Испанский был родным языком его отца, а французский – родным
языком матери.
Даже с грудными, чтобы развязать
язык матери.
Первое, что он почувствовал и увидел, появившись на свет, – это тёплый шершавый
язык матери и добрые глаза их хозяина, склонившегося над ними, приветливо обоим им улыбавшегося.
На безупречном арабском
языке мать делала заказ.
После этого я от безвыходности – а что поделать? ‒ в возрасте шестнадцати лет начал работать и изучать
язык матери.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: отшагивать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Ведь это невосполнимо, когда дети не понимают
языка матери.
Тёплый
язык матери нежно прилизывал шерсть мараленка.
Я вздрогнул и проснулся от прикосновения тёплого и влажного
языка матери.
Говоря
языком матери, он был законченным алконавтом, но отчим испытывал к нему сложное чувство почтения и недоумения.
Тем более
языком матери владел.
Она говорит на арабском, хинди, на кашмирском диалекте, знает
язык матери – английский.
Человек поперхнулся, увидев, что
язык матери почему-то зелёный, покрытый какими-то мерзкими наростами.
Но он помнил
язык матери, дарящий тепло.
Да и какие дети…
язык матерей изобиловал словами, которых был лишён язык отцов, но и он не мог объяснить сути происходящего, этого неба над головой, этого чёрного колодца вокруг нас, готового поглотить жизни живущих и память умерших.
Язык матерей плохо вязался с видом встретившей их женщины в штатной форме инженера.
На конспиративном
языке матери и сына это изделие называлось «южным поцелуем».
На всех ей известных
языках мать повторяла эту фразу сыну.
Я медленно спускаюсь, будто исчезновение этих цифр спасёт меня от хлёсткого
языка матери.
В английском
языке мать чувствует себя как рыба в воде, там её на ошибке поймать невозможно.
– За огурцами – к соседям, я не сажаю, –
язык матери заплетался, – только дома нет их: в соседнюю деревню ушли, в церковь. Думаю, долго не вернутся.
Тогда он гладил меня по шее, и я со временем привык к его гладкой руке, как когда-то привык к шершавому
языку матери.
Когда-то она пыталась эту сеть затянуть, но изучение иностранных языков, особенно родного
языка матери, лишь выводило её из себя.