Однако в
обыденном опыте нет никаких признаков того, что и свету требуется какое-то время на путешествие от источника света до освещённого предмета.
Именно такой способ участия
обыденного опыта в научном познании в основном запечатлён историей науки.
Некоторые из психологических фактов и феноменов могут быть установлены только в экспериментальных условиях, а зафиксировать их в
обыденном опыте практически невозможно.
Физиологическое понимание интрацептивного восприятия, связывающего качество и интенсивность субъективного переживания с качествами и интенсивностью стимула, не подтверждается ни клиническим опытом, ни специальными научными исследованиями, ни
обыденным опытом человека.
Иногда психологи связывают эстетическое переживание и эстетические ценности с понятием «сверхсознание», имея в виду надрациональный или, точнее, внерациональный характер эстетического предчувствия, интуиции, вбирающих в себя в том числе и данные рационального познания, и установки
обыденного опыта, но преобразующих их в новое качество поразительного прозрения, озарения.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: музеевед — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Хотя самый
обыденный опыт существования в социальном мире состоит в том, что нас одновременно настигают сразу несколько возможных и противоречащих друг другу призывов объединиться в группы, кажется, что перед тем, как стать социологом, главное – первым делом решить, из каких компонентов состоит общество.
Подводя итог, в то время как для социологов главная проблема, видимо, решить, какая группа будет привилегированной, наиболее
обыденный опыт, коль скоро мы ему доверяем, говорит нам, что существует множество противоречивых процессов группообразования, включения в группу, – это деятельность, в которую определяющий вклад, со всей очевидностью, вносят социологи.
Получается, что все вещи нашего
обыденного опыта мифичны.
Зависимость научного познания от
обыденного опыта породила представление о том, что так называемый «здравый смысл», лежащий в основе последнего, одновременно является и основой научного мышления.
Знание, порождённое обыденным мышлением и основанное на здравом смысле, становится элементом научного познания посредством установления аналогиймежду той реальностью, из которой извлечён
обыденный опыт, и объектами научного изучения.
Он подчёркивает, что каждая ситуация, с которой сталкиваются как субъект
обыденного опыта, так и профессиональный учёный, во многих отношениях подобна ситуациям, причины которых им уже известны, и поэтому самый простой способ осмысления нового опыта – проецирование на него уже готовых объяснений.
Как правило, суждения носили умозрительный характер и по сути являлись афористически выраженным обобщением
обыденного опыта.
Любовь стояла за пределами
обыденного опыта… почти как благословение.
Припоминание, самоузнавание, о котором говориться в доктрине пратьябхиджни в корне отличается от
обыденного опыта памяти.
Если действовать, руководствуясь только соображениями
обыденного опыта в материальном мире, то это будет внутреннее намерение.
И тем не менее этот вопрос не имеет логического разрешения, основанного на нашем
обыденном опыте физического бытия, так как этому опыту всегда недостаёт того, что могло бы придать состоятельность и приводимым аргументам.
И это единство, постоянство, незыблемая неизменность, которых требует разум и на которые указывает
обыденный опыт, медленно, но неуклонно находят своё подтверждение в научных исследованиях.
Цель её – понять реальность, лежащую в основе мира, доступного
обыденному опыту.
Но в крупных религиозных и философских системах они упоминаются как значительно превосходящие
обыденный опыт.
Потоков, с точки зрения
обыденного опыта, несоотнесенных и разрозненных.
Однако это противоречит
обыденному опыту и логике.
Обыденное сознание – это мышление в качестве представлений и рассудочные суждения, не выходящие за рамки
обыденного опыта (то есть всего того, что является сознанию в обыденной жизни).
Автор идёт в ногу со временем, пытаясь достучаться до людей, имеющих
обыденный опыт жизни, не загружающих себя избытком «ненужной» информации.
Настало время разобраться более тщательно, что это такое: многие авторы определяют мистический опыт по-разному, например, Е. А. Торчинов говорит о «переживаниях особого рода, обычно описываемых пережившими их людьми как расширение сознания или единение с онтологической первоосновой сущего (то есть переживания, трансценди- рующие
обыденный опыт, имеющие непосредственное отношение к метафизике и её предмету)».
Пример слова операция в достаточной мере определяет этот принцип, так что нет нужды иллюстрировать его дополнительно; тем более что этот факт подтверждается
обыденным опытом.
Они – плоды
обыденного опыта и призваны прежде всего приводить наши действия в гармонию с окружающим миром; они вырабатываются опытом и ради опыта.
Обыденный опыт знает минуты без желания, страдания и наслаждения, минуты равновесия.
Если до формирования теории эмпирический материал, послуживший её предпосылкой, получался на базе
обыденного опыта и естественного языка, то с выходом на теоретический уровень он «видится» сквозь призму смысла теоретических концепций, которые начинают направлять постановку экспериментов и наблюдений – основных методов эмпирического исследования.
Это очень
обыденный опыт.
Не довольствуясь уже отвлечённой диалектикой чистого разума, для доказательства самостоятельного бытия эйдосов он привлекает
обыденный опыт родового сознания (в форме мифа).
Точку зрения этих философов не особенно подвергали сомнению, поскольку, на первый взгляд, кажется, что наш
обыденный опыт полностью её подтверждает.
Осмысление психотерапии требует преодоления границ
обыденных опыта и интерпретаций.
И всё же мы понятия не имеем, как сформулировать законы, принципы или механизмы, которые предсказали бы наш
обыденный опыт вкуса трав или уличного шума.
В
обыденном опыте органическая взаимосвязь была видна эллинам не хуже, чем нам: иначе они не знали бы, как воспитать хорошего атлета, танцора, воина, и не умели бы восхищаться их телами.
Смысл его – в «выходе» человеческой деятельности за рамки той части мира, в которой сформировался человеческий организм, в те области действительности, которые не даны в
обыденном опыте человека, и которые не могут быть отражены непосредственно его органами чувств [3].
Пусть далеко не все рассказы выглядят правдоподобно с точки зрения
обыденного опыта.
Однако в своих изысканиях они опирались в основном на собственные житейские наблюдения, умозрительные рассуждения, обобщения
обыденного опыта.
А ум начинает упираться, брыкаться и не принимать то, что выходит за пределы
обыденного опыта.