Отвергнутая невеста Золотого дракона

Александра Берг (2024)

— Где же жених? — с напряжением в голосе поинтересовался священнослужитель, облачённый в длинную грязно-серую рясу. Молчание… Я сжала в руках букет, чувствуя, как стебли цветов больно впиваются в ладони. Голова шла кругом от духоты и запаха ладана. Свадебное платье вдруг показалось невыносимо тяжёлым, будто оно было сделано из свинца. — Леди Морей, — служитель храма обратился ко мне, держа в руках алую ленту, которая должна была связать пару брачными клятвами, — где ваш истинный?

Глава 3

— Свадьба отменяется! — громогласный голос, усиленный магией, прокатился по коридорам золотого дворца, отразившись от стен и потолков.

Я хотела, чтобы все… абсолютно все услышали об этом.

— Сестра! Леди Морей! — донеслось за моей спиной.

Но я даже не обернулась. Эмоции гнали меня вперёд. Добежав до своей комнаты, я немедленно захлопнула дверь, заперев её на крепкий засов.

Тяжело дыша, прислонилась к стене, пытаясь перевести дух и унять бешено колотящееся сердце.

Небо, неужели я и вправду сделала это? Влепила пощёчину Золотому дракону и отменила нашу свадьбу!

Ноги подкосились, и я медленно сползла на пол, обхватив колени руками. Эйфория и возбуждение от собственной смелости накатили волной, почти опьяняя.

— Сестра!

Внезапный стук в дверь заставил меня подскочить.

— Сестра, что происходит? Открой, умоляю! — настойчивый стук в дверь нарастал с каждой секундой.

— Ни за что! — отчаянно выкрикнула в ответ. — Я собираю вещи и уезжаю. Ты можешь оставаться, если пожелаешь.

— Леди Морей! — послышался ледяной, властный голос Его Величества. — Вы обязаны немедленно объясниться!

Внезапно эйфория, переполнявшая меня ещё мгновение назад, обернулась липким, удушающим страхом. Тревога сдавила грудь стальными тисками. Я осознавала всю серьёзность последствий, и если с братом ещё можно было поспорить, то что делать с королём?

— Леди Морей! — очередной мощный удар в дверь заставил меня вздрогнуть всем телом.

Сердце ухнуло в пятки, разум заполонили мрачные образы: вот дверь в комнату выламывают, меня хватают, заламывают руки и силой волокут в храм.

Будто наяву я увидела Эдриана, ожидающего меня у алтаря из чёрного камня. Его надменная, самодовольная ухмылка болезненно царапнула сердце.

— Демоны бы побрали вас всех! — выругался Ксандрен де Роделин.

— Позвольте, я сам с ней поговорю, — прошептал брат, стараясь успокоить разбушевавшегося правителя.

— Хорошо, а я пока побеседую со своим дурным племянником…

Я приложила ухо к двери, пытаясь уловить обрывки разговора, но голоса слились в неразборчивый гул, словно шум прибоя, разбивающегося о скалы.

Спустя мучительно долгую минуту в дверь начали скрестись. Этот звук я узнала бы из тысячи — так всегда делал Оуен, когда я, обидевшись на весь мир, запиралась в своей комнате.

— Ну и денёк, согласись, — донёсся его голос откуда-то снизу.

Судя по всему, брат просто уселся на пол в коридоре, прислонившись спиной к двери.

Я поступила также, снова опустившись на ворсистый ковёр и обхватив колени руками.

— Расскажешь, что произошло? Хотя нет, можешь не говорить. Догадаться несложно. Да-а-а-а, — мрачно протянул брат, после небольшой паузы, — повезло тебе с истинным. Огромная куча навоза, не иначе.

— Я не могу здесь больше оставаться, Оуен, — еле слышно произнесла я: горло сдавил спазм горечи. — И замуж я не выйду.

— Ты ведь понимаешь, что у нас из-за этого могут быть некоторые трудности? Этот брак мог бы спасти Золотой клан…

— Пожалуйста, не говори мне, что тебе есть дело до этих слизняков! — горячо парировала я. — После всего, что они сделали, ты ещё смеешь говорить о спасении их клана?

Оуен тяжело вздохнул.

— Если Ксандрен не найдёт свою истинную в ближайшие пять лет, начнётся борьба кланов за власть. С поддержкой Чёрных подобного можно было бы избежать.

— Пусть все Золотые катятся в пекло! Там им самое место! — я вскочила на ноги и принялась яростно расхаживать по комнате.

Гнев, обида и чувство предательства, казалось, разрывали меня изнутри.

Мало мне было того, что наговорил Эдриан, теперь ещё брат пытается надавить на чувство долга.

— Айлин, только не разрушь комнату, — обеспокоенно проговорил брат, услышав с моей стороны шум и грохот.

Только вот у меня и мыслей таких не было. Зачем крушить свою комнату? Вот если бы я была в покоях жениха…

"Бывшего жениха!" — мысленно отдёрнула саму себя.

Так вот, если бы я была в комнате Эдриана, тогда да, можно было бы разгуляться на славу. Я бы получила массу удовольствия, поджигая его дорогие, расшитые золотом камзолы и атласные рубашки. Представляю, как бы потрескивала ткань, охваченная пламенем, и как бы в воздухе разносился едкий запах дыма, смешанный с ароматом дорогих благовоний.

Но это было бы только начало. Следом за гардеробом настал бы черёд массивной дубовой мебели, которую Эдриан продемонстрировал мне при нашем с братом въезде во дворец. Я бы с наслаждением всадила топор в резные столы и стулья, разнесла бы в щепки книжные шкафы.

А под конец я бы не удержалась и разбила все зеркала в его покоях.

Но, увы, все эти сладкие фантазии так и останутся фантазиями. Потому что находилась я сейчас в своей комнате, до скрипа сжимая кулаки от бессильной ярости. И единственное, что мне оставалось — излить свой гнев на ни в чём не повинные саквояжи, которые я побросала на пол, чтобы собрать в них свои вещи.

Достав из шкафов платья, обувь, нижнее бельё, я остановилась на расшитых золотом кружевных сорочках, которые заказала специально для нашего с Эдрианом медового месяца…

Мысли о счастливом будущем рядом с ним рассыпались в прах. Наша свадьба, медовый месяц — всё это теперь казалось жестокой насмешкой судьбы.

Пекло! Насколько нужно быть слепой, чтобы не осознавать всю глубину своих заблуждений? Я была настолько очарована им, что совсем потеряла голову. Тонула в море самообмана, принимая желаемое за действительное.

— Айлин, прошу… — в дверь снова заскреблись.

За собственными мыслями я уже и забыла, что в коридоре всё ещё дежурил Оуен.

“Держать родного брата под дверью слишком жестоко, Айлин” — прозвенел внутренний голос, поэтому я отбросила сорочки в сторону, подальше от остальных вещей, и пошла открывать.

Брат едва не упал спиной на ковёр, стоило мне отодвинуть защёлку.

— Ну наконец-то, — кашлянул он, поднимаясь и отряхивая брюки от налипшей на них пыли. — Я думал, что вечность буду куковать в коридоре. Вижу, своё решение ты не изменишь? — брат обвёл комнату мрачным взглядом тёмных глаз.

— Что ты предлагаешь? Смириться с этим? Никогда! Похоже, Золотым этот брак и не нужен вовсе, — яростно выпалила я.

— Он необходим для блага государства, — упорствовал брат. — Подумай о простых людях, о том, что будет с ними, если между кланами разразится война.

— И почему я одна должна думать об этом? Почему Эдриан не задумался о последствиях, когда говорил мне те слова?

— Разве ты не хочешь стать королевой? — в глазах Оуэна мелькнул лукавый огонёк.

— Ерунда! — фыркнула я, хотя его слова заставили меня вздрогнуть.

— Вовсе нет.

— Ксандрен де Роделин ещё молод, у него полно шансов найти свою истинную пару и обзавестись наследниками. А даже если и не найдёт — у Золотых есть ещё один молодой отпрыск, родной племянник короля. Алекс, кажется. Сын его сестры. Забыл? Что касается Ариндеров… — я нахмурилась, — они намного дальше от престола. Им не суждено примерить корону!

— Алекс пока слишком юн, — не унимался брат. — А если и он не сможет отыскать свою истинную? Других подходящих кандидатов у Золотого клана попросту нет.

— Скажи… — я вобрала в лёгкие разгорячённого и взволнованного от напряжения воздуха и посмотрела брату в глаза, в которых потрескивал внутренний огонек. — Ты действительно печёшься о благе народа или попросту хочешь, чтобы на трон сел представитель Чёрного клана?

Вопрос попал в самую точку. Лицо брата на мгновение исказилось, будто от боли, но он быстро взял себя в руки. Впрочем, этой секунды мне хватило, чтобы понять — я угадала его истинные мотивы.

— Наши с тобой предки занимали престол до того, как Золотые его у нас отняли! Неужели ты забыла уроки истории, которые нам преподавали с детства? — горячо воскликнул Оуен.

— Я всё отлично помню, и не нужно меня тыкать носом в то, что было несколько веков назад, — парировала я, вскинув подбородок.

— Золотые не простят тебе… нам такого своеволия. Вот увидишь, подобное опрометчивое решение нам всем ещё аукнется.

— Я готова пойти на этот риск. Хочешь — вали всё на меня!

Брат помотал головой, не скрывая разочарования.

— Какой ты всё-таки ещё ребёнок, Айлин. Тебе и восемнадцати нет, а ты уже берёшь на себя такую ответственность, — Оуен устало упал в кресло, наблюдая за тем, как горизонт заволакивают тяжёлые грозовые тучи. Одна молния на мгновение прорезала свинцовое небо, озарив комнату призрачным светом.

Погода вновь испортилась, словно вторя нашему с братом мрачному настроению.

— Позволь, я поговорю с Его Величеством, — по позвоночнику зазмеился липкий страх, но отступать я не собиралась. Раз уж решилась, нужно идти до конца.

— Нет, — брат резко поднялся с места. — Лучше я сам. А ты пока подумай, что сказать отцу.

Оуен нахмурился, когда взглянул мне в глаза.

— Отец слаб, — продолжил он. — Подумай о его чувствах.

Я потупила взгляд. Оуен всегда мог меня успокоить, найти нужные слова и жесты, чтобы развеять мою тревогу и печаль. Но вместе с этим он знал, как побольнее ударить, задеть за живое. Его колкие замечания били прямо в сердце, оставляя невидимые, но болезненные раны.

Тишина, повисшая между нами, казалась густой и вязкой. Я почти физически ощущала напряжение, словно сам воздух потрескивал от едва сдерживаемых эмоций. Мне нужно было что-то сказать, разбить этот гнетущую молчаливую пустоту, но слова застревали в горле. Оуэн словно возвёл невидимую стену между нами, отгородившись от меня холодной отстранённостью.

— Собирайся, — отчеканил брат, выходя из комнаты. — Не будем злоупотреблять гостеприимством хозяев.

Его голос звучал сухо и безэмоционально, будто он обращался к чужому человеку, а не к родной сестре. Я почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось.

Когда дверь за братом затворилась, я обессиленно рухнула на кровать. Казалось, что меня выжало досуха, опустошило морально и физически. Хотелось закрыть глаза и провалиться в небытие, лишь бы не думать и не чувствовать этой разъедающей горечи. Но я понимала, что у меня нет такой роскоши. Нужно было встать и продолжить двигаться вперёд, даже если каждый шаг даётся с трудом.

С тяжёлым вздохом я поднялась и принялась укладывать вещи в дорожные саквояжи. Руки механически выполняли привычные действия, складывая платья, бельё, обувь, украшения. Закончив сборы, уже хотела отправиться в умывальню, чтобы привести себя в порядок, но тут ноги запутались в каких-то тряпках. На полу лежали легкомысленные сорочки, вышитые золотыми нитями, которые я заказала в Бравице специально к свадьбе.

Внезапно во мне вскипела волна злости и раздражения. Недолго думая, я собрала всё это тряпьё и решительно направилась к окну. Резким движением распахнув створки, без колебаний выкинула их прочь, наблюдая, как они медленно опускаются в ручей, пробегающий прямо во дворе.

Но этого мне показалось мало. Взгляд упал на роскошное подвенечное платье. С каким-то мрачным удовольствием я сорвала наряд с вешалки и вышвырнула его вслед за сорочками. Белоснежная ткань беззвучно затрепетала на ветру, прежде чем бесформенной кучей приземлиться на землю.

Слёзы обиды и гнева жгли глаза, но я упрямо смаргивала их, не желая поддаваться слабости.

К вечеру, когда я, наконец, смогла взять себя в руки и успокоиться, в дверь моей комнаты постучали. Поначалу я решила, что это пришёл брат. Даже сама схватила саквояжи, чтобы поскорее покинуть это место, но меня постигло жестокое разочарование. В коридоре, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла юная служанка в тёмно-сером переднике поверх простого платья и белоснежном накрахмаленном чепце.

— Его Величество повелел передать, что желает видеть вас на семейном ужине в малой столовой, — торопливо протараторила девушка.

— Семейном… ужине? — не веря своим ушам, переспросила я, и мои губы исказила горькая усмешка…