Лилия – хранительница леса

Анастасия Соколова (2024)

Когда-то единый мир великой гармонии разрушился гордым промыслом. Убийство древнего змия обагрило Землю первой каплей крови. С той поры существует борьба светлого и тёмного. Лесом правит добрый дух Ардалион. В горах владычествует Дорофей, отец камней и снега. Два брата враждуют меж собой. Утром хранитель леса Ардалион находит на тропе умирающую больную девочку. Он проводит обряд превращения. Теперь Лилия — его преемница, смотрит за порядком вместе с названым отцом. Но сможет ли она изменить жестокого юношу, который стал причинять боль обитателям ее владений ? Ведь одно дело — изменить внешний облик и совсем другое — душу…

Глава 1

Пролог

Свет. Свежесть. Тишина.

Огромное, бескрайнее синее море. Спокойствие.

Солнечные лучи золотят водную гладь, прохладную и бесконечную. А ветер гонит волны в никуда… Горизонт манит неизвестностью, но за ним раскинулось всё то же море — синее бескрайнее. Вот такой была наша Земля до начала начал. Не было ни клочка суши, ни той жизни, которую мы видим вокруг себя сейчас, и чьей частью мы являемся.

Царило Великое Единство всего и ничего.

Но всё же жизнь существовала, пусть даже и не та, к которой мы привыкли. В недрах всемирного океана, среди бескрайних водных просторов плавали в виде прозрачных силуэтов бесплотные создания — духи воды. Они не ведали, что такое зло, их жизнь была подобна воде — чистой и прозрачной. Они не знали, что за пределами их мира существует и другой — ярче и светлее, но всё неизвестное когда-нибудь открывает свои тайны.

И вот однажды один из духов подплыл слишком близко к отражённому солнечному диску, он показался ему каким-то блеклым, не таким, как раньше, и движимый любопытством, он вынырнул на поверхность и увидел свет и голубое бездонное небо. Вернувшись в морские глубины, он рассказал об увиденном духам воды.

И захотели они, поднявшись на поверхность, создать новый мир, не похожий на этот. Но не все решились покинуть родную стихию, часть духов так и осталась в воде. Остальные достали песок со дна морского и создали земную твердь, украсив ее изумрудной травой и пышными садами, и стали они называться духами земли.

Проходили века, и вот некогда единый мир разделился на две части: мир воды и мир земли, а их обитатели стали друг другу совсем чужими. Создав новую жизнь, прекрасную и яркую, духи земли всё стремились к преобразованиям, изменениям. И так, что порой их мысли не совпадали и возникали разногласия, поэтому они, чтобы избежать ссоры, решили разделить землю между собой и творить на тех частях всё, что им хотелось. Так образовалось шесть континентов.

Все были довольны, кроме двоих — Арсанны и Созона, они захотели создать седьмой материк.

— Он будет самым прекрасным на нашей планете, — говорили они духам земли.

— Но песка нет больше, если только на дне морском, где спит Вильвуф, но его нельзя будить, иначе всех постигнет нечто ужасное, — урезонивали другие духи. — Да и к тому же только вы стремитесь к новому, разве вы одни будете жить на той земле?

— Мы хотим создать такой необыкновенный мир, который будет намного лучше вашего, — ответили им Арсанна и Созон, но когда их спросили — зачем, они не нашлись что сказать.

Гордость, самоуверенность разрушали Великое Единство.

Духи земли спустились на дно морское. Там на золотистом песке спал огромный змий Вильвуф. Арсанна и Созон подумали, что чудовище не проснется, если они убьют его, но змий очнулся на мгновение, открыл глаза и испустил последний вздох. Этот вздох услышали все, он пронесся через океан, достиг лесов и гор. За ним последовал гром, и сверкнула молния, пронизав багряное небо сияющим зигзагом.

Земля впервые была запачкана кровью. Небо плакало, а гром ревел, что разочарован в некогда чистых бесплотных созданиях. Они должны быть наказаны, и наказание незамедлительно последовало: их заперли в сосуды, называемые телами, и вскоре познали они, что такое страдания и смерть.

«Идите, — говорили им духи, — теперь этот мир ваш, творите что хотите, но мы больше не едины».

После этих слов духи исчезли, Арсанна и Созон больше никогда не видели их.

Несмотря на то, что они лишились своей магической силы, этот новый мир принадлежал им, но их это не обрадовало, чтобы прожить, приходилось убивать, и каждый раз им было больно и тяжело это делать.

Их потомки стали называть себя людьми, и было в них что-то плохое от их родителей, и что-то хорошее, что когда-то в единстве существовало на нашей планете.

Глава первая

Солнце нещадно палило яркими лучами землю, было тяжело дышать, и только в лесу ощущалась свежесть и прохлада. Раздавался птичий щебет, в траве трескотня кузнечиков, деловой стук дятла. Чудесные ароматы грибов, ягод и сосны наполняли воздух.

Дремучий лес на холмистой местности раскинулся на огромные расстояния, поражая своей красотой и чудящейся бескрайностью. Разнообразие природы восхищало: величавые сосны вначале сменялись лиственными деревьями в конце; а кое-где можно было встретить поросли диких яблонь, глаз радовали бегущие ручьи и озеро, чистое и голубое.

Сам лес окольцовывался тонкой лентой реки, а далее высились горы. По изумрудному мху так бесшумно ступал старец, что казалось, он не касается поверхности. Он опирался на деревянный посох, корявый и крепкий, уверенно сжимая его тонкой жилистой рукой с длинными пальцами. На нем был темно-коричневый плащ до пят с накинутым капюшоном. Глаза смотрели из-под кустистых нахмуренных бровей проницательно и даже сурово, в них сияла мудрость, накопленная на протяжении веков. И на самом деле наш старец прожил не одно столетие на матушке-земле.

Имя ему Ардалион — хранитель леса.

Вот уже много лет он защищает храм природы от зла, поддерживая гармонию в лесу, делясь с каждым созданием своей жизненной силой и с трудом сохраняя эту силу в себе. Волшебство позволяло ему принимать различные облики: он был то шмелем, грозно жужжащим, то кустом ежевики, робко росшим у тропы, но чаще принимал облик седобородого старца, одиноко шагающего по лесу, не топча травы. Все его волшебные перевоплощения не были пустой забавой: с тех пор как разрушилось Великое Единство, с тех пор как разногласия, а то и ненависть, презрение стали спутниками отношений между духами и людьми, кто-то должен был противостоять человеческим глупостям и сохранить природу. Но бесплотное существо не могло исправить что-то в мире земном, и поэтому хранителю нужно было принимать облик бренного создания из плоти и крови.

Высокая худощавая фигура старца в темном плаще неслышно ступала по мягкому мху. На грудь ниспадали тонкие пряди седых волос, мягкая борода и белые волосы обрамляли сухощавое лицо с резко очерченными скулами. Но, говоря о его седине, морщинах, нельзя было назвать его дряхлым стариком, ведь осанка, крепкие руки и удивительная ясность взгляда зеленых глаз указывали на обратное. Это был человек без возраста — воплощение мудрости, вечности, силы…

Задумавшись о чём-то и устремив сосредоточенный взгляд вдаль, он вдруг услышал неподалеку шорох, острый слух его уловил детский вздох. Он пошел в ту сторону, откуда раздавался звук. Около валуна лежала изможденная девочка лет десяти, укрытая грязным покрывалом, из-под которого виднелись ноги и руки, покрытые язвами и синяками.

— Что с тобой? — удивленно спросил Ардалион.

Девочка подняла голову и обратила на него взгляд, равнодушный и усталый, это было не просто лицо маленькой девочки, на нем разом выражалась безутешная скорбь и неизбывная боль. Она смотрела, будто затравленный зверек, который устал огрызаться, перестал просить о помощи и теперь безропотно сдавался судьбе, уже не пытаясь сопротивляться. К удивлению старца, не было ни слезинки в глазах ребенка, ни малейшего испуга, тоскливый взгляд выражал лишь покорность судьбе.

— Тебе плохо? Почему? — вновь задал вопрос хранитель, и голос его звучал четко, властно, но девочка только опустила глаза.

Ардалион чувствовал ее боль и не стал больше мучить расспросами.

— Следуй за мной, — позвал хранитель и, повернувшись, пошел не спеша.

Сама не зная почему, девочка послушно поднялась и направилась за ним: то ли она доверяла ему, а может быть, ей было просто всё равно, что будет дальше. Выросшая в нищете, брошенная родной матерью из-за своих физических недостатков, она никогда не знала, что значит, когда тебя любят.

Старец брел впереди, не оглядываясь, хрупкая девочка, прихрамывая, ступала следом. Вскоре они пришли к поляне, озаренной солнцем. На ней, причудливо склонившись друг к другу, будто о чём-то переговариваясь, росли четыре сосны.

Ардалион остановился напротив них и, воздев руки вверх, громко крикнул: «Расступитесь!»

И, к удивлению девочки, деревья заскрипели, зашумели, кора начала трескаться, а на стволе стало появляться что-то, похожее на глаза, рот, нос. Деревья расступились, между ними земля разверзлась, и появилась пещера.

Ардалион оглянулся на оторопевшую девочку, позвал ее взглядом за собой. Они спустились в темную пещеру. Пахло сыростью и веяло холодом. Ничего не было видно — кромешная тьма. Девочка шла на ощупь, впереди уверенно ступал хранитель. Внезапно она споткнулась о камень и, вскрикнув, чуть было не упала, но в этот момент чья-то теплая рука ласково сжала ее маленькую ладошку.

Спустя какое-то время они сделали поворот и очутились в огромном зале. Справа горел огонь в камине, блики пламени играли на каменном полу, стенах. Здесь было тепло и веяло тайной.… В углу была расстелена постель изо мха и трав, в центре на полу лежала шкура бурого медведя. Немного пошатываясь от усталости и голода, девочка прошла вперед, с интересом оглядывая всё вокруг, это место не пугало ее, скорее, манило неизвестностью. Она засмотрелась на огонь, и играющие языки пламени стали сливаться в один яркий круг, голова закружилась, и девочка рухнула на пол.

Когда она открыла глаза, то увидела перед собой сосредоточенное лицо хранителя, и ей впервые, наверное, захотелось улыбнуться, но почему-то не получилось. Она внимательно рассматривала его строгое лицо, на котором так тепло сияли добром зеленые глаза.

— Ты потеряла сознание от слабости, сейчас я дам тебе отвар, и тебе станет лучше. Как твое имя? — спросил Ардалион.

— Я не знаю, — ответила девочка и смущенно добавила: — Наверное, у меня его нет вообще.

— А ты бы хотела, чтобы оно у тебя было?

— Не знаю, наверное, да, — прошептала малышка.

— Я вижу, как тебе было плохо. Хочешь ли остаться со мной? — спросил хранитель.

— Да, — не задумываясь, ответила девочка, поняв, что уже не сможет жить без этого доброго человека никогда.

— Я дам тебе имя, — говорил Ардалион, нежно прикасаясь к ее впалой щёчке, — Лилия. Нравится?

В ответ девочка утвердительно покачала головой.

— Сивур! — громко крикнул старец, и через минуту в пещеру неуклюже приковылял большой орел.

— Ты почему так долго? — задал ему вопрос хранитель.

— Но я ведь не могу летать в пещере, а пешком на моих-то лапах не очень-то быстро получается, — ответил, к удивлению девочки, орел, но он не договорил последнюю фразу: его взгляд упал на нее, и хищные глаза загорелись недобрым огоньком.

— Кто это? — воркующе протянул он.

— Пусть тебя это не беспокоит пока, а лучше принеси мне мое зелье, что в голубом флаконе.

— Что ты хочешь сделать? — почти испуганно спросил орел.

— Неси!

Орел бросил умоляющий взгляд на хранителя и удалился так же неуклюже, как и пришел.

— Этот орел говорит по-человечески? — изумилась Лилия, ожидая объяснений.

— А ты поняла, что он сказал? — улыбнувшись, спросил старец.

— Ну конечно! — удивилась его вопросу девочка.

— Это Сивур. Только говорил он не на человеческом языке, а на языке духов. А вот как ты поняла его — это и для меня загадка, — с радостью заметил Ардалион, не переставая улыбаться.

— Кто ты? — спросила малышка. — Волшебник?

— Я Ардалион — хранитель леса.

— Но, если ты — хранитель леса, почему тогда у тебя эта шкура на полу? — недоумевая, спросила она и указала на огромную шкуру бурого медведя.

— Это очень долгая история, — заметил хранитель, — но я тебе сейчас ее расскажу. Сегодня ты столкнулась с необъяснимыми вещами. Так знай, наряду с миром людей существует и мир духов — бесплотных созданий, воплощений вечности и энергии. Мы помогаем природе, защищаем ее, как можем, не давая погибнуть от руки неразумного человека. Спустя какое-то время духи не умирают, как люди (нам неведомо понятие — смерть), мы либо превращаемся в растения, либо покидаем этот мир, отправляясь в другое измерение. Многие животные в лесу — это мы, только превращённые.

Когда-то, давным-давно, хранителем леса был искусный волшебник, явившийся из далеких краев. Он подобно человеку любил власть и роскошь, хотя мы и не понимали почему. Под землей у него была не пещера, как у меня, а прекрасный дворец, отделанный драгоценными камнями. Лаврентий очаровал лес своим могуществом, у него была необыкновенной мощи сила, с помощью которой мы, духи, творим волшебство. Жители леса верили ему, ничуть не сомневались в его благих намерениях — помогать природе развиваться и существовать дольше, но я отчего-то не доверял ему, и вскоре мои подозрения оправдались.

В нашем лесу творилось что-то неладное: внезапно стали умирать звери, чахли растения. И лесные духи заметили, как стала исчезать их живительная энергия и сила. Лаврентий часто созывал всех бесплотных существ леса, призывая найти виновника бед и уничтожить его. Однажды ночью я, обратившись юношей, так как человеческий образ нам ближе (я позже расскажу тебе, почему), сидел на высокой сосне напротив пещеры хранителя. Услышав шум, я обернулся невидимым и взмыл высоко в небо. Свет озарил поляну, открылся проход во дворец. Бесшумно вылетели четверо слуг Лаврентия в виде крылатых существ, похожих на людей: Гедеон, Гордей, Устин и Яков. Я продолжал наблюдать. Мигом они разлетелись в разные стороны и стали обрызгивать все вокруг пыльцой незнакомого мне цветка, после этого, к моему удивлению, всё, чего коснулись волшебные капли, погружалось в сон: деревья, цветы, животные и духи.

Появился Лаврентий.

— Все спят? — спросил он слуг.

— Да, господин, — ответили они.

— А вода?

— А что вода? — сказал Гордей.

— Она не узнает, ведь она не встретится на вашем пути. Будьте спокойны. Пора.

— Пора, — вздохнул Лаврентий и улыбнулся в каком-то сладком предвкушении. — Ступайте.

Четверо поклонились и скрылись из виду. А я последовал за хранителем. Тот ступал по траве, следя за луной, что плыла за тучами. Он набрал скорости, шел быстрее и быстрее, потом рванулся и побежал так быстро, что я с трудом поспевал за ним. Он пробирался через заросли, ломая ветки, топча цветы. Он достиг холма и остановился на его вершине. В этот момент взошла луна и посеребрила поляну. Бледный свет озарил Лаврентия: он дышал тяжело и прерывисто, глаза словно наливались кровью, лицо скорчилось в жуткой гримасе.

Казалось, что ему больно.

Он начал стонать, рвать на себе одежду, потом встал на четвереньки и на моих глазах стал превращаться в огромного медведя. Шерсть покрывала его массивное тело, деформировались руки, ноги, лицо. Стон перешел в дикий рев, но его слышал в эту ночь только я. Медведь рванулся прочь с холма. На бегу из его оскаленной пасти вырывался черный смердящий дым. Он дунул на цветы, и те завяли, почернели. Мое сердце сжалось: я почувствовал их боль. Медведь остановился у лисьей норы и начал тихо выть. Из норы вышла лиса с лисятами и рухнула на землю.

Тут я понял ужасающую правду: Лаврентий — оборотень. Ночью он превращался в страшного злого зверя. На его вой звери шли, словно во сне, а он съедал их. Оборотень оскалился, и с его огромных желтых клыков стекала слюна. Сейчас он разверзнет пасть и проглотит беззащитных зверей. Я тихо подобрал сухую палку с земли и превратил ее в острый кинжал. Подлетев к зверю близко, я полоснул его по уху и перестал быть невидимкой: сила Лаврентия была мощнее моей.

— Ты предал лес! Ты должен умереть! — воскликнул я и приготовился к бою.

Зверь зарычал тихо, жутко и стал медленно подходить ко мне. Я слышал его голос внутри себя: он пытался переманить меня на свою сторону, обещая мне богатство, власть — всё то, что мне не было нужно. Ведь самое дорогое — это любовь, природа. Вода, воздух птицы, ручьи — разве это сравнимо с безжизненными камнями и никчемной властью?

Он прочитал мои мысли и начал поглощать меня в себя. Я чувствовал, как моя сила, энергия покидают меня и переходят к нему. Я понимал, что еще совсем немного и меня не станет, а лес так и не узнает правды. Я не знал, что делать, и почему-то сам того не осознавая, запел песню.

Да, песню!

Которую вот уже много лет пели лесные духи. Это была песня о далеком прошлом, в котором царило Великое Единство, и не было зла в том мире, а лишь Добро и Любовь населяли Воду.

Я пел и замечал, что зверь, подобно простому хищнику шарахался от меня как от огня. Я улучил момент и вонзил кинжал в сердце чудовищу. Дикий рев огласил весь лес. Я смотрел в его глаза и впитывал его жизненную силу. Взгляд Лаврентия потухал, и вот он испустил последний вздох.

Жестокий алчный Лаврентий заключил сделку со злым колдуном горной страны Дорофеем. Тот помог ему заполучить доверие лесных духов, с целью потом самому владеть жизненной силой леса. Я вернул лесу эту силу, отнятую у него подлым Лаврентием и стал хранителем леса, а четырех предателей — Гордея, Устина, Якова и Гедеона, я превратил в сосны, и теперь они вечные стражи и узники моей пещеры. Теперь ты знаешь, откуда эта шкура, — сказал Ардалион, усмехнувшись.

— Так это того оборотня? — воскликнула девочка и боязливо покосилась на шкуру.

Ардалион тихо засмеялся, от этого его строгое лицо преобразилось и стало лучистым и прекрасным.

— Да ты не бойся, теперь он не опасен уже много лет. А когда-нибудь придет час, и ты сама станешь бесстрашной защитницей леса.

Тут принес зелье Сивур. Уходя, он задержал на Лилии свой взгляд, презрительный и недобрый. Девочке стало не по себе, и только когда орел покинул зал, она облегченно вздохнула.

— Лилия, — обратился хранитель к девочке, и лицо его вновь стало сосредоточенным и строгим, — согласна ли ты стать дочерью леса и принять такой облик, который я тебе дам?

— Да. Мне только бы быть с тобой, — ответила девочка, не раздумывая.

Хранитель уложил девочку на пол, лицом к огню. Рядом, по периметру, расставил чаши с дымящимися отварами. В ее тело он начал втирать какую-то маслянистую жидкость, шепча что-то на неведомом ей языке. Пещера наполнилась ароматами зелий и дымом. Хранитель что-то бросал в огонь, и тот отвечал ему грозным шипением.

Когда Лилию стала окутывать мгла, старец поднес к ней кубок с каким-то напитком и произнес:

— Пей.

И Лилия почувствовала приятный вкус этой душистой воды. Сделав глоток, она услышала, что говорил хранитель:

— С рассветом тело зверя обретешь,

С закатом образ человека возвращаешь,

А добрым помыслом своим и правым делом

Ты этот образ изменяешь.

Больше Лилия ничего не смогла разобрать: перед глазами в жутком танце запрыгал огонь, туман обволакивал и затмевал сознание, которое стало покидать ее, кубок вывалился из рук.