Граф (титул)

Граф, графи́ня (нем. Graf) — королевское должностное лицо в Раннем Средневековье в Западной Европе.

Титул возник в IV веке в Римской империи и первоначально присваивался высшим сановникам (например, comes sacrarum largitionum «главный казначей»). Во Франкском государстве со второй половины VI века граф (гауграф) в своём округе-графстве/гау (нем. Gau — первоначально, сельская община у древних германцев, численностью ок. 100 человек) обладал судебной, административной и военной властью. По постановлению Карла II Лысого (877) должность и владения графа стали наследственными.

В период феодальной раздробленности — феодальный владетель графства, затем (с ликвидацией феодальной раздробленности) титул высшего дворянства. В качестве титула формально продолжает сохраняться в большинстве стран Европы с монархической формой правления.

В России титул введён Петром I (первым его получил в 1706 году Б. П. Шереметев). В конце XIX века учтено свыше 300 графских родов. Графский титул в советской России был ликвидирован Декретом ВЦИК и Совнаркома от 11 ноября 1917 года.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Верхний слой дворянства везде представлен весьма узким слоем высшей знати – аристократией; как правило, это члены родов, имеющих наследственные титулы, которых в большинстве европейских стран традиционно существовало пять: герцог (первоначально означал племенного вождя), а также равные ему принц или князь, маркиз (от правителя марки – особо важного пограничного графства), граф (от должности правителя области – графства, на которые делились раннесредневековые государства), виконт («вице-граф») и барон. В центральной Европе (Германии и Венгрии) эта схема упрощалась до трехчленной (герцог – граф – барон), в Литовском и Русском государствах этот слой был представлен князьями (потомками Рюриковичей и Гедеминовичей). В Чехии это было панство (образовывавшее особое сословие в отличие от рядовых рыцарей), в Сербии – «властели», в Дунайских княжествах – бояре. В Польше всё дворянство было формально равно и титулы (кроме пожалованных иностранными государями) не употреблялись, но соответствующая социальная ниша была представлена магнатами, резко отличавшимися от дворянской массы своей политической ролью и благосостоянием.

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Благодаря своим родственным связям и реальной политической силе на территориях от Польши и Венгрии до Боснии и Сербии в период позднего Средневековья в Словении исключительную роль играли графы Цельские, которые вели свое происхождение от св. Геммы и унаследовали часть ее обширных владений. С помощью ловкой политики заключения браков их влияние начало быстро расти в XIV в. Признав в 1308 г. вассальную зависимость от Габсбургов, получив наследство, в том числе и от такой влиятельной династии, как Ортенбурги, графы Цельские существенно увеличили свои владения на словенской территории. Богатство их росло также за счет военного наемничества, влияние в обществе постепенно укреплялось. Меняя союзников и разыгрывая антигабсбургскую карту, они в период правления германского императора Карла IV Люксембурга получили титул государственных князей. Все указывало на то, что внутри габсбургских владений (Габсбурги должны были отдать им огромную территорию в аренду, под залог или дать в феод) графы Цельские намеревались создать собственное государство, поскольку для этого существовали и некоторые правовые основания. Это вызвало прямой конфликт с Габсбургами, ставший причиной прекращения в 1456 г. рода Цельских. Родственные связи с польскими Ягеллонами и особенно с сербскими и боснийскими правителями, а также непосредственная вовлеченность графов Цельских в венгерские и хорватские политические интриги породили в XX в. миф о них как о славянском роде. Однако политика этой династии была типично феодальной, в ней не было никакого национального подтекста.

Коллектив авторов, Словенская литература. От истоков до рубежа XIX–XX веков, 2010

Франция стала страной классического феодализма. На основе феодального землевладения возникла сложная иерархическая лестница, или феодальная пирамида, во главе которой стоял король. Он первоначально считался верховным собственником всей земли в государстве. Ему подчинялись крупные светские и духовные феодалы – герцоги, графы, архиепископы, епископы и аббаты больших монастырей. Они считали короля лишь первым среди равных и были полными хозяевами на своих территориях. (Представителей высшей аристократии во Франции и Великобритании первоначально называли пэрами, что в переводе с латинского означало «равные».) Крупным феодалам подчинялись средние – бароны и виконты, а последним подчинялись рыцари, включая так называемых однощитных[82]. Феодалы в соответствии с местом в иерархии являлись вассалами своего сеньора: шли вместе с ним на войну, выкупали его из плена, выполняли различные судебно-административные функции и т. д.

В. В. Фортунатов, История мировых цивилизаций, 2012

В начале XII века победой папы римского завершилась борьба за инвеституру – юридический акт, с церковной стороны включавший в себя утверждение епископа. Проигравшим императорам не оставалось ничего иного как искать поддержки у светской знати, что способствовало образованию мощных дворянских династий по всей Европе. В горных регионах у южных границ Германии таковыми стали графы Андехс, чьи владения простирались от Баварии до берегов Инна, где они имели почти неограниченную власть. Бертольд Андехс увеличил собственность рода, получив герцогство Меран, а его потомки в середине XIII века основали Инсбрук – вольный город со всеми положенными правами, которые позволили ему быстро стать столицей края. Всего за несколько лет герцоги Меранские покончили с всевластием епископов и могли бы свершить еще немало славных дел, но слишком рано умер бездетный Оттон Андехс, вследствие чего династия пресеклась. Огромное родовое наследство перешло к графу Альбрехту, хозяину замка Тироль и правителю одноименного графства по соседству с Мераном. Вновь обретенные богатства позволили ему избавиться от опеки епископа Бриксена, а его сыновьям и внукам – захватить весь регион, с тех пор именовавшийся Тиролем.

Елена Грицак, Тироль и Зальцбург

Как уже отмечалось, управление отдаленными областями страны возлагалось на графов и на их заместителей – виконтов. До середины IX века все они являлись государственными чиновниками. Но постепенно графы стали обзаводиться своими вассалами и земельными угодьями, в первую очередь благодаря укреплению родственных связей с местными феодалами. Таким образом графы превращались из чиновников, исполнявших королевские распоряжения, в крупных феодалов, наделенных властью. Они добились права передавать свою должность по наследству, а также получили множество иммунитетных привилегий.

Т. М. Тимошина, Экономическая история зарубежных стран: учебное пособие, 2016

В XI в., в преддверии прихода норманнов, в Англию проникает европейская мода. Годвин Уэссекский и его семья очень схожи с франкскими феодалами до появления системы вассалитета. Их служение королю – пока еще личный долг, а не обязательство за наделение землей. Да и долг этот понят своеобразно: постепенно Годвин и его сыновья устранили почти всех претендентов на престол среди потомков Альфреда Великого. Параллельно в Нортумбрии, к северу от реки Хамбер, мятежники во главе с графом Моркаром чуть было не создали независимое королевство.

А. В. Волков, Музыка в камне. История Англии через архитектуру, 2012

Его сын Отто (ум. 1111) может считаться первым «настоящим» Габсбургом, поскольку именно он стал именоваться графом фон Габсбург – по названию родового гнезда. При нем, его сыновьях и внуках семья неуклонно укрепляла свои позиции среди германской знати. Альбрехт, внук Отто, был в неплохих отношениях с императором Фридрихом Барбароссой, который отдал ему значительную часть выморочных владений графского рода Ленцбургов в нынешних кантонах Швиц, Унтервальден и Люцерн. Постепенно Габсбурги превратились в наиболее крупных землевладельцев северной Швейцарии. Сын Альбрехта Рудольф приплюсовал к этим поместьям земли в Швабии, переданные ему императором Фридрихом II, на сторону которого в междоусобной войне, сотрясавшей Германию, расчетливый Габсбург успел вовремя перейти.

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

Отношения между отдельными представителями класса феодалов в государствах Западной Европы строились по принципу феодальной иерархии («лестницы»). На ее вершине находился король, считавшийся верховным сеньором всех феодалов, их сюзереном – главой феодальной иерархии. Ниже его стояли крупнейшие светские и духовные феодалы, державшие свои земли – нередко бывшие области – непосредственно от короля. Это была титулованная знать: герцоги, а также высшие представители клира, графы, архиепископы, епископы и аббаты крупнейших монастырей. Фактически они были почти независимы от короля: имели право вести войны, чеканить монету, иногда осуществлять высшую юрисдикцию в своих владениях. Их вассалы – обычно тоже весьма крупные землевладельцы, – носившие часто звания баронов, были рангом ниже, но и они пользовались в своих владениях определенной политической властью. Ниже баронов стояли более мелкие феодалы – рыцари – низшие представители господствующего класса, у которых не всегда были вассалы.

В. Н. Казакова, История средних веков, 2009

Что же представляла собой империя Карла Великого? Это государство объединяло не только самих франков, но и покоренные ими другие народы. Во главе крупных племен стояли герцоги. Эта должность, превратившаяся позднее в титул, передавалась по наследству. Основной административно-территориальной ячейкой государства являлись графства. Их возглавляли назначаемые императором графы. Вдоль всей границы франкского государства создавались специальные округа – марки, имевшие первоначально статус пограничных оборонительных рубежей, но скоро превратившиеся в территориально-хозяйственные единицы, во главе которых стояли маркграфы. Назначаемые Карлом графы всеми силами стремились закрепить за собой графства, которые они возглавляли, сделать их наследственными. Это был первый признак ослабления и распада франкской империи.

Коллектив авторов, Ответы на экзаменационные билеты по всеобщей истории. 9 класс, -1

Дорога из Петербурга в Ревель начиналась у Екатерингофа и заканчивалась у Екатериненталя, подчеркивая именем Екатерины связь двух городов, на развитии которых в 1710—1918 годах сказывались одинаковые факторы: резиденция российских правителей, окно в Европу, военно-морская база, промышленные предприятия, связанные с флотом. Из Эстляндии Петербург импортировал готовые институты, Петру I они казались олицетворением европейского прогресса: бюргерско-цеховые структуры (гильдии), дворянское губернское самоуправление (рыцарские корпорации). Отсюда в Петербург переселялись целые купеческие династии (напр., Крамеры, Вольфы, Витте). Из среды остзейских дворян цари получали своих самых преданных и исполнительных слуг – потомки тевтонских рыцарей, разбитых Александром Невским на льду Чудского озера, составили костяк российской имперской государственной машины (напр., первый министр граф Б. Миних, основатель жандармского корпуса и первый руководитель III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии граф А. Бенкендорф, канцлер князь А. Горчаков, по матери – фон Ферзен и др.). Через Эстонию проникала в Петербург немецкая светская ученость, в том числе многие яркие представители российской академической мысли (напр., академик Струве), путешественники (напр., И. Крузенштерн), даже художники (напр., Г. X. Гроот), и, наоборот, в Эстонии, на курортах Хаапсалу, а потом и Усть-Нарвы, следуя традиции, заложенной царями Александром I и Николаем I, искали отдохновения представители петербургской государственной и художественной элиты (напр., Державин, Чайковский, Лесков). Навстречу, из Петербурга, проникал в Эстонию свет православия, чтобы потом вернуться обратно. Именно Эстонии суждено было стать хранительницей православной традиции, которая родила и передала в нужное время России ее главного пастыря, уврачевавшего многие раны атеистической эпохи – патриарха Алексия II.

С. Л. Гаврилов, Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710-1918, 2011

К этому времени общая структура государства, едва намеченная при Хлодвиге, окончательно сложилась. Она была нехитрой. Завоевания ускорили социальное расслоение франков, земельная собственность общины превращалась в частную, львиная доля которой сосредоточилась в руках короля и знати. Король по-прежнему смотрел на государственную территорию как на свою вотчину: он делил ее, раздавал своим родственникам и сторонникам, вовсе не считаясь с интересом населения. В качестве преемника римского императора в Галлии он выступал как носитель высшей власти – законодательной, административной, судебной. Все эти функции Дагоберт осуществлял с помощью своих слуг – референдариев, стоявших во главе канцелярии, дворцовых графов, ведавших судебной процедурой, кубикулариев, охранявших королевские сокровища, и маршалов – начальников конюшен. Главное место во дворце занимали сенешал (senexscalcus – «старший раб»), осуществлявший общий надзор, коннетабль (начальник маршалов) и майордом (major domus – «старший в доме»), управлявший королевскими поместьями и ведавший финансами. С течением времени последняя должность стала особенно многоплановой и престижной. Главным проводником королевской власти на местах был граф, выполнявший судебные, административные и военные функции. Рядом с графом находился епископ, причем епископальный округ – диоцез – обычно совпадал с округом административным (pagus, civitas). В целом правительственный аппарат был предельно прост, резко отличаясь от прежней римской бюрократии; но эта простота вскоре оказалась чревата для верховной власти весьма серьезной опасностью.

А. П. Левандовский, Франкская империя Карла Великого. «Евросоюз» Средневековья, 2014

Противоположной была ситуация в Германии. Как отмечает американский политолог Ф.Закария, «…большую часть XIX века германские деловые круги шли на компромисс с правящей феодальной элитой. Соответственно, даже после осуществления индустриализации в Германии сохранился смешанный режим, объединявший элементы нового буржуазного общества и прежнего доиндустриального порядка».[73] Таким образом, такая характерная черта английской модели, как хозяйственная и политическая независимость буржуазии, отсутствовала в Германии. В 1891 г. 62 % постов во внутренней администрации Пруссии принадлежало представителям знати. На дипломатической службе их концентрация была еще выше. В 1914 г. внешнеполитическая служба Германии насчитывала в своих рядах восемь князей, 29 графов, 20 баронов, 54 представителя мелкого дворянства и только и человек незнатного происхождения[74].

А. В. Кузнецов, Тайная власть Британской короны. Англобализация, 2016

Первая особенность феодальной экономики этой страны состояла в большей централизации управления, чем во Франции. Причиной этому было завоевание (1066 г.) страны собранными со всей Франции феодалами под руководством герцогов Нормандии, занявших английский престол. В отличие от континентальных феодалов владельцы английских поместий были вассалами не крупных феодалов – графов и герцогов, а непосредственно короля. Другая особенность касалась технологической базы английского поместья. Там процветало овцеводство, производилось большое количество сырой шерсти благодаря приморской экологии. Шерсть служила важным промышленным сырьем и улучшала быт английских крестьян (матрасы, одежда и пр.). Спрос на сырую шерсть предъявляли города Фландрии (современная Бельгия) – главного центра производства шерстяных тканей в средневековой Европе. Английские короли всячески мешали попыткам королей Франции распространить на Фландрию свою власть (в этом в основном и заключаются причины начала Столетней англо-французской войны).

Л. В. Щербина, История экономики: конспект лекций, -1

Следующий важнейший документ графа о политическом значении Сената датируется 3 мая 1802 года – это уже то время, когда Александр Романович занял пост канцлера Российской империи. Документ именуется «О внутреннем положении России». Его автор задается целью разработать проект, «важный во всяком самодержавном правлении: каким образом, не разделяя власти по существу ее, так разделить ее по разным частям государственного управления, чтобы каждая из них имела свое постоянное движение и все бы соединялись в одном средоточии, в особе государя». Набросок этой мысли в дальнейшем будет развит М. М. Сперанским в его «Плане государственного преобразования».

Коллектив авторов, Российский либерализм: идеи и люди, 2007

Однако с началом XIX в. для местных греков наступили нелегкие времена. В 1806 году началась очередная русско-турецкая война. Греки, традиционно составлявшие в Молдавии и Валахии часть правящей элиты, оказались втянутыми в военно-политические события, разворачивавшиеся на территории княжеств. Те из них, кто пошел на сотрудничество с Россией, дорого за это заплатили: османские власти, под верховным суверенитетом которых находились в то время княжества, не простили им измены. Уже в 1806 году бывший валашский господарь К. Ипсиланти со своей семьей, а также его приближенные, в числе которых был и Эммануил Персиани с семьей, вынуждены были эмигрировать, спасая свою жизнь и сетуя на «всегда непостоянную политику Порты»[4]. Спасти от конфискации свое имущество им не удалось. Опись конфискованного имущества была представлена Персиани в российскую миссию в Константинополе, поскольку он надеялся вернуть утраченное при покровительстве России[5]. Однако с началом греческой революции 1821 года всякая надежда восстановить свои позиции при султанском дворе исчезла окончательно. В связи с таким развитием событий Э. Персиани в 1822 г. сумел выхлопотать у российского императора ежегодный пенсион в 2 тыс. руб., который по его смерти в 1839 г. по ходатайству новороссийского и бессарабского генерал-губернатора графа М. С. Воронцова был продлен его вдове[6].

И. Э. Персиани, Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года, 1835

Под покровом временной централизации в империи происходила феодализация местного управления: граф из государственного должностного лица постепенно становился сеньором своего округа, захватывая в собственность земли, вверенные в его управление, а свободное население графства переходило в положение его вассалов или зависимых крестьян. Керсийский капитулярий 877 г. официально признал наследственность графской должности, закрепив ее за крупнейшими землевладельцами каждого графства.

В. Н. Казакова, История средних веков. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Впервые Англия почувствовала вкус парламентского правления, но счастья и благополучия оно не принесло. В июне 1264 г., спустя месяц после сражения при Льюисе, де Монфор собрал новый парламент, куда пригласил по два рыцаря из каждого графства и по два «выборных» представителя из каждого большого города (city). Целью созыва было обсуждение не только налогов, но и всех вопросов, затрагивавших общественные интересы. Это собрание представителей традиционно считается прообразом английского парламента. Но его заседание состоялось только в январе 1265 г. на поле возле замка Кенилуэрт. Состав представителей точно не установлен, хотя известно, что прибыло только пять графов и восемнадцать баронов. И уже через месяц парламент самораспустился.

Саймон Дженкинс, Краткая история Англии, 2012

В декабре 1730 года «Указ о единонаследии» отменили. Но в сознании потомков некоторых якобы «обделенных» детей графа Бориса Петровича надолго остались обида и уверенность в том, что единственный наследник фельдмаршальских имений – граф Петр Борисович Шереметев – их «обокрал». Материальные претензии, в которые были вовлечены четыре (!) поколения потомства фельдмаршала Шереметева, осложнили внутрисемейные отношения и послужили причиной тяжких и несправедливых обвинений в адрес главного его наследника. Так на примере семьи фельдмаршала Шереметева при ближайшем рассмотрении выглядит результат одного важного начинания внутренней политики Петра Великого.

А. В. Краско, Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события, 2009

Отмеченный социальный процесс происходил на глазах истории, своего большего напряжения он достигает в VIII и IX вв. Для существа дела, конечно, безразлично, как относится к нему та или другая научная школа: как к обычаю германской защиты, или кельтской клиентелы, или как к перешедшей в средневековую Западную Европу системе устройства римской виллы. Для нас гораздо важнее та наглядная понудительная сила экономических условий, которая разрушительно действовала на мелкое землевладение. И нужно заметить, что современники не только видели, как складываются земельные и социальные отношения, но и понимали, какие из того последуют результаты. В законах и распоряжениях Карла Великого очень выразительно отмечены жалобы бедных людей на хищничество сильных, которые отнимают у них участки и лишают свободы. Каролинги пытались защитить слабых против сильных, запрещали «графам, викариям и судьям скупать имущество бедных под обманным предлогом, тем более отнимать насильно и похищать его»; высказывали желание, чтобы «графы не понуждали свободных людей к рабскому труду»; объявляли недействительными кабальные записи, по которым свободные люди отдавали себя в коммендацию. Но императорские предписания не достигали цели. Посылаемые в провинцию ревизоры (миссы) доносили, что «безчисленное множество народа находится в угнетении, лишено имущества и свободы и что графы и другие чиновники дурно исполняют законы». Но теперь уже дознано, что серьезной и решительной борьбы с возникающей земельной аристократией, о злоупотреблении которой здесь говорится, Каролинги не предприняли. Карл и сам был заботливый хозяин, и в его собственных поместьях происходили те же порядки, что у других крупных собственников [2].

Ф. И. Успенский, История Византийской империи. Становление, 1913

В Европе стандартная схема основывалась на прямом владении тем или иным знатным лицом вполне определённой территорией – феодом (в Германии также лен, во Франции – фьеф, в Англии – фи)… У короля был свой наследственный домен, за королём во владетельной феодальной иерархии следовали крупные владетели герцогств – герцоги, затем – графы и виконты… Были бароны – непосредственные вассалы короля.

Сергей Кремлев, Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло, -1

Давно сказавшаяся потребность в улучшении местного управления, требовавшего после освобождения крестьян (29 февраля 1861 г.) и создания земских учреждений (1864) более стройного и закономерного сочетания местных властей, вызвала в самом начале царствования (при министре внутренних дел графе Н. П. Игнатьеве) создание особой комиссии под председательством статс-секретаря Коханова. Обширные труды, предпринятые комиссией, представившие громадный материал как относительно исторических справок, так и анализа потребностей местного управления не были приведены, однако, к окончанию. Высочайше повелено было министру внутренних дел, покойному графу Д. А. Толстому, провести поправку местного управления на основании тех указаний, которые государю благоугодно было дать еще во время коронации, отправленной с подобающей торжественностью в Москве 15 мая 1883 г. Составленный в Министерстве внутренних дел на указаниях императора проект реформ местного управления, после рассмотрения его в законодательном порядке, был высочайше утвержден 22 июля 1889 г. в виде Положения о земских участковых начальниках, причем в именном указе Правительствующему Сенату высказаны следующие мотивы: «В постоянном попечении о благе Нашего Отечества Мы обратили внимание на затруднения, представляющиеся правильному развитию благосостояния в среде сельских жителей Империи.

О. Н. Михайлов, Александр III: Забытый император, 1996

С первых же дней царствования перед Александром I стояла задача подбора людей на различные посты в государственной администрации. Наибольшим доверием, как мы понимаем, у нашего героя пользовались его друзья. Но из них в тот момент в Петербурге находился лишь граф П. А. Строганов, а остальные пребывали за границей. Граф В. П. Кочубей, князь А. Чарторыйский и Н. Н. Новосильцов были вызваны в Россию, однако должно было пройти немало времени, чтобы они могли вернуться. Реально Александр Павлович мог подбирать свою администрацию из батюшкиных и бабушкиных кадров. Кроме того, неизбежно «герои» подготовки и проведения дворцового переворота 12 марта 1801 г., по крайней мере на первых порах, претендовали на высшие посты в государственном управлении. Речь идет прежде всего о графах П. А. Палене, Н. П. Панине и братьях Зубовых.

А. В. Дёмкин, «Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг., 2012

После смерти Василия II, когда Византия погрузилась в кризис, сербы подняли против власти ромеев восстание, в ходе которого возвысился князь Воислав, известный как «дуклянин» или «травунянин серб». Попав в плен к византийцам, он, тем не менее, сумел освободиться. В конце концов он все-таки признал власть Константинополя, что пришлось сделать и его сыну Михаилу, которого папа Григорий VII называл в письме «королем славян, дуклянским правителем», предлагая ему знамя Святого Петра (ученые считают, что он получил от папы корону и знаки королевской власти, чтобы добиться самостоятельности от Византии). Стремясь к еще большей независимости, сын Михаила Бодин просил Ватикан прислать в Дуклю архиепископа, юрисдикция которого распространилась бы на территорию от Скадара, Бара и Котора на Боснию, вплоть до Сербии. Это, впрочем, не означает, что сербы переориентировались на Запад. Войско крестоносцев во главе с графом Раймондом Тулузским, проходя через Дуклю по пути в Святую землю, столкнулось с сопротивлением местного населения, хотя Бодин оказал Раймонду сердечный приём. После смерти Бодина Дукля приходит в упадок. Самостоятельными сербскими государствами становятся Босна и Рашка.

Коллектив авторов, Листая страницы сербской истории…, 2014

Мы склонны утверждать, что ко времени эмиграции в Россию граф и его супруга были бездетны. В подтверждение сказанному может служить как личная переписка Т. Кантакузино с российскими государственными сановниками, так и официальные документы того времени.

В. И. Цвиркун, Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах, 2015

12 мая 1830 года, как указывалось, горийский уездный начальник сообщил командованию в Тифлисе о захвате осетинскими крестьянами грузинских дворян и о том, что титулованные тавады содержатся в свинарнике. Через 12 дней после этого последовало предписание командующего Отдельным Кавказским Корпусом графа Паскевича об отправке в Южную Осетию карательной экспедиции. Вполне возможно, что эти два акта были в какой-то мере связаны между собой. Во всяком случае, пленение грузинских феодалов и помещение их крестьянами в свинарнике давали Паскевичу формальный повод обвинить осетин Южной Осетии в «хищничестве и шалостях», а затем в воровстве, грабежах и считать это все достаточным основанием для карательных мер против крестьян. Более подробные объяснения о мотивах экспедиции Паскевич дал в рапорте на имя военного министра А. И. Чернышева. В частности, граф подчеркивал, что «...Карталиния (центральный район Грузии. – М. Б.) была постоянно подвержена нападениям с севера от осетин, а с юго-запада от буйных и хищнических племен, населявших Ахалцихский пашалык». Устанавливая связь между пашалыком, в ходе войны с Турцией присоединенным к Грузии, и Южной Осетией, географически отдаленными друг от друга, Паскевич явно желал, чтобы его карательная экспедиция в Осетию рассматривалась в контексте войны с Турцией, счастливо для него завершившейся. «Осетины, – писал граф, – продолжавшие производить грабежи и убийства в течение военных действий» с Турцией, «не переставали обнаруживать таковое поведение и по заключении мира с Портою». Придав таким образом своей карательной экспедиции важный политический смысл, командующий еще раз перед военным министром сделал акцент на том, что «наказание сих непокорных» осетин, «в необузданности своей не признававших никакого влияния России, сделалось совершенно необходимым».

Марк Блиев, Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений, 2008

Иван Илларионович Воронцов имел двух сыновей: Артемия (1748–1813), действительного тайного советника, сенатора (1792–1800), и Иллариона (1730–1790). Сын последнего Иван Илларионович Воронцов (1790–1854), действительный тайный советник (1838), посланник в Мюнхене (Бавария) в 1822–27 годах, Турине (Сардиния) в 1827–31 годах. С 1831 являлся обер-церемониймейстером, с 1846-го – членом Государственного Совета, вице-канцлером Российской империи и царских орденов. После смерти Е. Р. Дашковой наследовал ее имения и в 1807 году получил право именоваться графом Воронцовым-Дашковым; из этой ветви рода наиболее известен его сын И. И. Воронцов-Дашков.

Лира Муховицкая, Воронцовы. Дворяне по рождению, 2015

В деле модернизации государства особая роль принадлежала первому сословию. Именно оно должно было управлять страной, из его среды, прежде всего, рекрутировались кадры для функционирования местных учреждений. Поэтому другим важным вопросом, занимавшим Екатерину в ее поездках по стране, была проблема образования и обучения детей дворянства. В России довольно долгое время отсутствовала единая система государственных учебных заведений (на общеобразовательном уровне). Эти заведения подчинялись учреждавшим их различным ведомствам, были разобщены в организационном и методическом плане{67}. В силу этого правительство Екатерины II находилось в процессе поиска образовательной модели, соответствующей условиям Российской империи{68}. Поэтому во время путешествий по стране императрица обращает внимание на учебные заведения. Во время ее проезда через города должностные лица по повелению Екатерины посещали учебные заведения. Так, 31 мая 1767 г. директор Академии наук граф В. Г. Орлов вместе с придворными императрицы побывал в Казанской гимназии. Во время путешествия Екатерины в Крым инспекции учебных заведений проводил генерал-адъютант граф Ф. Е. Ангальт{69}.

Коллектив авторов, Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу, 2016

Князь Радзивилл полагал, что поляки должны оказать помощь в восхождении «княжны» на престол, а взамен, став императрицей, она вернет Речи Посполитой Белоруссию, а также заставит Россию, Пруссию и Австрию после осуществленного раздела восстановить Польшу в границах 1772 года. По мнению графа В.Н. Панина, впервые опубликовавшего в 1867 году в России часть переписки «княжны», по всей вероятности, «эта басня родилась в голове самой Самозванки не из политических целей, а преимущественно как средство к добыванию денег… Что касается вопроса: сама ли Самозванка для политической интриги изобрела баснь, будто она дочь Императрицы Елизаветы, или же кто другой, то этот вопрос трудно разрешить не только положительно, но даже и с некоторой вероятностью»[4].

В. А. Злобин, Уголовное дело княжны Таракановой, 2018

Поиски объективных причин выдачи жалованных грамот наблюдаются и в монографии Н. Ланге, изданной в 1882 г., когда под воздействием роста крестьянского движения правительство делало видимость попыток облегчить положение крестьян (подготовка отмены выкупных платежей и подушной подати), но в то же время исподволь начинало поход против реформ 60-х – 70-х годов, Н. Ланге как представитель того либерального общества, которое, выражаясь словами В. И. Ленина, легко давало себя «дурачить» кабинету графа Игнатьева, отразил в своей книге обе господствующие тенденции. С одной стороны, он сочувственно говорил о тяжелом положении крестьян в XIV–XVI вв. и «ярме» лежавших на них податей и повинностей[114]. С другой – Ланге явно идеализировал смесные суды в качестве формы суда «скорого и правого»[115].

С. М. Каштанов, Московское царство и Запад. Историографические очерки, 2015

В Уорвикшире в их собственности находились маноры Барстон, Ширберн, Балшейл, Вулфи, Черлекот, Хербибур, Стодли, Фечхемпстед, Кобингтон, Тишо и Уорвик; земли в Челверскотоне, Хердвике, Мортоне, Уорвике, Хетерберне, Честертоне, Эвоне, Дерсете, Стодли, Наптоне и более чем в тридцати других мест; некоторые дарители отмечены в истории Уорвикшира, написанной Дугдейлом; им принадлежали также церкви в Сайрберне, Кардингтоне и др. и тринадцать или более ветряных мельниц. Согласно документам Уильям, граф Уорвик построил новую церковь для них в Уорвике[155].

Ч. Д. Аддисон, История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла, -1

Дворцовый переворот. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Петербурге в Михайловском замке заговорщиками, среди которых были представители сановной знати, генералы и гвардейские офицеры, был убит император Павел I. Дворцовым переворотом руководили петербургский военный губернатор граф П. А. Пален и вице-канцлер Н. П. Панин, ближайшие доверенные лица подозрительного и жестокого императора. За четыре года своего правления Павел I сумел восстановить против себя не только придворную аристократию и гвардию, но и широкие слои дворянства и чиновничества. Сумасбродные выходки императора, неожиданные опалы и немотивированные возвышения, резкие перемены во внешней политике, постоянные нарушения прав дворянства и духовенства давали основание современникам говорить о нестерпимости павловского деспотизма, необходимости утверждения законности и порядка в стране.

Н. И. Цимбаев, История России XIX – начала XX вв., 2010

Крепость Тинтагел, расположенная неподалеку от одноименного городка (до XIX века он носил название Тревена), полностью соответствует описанию Гальфрида – она находится на узком скалистом мысу, отделенном от суши тонким перешейком. Отсюда и ее название, происходящее от бриттского Дин-Даголл – «крепость горла». Замок, руины которого сегодня показывают туристам, выстроен в 1233 году графом Ричардом Корнуэльским на месте более древнего замка середины XII века, который, возможно, и вдохновлял Гальфрида. В 1930-е годы раскопки, проведенные Артуром Рэли Рэдфордом, открыли здесь остатки укрепленного послеримского поселения, которое археолог счел монастырем. Дальнейшие исследования привели к иному выводу – на мысе располагалась королевская резиденция, возможно, идентичная упомянутой в «Равеннской космографии» (VII век) крепости Дурокорновий. Там найдены осколки дорогой импортной посуды, включая греческие амфоры для вина и масла, карфагенские блюда, стекло из Византии – свидетельство оживленных торговых связей с континентом.

В. В. Эрлихман, Меч короля Артура. Так рождалась легенда, 2017

Поставить точку в возникшем споре выпало президенту Коммерц-коллегии графу Воронцову, который, собрав и изучив всю известную полемику по данному вопросу, представил Совету при Высочайшем дворе[7] свою итоговую записку. В ней он, используя все изданные до той поры указы о евреях, резюмировал, что для допущения их во внутренние губернии прямых оснований не существует. Записка эта, как было принято в те времена, касалась не только законов, но также и содержала общие соображения о полезности рассматриваемых мер и нравственности. Именно эти «высшие соображения», опирающиеся на доводы москвичей и белорусского дворянства о «безнравственности» евреев, давали основания для вывода о вредности их допущения в Россию.

Коллектив авторов, Черта (сборник), 2017

Как раз в это время великий князь Павел Петрович совершал путешествие по Европе. Встречи наследника русского престола с европейскими монархами носили неофициальный характер, поэтому цесаревич с женой, великой княгиней Марией Федоровной, путешествовали под именами графа и графини Северных.

К. В. Душенко, История знаменитых цитат, 2018

Так первым генерал-губернатором Владимирской губернии, куда входили и земли Муромского Заочья, был определён шестидесятилетний граф Роман Илларионович Воронцов, управлявший губернией с 1778-го по 1783-ий год.

А. С. Омельянюк, Алевтина старшая, 2016

Наряду со светскими феодалами (герцоги, графы, бароны и др.) среди второго сословия – духовенства — также было немало феодалов-землевладельцев. Солидными земельными угодьями распоряжались папа римский, епископы, настоятели монастырей – аббаты и др.

В. В. Фортунатов, История. Шпаргалка, 2012

Вторым был герцог Нормандии Вильгельм. И наконец, третьим был Гарольд Саксонский, сын графа Годвина. Никогда прежде за столь достойный приз не боролись столь достойные и доблестные претенденты. Саксонской стороне удалось взять верх над норвежцами, а нормандцам оставалось победить саксов. Но скандинавы, как никогда прежде, продемонстрировали свое величайшее бесстрашие и мужество в битве при Стамфорд-Бридж, где погибли Харальд Гардрада и его войско. А саксы никогда не противостояли своим врагам так отчаянно, как войско Гарольда в тот роковой для него день сражения при Гастингсе.

Эдвард Кризи, Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо, -1

С 1140 года король Роже II Сицилийский, а с 1294 года граф Карл II Прованский требуют посвящать в рыцари лишь потомков рыцарей.

Гюстав Коэн, История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки, 2010