Люди, которые не любят природы, — и не любят жизни, потому что нельзя любить жизнь, оставаясь равнодушным к солнцу, синему небу, всей божественной красоте мирозданья.
В небе — звезд золотистые оспины,
Постоянно держись начеку!
Много снов ими в жизни недоспано,
Недовидено на веку.
Неужели только великие люди не исчезают вовсе? Неужели только им суждено и посмертно оставаться среди живущих? А от обычных, от таких, как все, неужели от них ничего не останется? Жил, зарыли, и как будто не было тебя, как будто не жил под солнцем, под этим вечным синим небом…
Душа молчит. В холодном небе
Все те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат.
Пока есть небо, будь доволен!
Пока есть море, счастлив будь!
Пока простор полей раздолен,
Мир славить песней не забудь!
Свершаться сроки: загориться век,
Чей луч блестит на быстрине столетий,
И твердо станет вольный Человек
Пред ликом неба на своей планете.
Весело жить
И весело думать о небе,
О солнце, о зреющем хлебе,
И счастьем простым дорожить.
С открытой бродить головой,
Глядеть, как рассыпали дети
В беседке песок золотой…
Иного нет счастья на свете.
Прекрасна ты, душа людская? Небу,
Бездонному, спокойному, ночному,
Мерцанью звезд подобна ты порой!
Шире, грудь, распахнись для принятия,
Чувств весенних — минутных гостей!
Ты раскрой мне, природа, объятия,
Чтоб я слился с красою твоей!
Ты, высокое небо, далекое,
Беспредельный простор голубой!
Ты, земное поле широкое!
Только к вам я стремлюся душой!
Не много истинных пророков
С печатью власти на челе,
С дарами выспренних уроков,
С глаголом неба на земле.
Грозен — в багровых бликах — закатывался тысяча девятьсот шестнадцатый год.
Серп войны пожинал колосья жизни.
В клещах голода и холода корчились города, к самому небу неслись стоны деревень, но не умолкаючи грохотали военные барабаны и гневно рыкали орудия, заглушая писк гибнущих детей, вопли жен и матерей.
Горе гостило, и беды свивали гнездо в аулах Чечни и под крышей украинской хаты, в казачьей станице и в хибарах рабочих слободок.
Земля тянется к небу. Но небо тянется к Земле. Так, задуман человек…. Земля — наша бесконечность. Человек осознает себя частью общего, вечного.
Я пью за то, чтобы на белом свете
Опять до неба пламя не взвилось.
Я пью за то, чтоб нашим детям
Пить за друзей погибших не пришлось.
За то, чтоб в мире было вдоволь хлеба,
Чтоб жили все и в дружбе и в тепле.
Всем людям хватит места на земле,
Как волнам моря и как звездам неба.
Любовь — пышный, изящный цветок, венчающий и оканчивающий индивидуальную жизнь; но он, как все цветы, должен быть раскрыт одною стороною, лучшей стороной своей к небу.
Жизнь все жизнь, все понемногу движется, куда-то идет все вперед и вперед, как все на свете, и на небе и на земле.
Да разве любят за что-нибудь? Любят так, просто!.. Настоящая любовь — она, как солнце в небе, неизвестно на чем держится.
Умные люди сосчитали сколько звезд на небе, что даже уверились, наконец, что могут их и хватать с неба.
Нет в мире неба без орла.
Нет без орла вершины.
Нет в мире музыки без слез,
Нет правды без ошибки.
Слово изначала было тем ковшом, которым из ничего черпают живую воду. Возглас «Да будет!» повесил на этой воде небо и землю, и мы, созданные по подобию, рожденные, чтобы найти ту дверь, откуда звенит труба, предопределены, чтобы выловить ее «отворись».
Опомнитесь, люди! Пожалейте себя, не убивайте жизнь на земле! Пожалейте тех, кто еще не пришел, но придет в мир! Пожалейте еще не рожденных, еще не зачатых! Оставьте им светлое солнце, и небо, и воды, и землю!..
Кем бы я не стал и кем бы ни был —
Вечен мир под этим вечным небом…
У всех одинаково бьется,
Но разно у всех живет,
Сердце, сердце, придется
Вести тебе с небом счет.
Точно небо, высока ты,
Точно море, широка ты,
Необъятная дорога молодежная!
Блажен, кто верит счастью и любви,
Блажен, кто верит небу и пророкам, —
Он долголетен будет на земли
И для сынов останется уроком.
Никто не получал, чего хотел
И что любил, и если даже тот,
Кому счастливый небом дан удел,
В уме своем минувшее пройдет,
Увидит он, что мог счастливей быть,
Когда бы не умела отравить
Судьба его надежды.
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот,
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.
Цветы бессмертны, небо целокупно,
И все, что будет, — только обещанье.
Хотите —
буду от мяса бешенный
— и, как небо, меняя тона —
хотите —
буду безукоризненно нежный,
не мужчина, а — облако в штанах!
Поэзия городов не менее велика и таинственна, чем поэзия леса, океана и звездного неба.
Все чувства вянут в нас незримо;
Все слезы сохнут, как роса;
Земля и небо идут мимо:
Его лишь вечны словеса.
Для всего, что существует в природе, — воды воздуха, неба, облаков, солнца, дождей, лесов, болот, рек и озер, лугов и полей, цветов и трав — в русском языке есть великое множество хороших слов и названий.
Насколько более действенной и величественной стала бы любимая поэтами тема звездного неба, если бы они хорошо знали астрономию!
Чужое небо и чужие страны радуют нас только на очень короткое время; несмотря на всю свою красоту. В конце концов придет пора, когда одинокая ромашка на краю дороги к отчему дому покажется нам милее звездного неба над Великим океаном, и крик соседского петуха прозвучит как голос родины, зовущий нас обратно в свои поля и леса, покрытые туманом.
В дележе власти участвуют в большинстве случаев люди голые, неспособные к творческой работе, забывшие, что как земля явилась вследствие проклятия человека, осужденного в поте лица восстанавливать работой утраченный путь к небу, — так и власть государственная есть несчастие человека прежде всего.
Беда стране, где раб и льстец
Одни приближены к престолу,
А небом избранный певец
Молчит, потупя очи долу.
Иль жизнь ничто, как сон пустой,
Насмешка неба над землей?
У всякого своя планида, все равно, как камень с неба. Выйдешь утром из дому, а воротишься ли — не знаешь.
Я — русский сам, и что я знаю?
Я падаю. Я в небо рвусь.
Я сам себя не понимаю,
А сам я — вылитая Русь!
Дружба настоящая не стариться,
За небо ветвями не цепляется —
Если уж приходит срок, так валится
С грохотом, как дубу полагается.
От ветров при жизни не качается,
Смертью одного из двух кончается.
В судьбе, вкусах и характере человека огромное значение имеет его детство, влияние людей, среди которых воспитывался и вырастал. Слова, которые слышали мы от своей матери, цвет увиденного над землей неба, ласковое тепло земли, березка под окном родительского дома навеки остаются в памяти нашей.
Благословляю вас, леса,
Долины, нивы, горы, воды!
И голубые небеса!
И посох мой благословляю,
И эту бедную суму,
И степь от краю и до краю,
И солнца свет, и ночи тьму,
И одинокую тропинку,
По коей, нищий, я иду,
И в поле каждую былинку,
И в небе каждую звезду!
Ни одно великое творение не упало на землю, как камень с неба;… каждое из них вышло из глубины поэтической личности.
Все
В небо просится,
И земля хороша
Не расстался б с ней!
И верить хочется, что все, что так прекрасно,
Так тихо властвует в прозрачный этот миг,
По небу и душе проходит не напрасно,
Как оправдание стремлений роковых.
Хоть меркнет жизнь моя бесследно,
Но образ твой со мной везде;
Так светят звезды всепобедно
На темном небе и в воде.
Брачное небо совершенно безоблачно не бывает; нет согласия совершенного, то есть неразрывного; но счастливыми могут почесться те браки, в коих виновен бывает один муж.
Мне много ль надо? Коврига хлеба
И капля молока, да это небо, да эти облака!
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на «ты».
Язык любви над миром носится
И Песня песней в небо просится.
Истина едина: царство божие, небо на земле, все евангельские обетования — все это не иное что, как прозрение и осуществление соединения всех мыслей человечества в единой мысли; и эта единая мысль самого бога, иначе говоря, — осуществленный нравственный закон.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
НЁБО, -а, ср. 1. Верхняя стенка полости рта, имеющая сводчатую форму. Мягкое небо. Твердое небо.
НЕ́БО, -а, ср. ( мн. в том же знач. небе́са, небе́с, -а́м). 1. Видимое над Землей воздушное пространство в форме свода, купола.
Не будучи более в состоянии противиться искушению бежать из этого ужасного места, я быстро проскользнул в отверстие входа и очутился под звёздным небом ясной аризонской ночи.
На фоне ночного неба темнели силуэты гостиниц и магазинчиков, выстроившихся вдоль безлюдной набережной.
Но уже свистнули, прочертив голубое небо чёрными всполохами, полтора десятка стрел.