. Мягкие объятия одеяла и перины немного смягчили острый ком в груди. Я свернулась калачиком, обняв соседнюю подушку, как будто она могла заменить человеческое тепло.

Если честно, мне хотелось к маме. Как в детстве, когда стоило только прижаться к её плечу, и все страхи исчезали. Она бы спасла меня от этих страшных монстров, которые раньше жили только в моём воображении, а теперь перебрались в реальность.

Эта мысль убаюкала меня. Не успела я опомниться, как тяжёлые веки закрылись, и я погрузилась в царство Морфея. Мир остался где-то далеко, а в моих снах, наверное, я снова была маленькой девочкой, которая верила, что мама способна спасти её от всего.