Это был мой первый
сознательный опыт жизни в обществе посторонних людей.
Содержательную характеристику первообраз получает лишь тогда, когда он проникает в сознание и при этом наполняется материалом
сознательного опыта.
Он предполагал, что
сознательный опыт может возникать как продукт материального процесса, но не может выступать его причиной.
Точно таким же не-местом в психоанализе оказывается позиция
сознательного опыта, претерпевшего displacement, вытеснение, поскольку невозможно указать, куда уходит вытесненное переживание.
Обобщение
сознательного опыта познающего и действующего субъекта и представлено, по мнению американских психологов, в метакогнициях и саморегуляции.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: инвайронментализм — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вопрос о том, как субъективная, неуловимая, индивидуальная природа сознания может быть объяснена при помощи объективных, бесстрастных и общеприменимых научных методов, может показаться риторическим. «Никак!» – отвечает множество философов, психологов и даже нейрофизиологов, авторов многочисленных книг и статей о неподдающейся научному анализу сущности
сознательного опыта.
Влияние лимбической системы на наш
сознательный опыт проявляется в виде некоторой дополнительной значимости (положительной или отрицательной оценки или ощущении) и заметности («выделяемости») определённых мыслей и образов.
Ощущения тела предшествуют получению
сознательного опыта.
Я указываю на эти очевидные факты как на предварительные условия демонстрации того, как концепция
сознательного опыта, понимаемого в качестве воспринятого отношения между действием и претерпеванием, позволяет нам понять связь между искусством как производством и восприятием и оценкой как удовольствием.
Это означает, что проблему деформализации связей
сознательного опыта нельзя считать решённой.
Однако смерть лежит за пределами
сознательного опыта большинства из нас, поскольку большинство из нас никогда её не переживали.
Таким образом, многообразие содержаний
сознательного опыта имеет основанием восприимчивость субъекта.
Это открывает возможность решения проблемы деформализации оснований
сознательного опыта.
Заметим, что связь идеи о восприимчивости с полаганием несвязанных чувственных данных в качестве основы
сознательного опыта является скорее исторически сложившейся, нежели смысловой.
Исследования условий возможности
сознательного опыта – трансцендентальные исследования – традиционно принимали форму априоризма.
Нашу жизнь можно оценивать лишь по качеству
сознательного опыта, наполняющего каждый миг бодрствования, и по нашему влиянию на других.
Однако для возникновения
сознательного опыта одной только восприимчивости недостаточно, так как воспринятое не будет сознательным при отсутствии восприятия субъектом самого себя как познающего.
С точки зрения настоящей проблемы первоочередные задачи науки о сознании – объяснить, спрогнозировать и взять под контроль феноменологические свойства
сознательного опыта.
Настоящая проблема признаёт существование
сознательного опыта и сосредоточивается в первую очередь на феноменологических свойствах.
Они состоят в невозможности объяснить на основе данной модели структурные особенности
сознательного опыта, а именно, наличие в нём устойчивых целостностей и связей, в частности, причинности.
У детей
сознательный опыт появляется до созревания лобных долей.
Не следует представлять себе этот процесс накопления психологического опыта, приводящий к овладению поведением, как процесс
сознательного опыта, намеренного накопления знаний, теоретического исследования…
Досознательное выступает как незримый образец, идеал, который на материале
сознательного опыта следует воспроизвести.
Как связан
сознательный опыт с биофизической машинерией нашего мозга и организма?
Как взаимодействуют разум и мозг, особенно когда речь идёт о переживании
сознательного опыта?
Современная философия сознания, стремясь не отстать от научных достижений, перестаёт опираться на свои собственные силы в решении проблемы организации
сознательного опыта и заимствует методы науки.
Исследование показывает, что следствием того способа, благодаря которому познание выходит на сознательный уровень, являются базисные структуры
сознательного опыта.
Но, по мнению этого исследователя, указанный момент не в полной мере характеризует
сознательный опыт.
Материалом для создания прекрасного служит
сознательный опыт с его элементами и связями – задействуются как элементы первичного сознания, так и продукты всего предшествующего сознательного творчества.
Процессы создания структуры нервной системы подкрепляются
сознательным опытом, особенно тем, что происходит на переднем плане сознания.
Современная нейронаука исследует вопросы сознания, пытаясь понять, как мозговая активность порождает
сознательный опыт.
Опять же, если мы берёмся за анализ и синтез фактов
сознательного опыта, ценность результата зависит от целостности и полноты этих фактов.
Что касается критического рассмотрения факультета познания перед попыткой анализа
сознательного опыта для построения метафизики, то наш автор считает, что оно было бы полно предположений, которые делают невозможным формирование метафизики исключительно на основе опыта.
– Сознание. Душа связана с
сознательным опытом человека, включая мысли, чувства и восприятие. Она является источником внутреннего мира и самосознания.
Наш центр объединяет нейроученых, психологов, психиатров, специалистов по нейровизуализации, разработчиков виртуальной реальности, математиков и философов – и все мы совместными усилиями ищем способы проникнуть в скрытую в мозге основу
сознательного опыта.
Никто также не будет сомневаться в собственном существовании, в том, что он является носителем
сознательного опыта, – в существовании своего «я».
Другими словами, наш
сознательный опыт принимает форму образов, звуков, ощущений, запахов и вкусов.
Действительно, под рефлексивным взглядом качество фрагментов
сознательного опыта меняется; когда, например, радость становится объектом внутреннего взгляда, собственное качество этой положительной эмоции меняется, в том смысле, что опыт «затухает под взглядом рефлексии» (ibid.).
То есть внутри человека происходят движение, посредством которого на основе своих впечатлений можно создать условия для нового
сознательного опыта.
Он раскрывает некоторые результаты необычных, исследований в сложных вопросах
сознательного опыта.
В рамках трудной проблемы сознания абсолютно недопустимо редуцирования субъективного
сознательного опыта к физическим, или биологическим проявлениям.
Нарушения нейронных связей в головном мозге (см. главу 2) могут привести к перекрещиванию различных форм
сознательного опыта, приводящего к изменённым субъективным состояниям, когда смешиваются категории восприятия, обычно содержащиеся в сознании раздельно.
Сознательный опыт имеет феноменальный характер– субъективный характер опыта, каким он «является» в сознании: как мы переживаем этот опыт, каково иметь этот вид опыта.
Предстояли долговременные
сознательные опыты над воздействиями и последствиями радия, Х-лучей и всей той мощи, которая незримо напитывает и нагнетает атмосферу планеты.
Только часть одного итога наших впечатлений входит в наш так называемый
сознательный опыт, который можно уподобить ручейку, протекающему по широкому лугу.
Несмотря на это, впечатления внешнего мира, исключаемые нами из области
сознательного опыта, всегда воздействуют так же энергично на наши органы чувств, как и сознательные восприятия.
Нужно понять критерий, определяющий актуальность сознания сознающего, выявить определение
сознательного опыта.
Есть «я», обладающее
сознательным опытом, и смысл, являющийся результатом опыта и воли, с коим «я» себя отождествляет.
Самотождественное «я» в каждом явлении
сознательного опыта как необходимое его условие обнаруживает свою интенциональность.
Предлагаемый в данном исследовании обновлённый трансцендентально-феноменологический метод представляет собой рассмотрение
сознательного опыта с точки зрения условий его возможности, но без полагания каких-либо неизменных и необъяснимых априорных форм.