Манулар. Часть 2

Анна Найденко (2024)

Манулар теперь вынужден спасаться и выживать, и главное — любой ценой спасти Марену от коварных, жестоких ведьм. Опасность поджидает их на каждом шагу. В империи царит настоящий хаос. Дикие драконы, дорвавшиеся до свободы, сжигают дома и соборы, встречающиеся на их пути. Во дворце переполох, и ныне правящая императрица пытается завербовать народ. Однако все складывается не так, как она изначально задумала. Двое из клана провернули хитрый план и обвели императрицу вокруг пальца. Алия продолжает свой путь и по-прежнему мечтает задать все интересующие ее вопросы Тахмине, но понимает, что изменилась, а окружающие ведут себя странным образом. Настоящая любовь, интриги и хитросплетения. Драконы, ведьмы и боги. Все это в остросюжетном любовном фэнтези «Манулар. Часть 2».

Глава 6. Императрица

Алана проснулась ни свет ни заря. Адреналин от осознания, что она стала властительницей империи, вытеснял все, что ее омрачало: народ, до сих пор не принявший ее; необузданные драконы, которые пока что не желали ей подчиняться и устраивали поджог в хрупких, беззащитных поселениях, чем сводили с ума местных; советники, которые не планировали делиться с ней важными сведениями. Она привыкла добиваться своего любой ценой, и все же сопротивление чешуйчатых и людей казалось мелочью на фоне того, кем она стала, до чего наконец-то дорвалась. До власти!

Конечно, Алана могла бы погрузить в транс всю империю, за исключением драконов, но предпочла поступить иначе. Для начала она усыпила бдительность гвардейцев, приказала им, с помощью своего дара, стать для себя, хрупкой, беззащитной, молодой женщины, защитой, охранять ее ценой собственной жизни, хотя на деле прекрасно осознавала, что она вместе со своими сестрами превосходит их силой, хитростью и ловкостью. И все же, взойдя на престол, она обязана играть в эти игры.

Вероятно, позже она наберет новую гвардию. Позже. Не сейчас! На данный момент у нее есть куда более важные дела! Эти же молодые парни, на вид двадцати-тридцати лет, пусть и прошли специальную подготовку, но в глубине души боятся столкнуться с неизвестным, не успеть отреагировать на неожиданное нападение и распрощаться с жизнью. Страх испытывают все, даже закостенелые вояки, даже она и каждая из сестер.

Страх — рычаг давления, кроме того, он побуждает пораскинуть мозгами, найти выход из непредвиденной ситуации. Возможно, эти мальчишки кинутся в бой и заслонят ее от опасности, но вряд ли выживут. Они не надежны так же, как и советники. Впрочем, Алану раздражало то, насколько безответственно Август подошел к защите дворца. Пусть в глубине души она верила, что способна одна со всем разобраться и защитить себя, но чутье подсказывало, что править империей далеко не так просто, как она себе представляла, и лучше иметь союзников, которые прикроют ее тыл. Помимо сестер.

На следующий день, после того, как Алана хитростью женила на себе императора, устроила праздник в честь этого события, приказала поварам приготовить самые изысканные блюда и закуски. Бедным кухаркам пришлось просить помощи у своих родных, чтобы помогли с готовкой, иначе с таким количеством блюд они бы не справились. К тому же, обычно император оповещал их заранее о каком-то важном мероприятии, и они заранее могли подготовиться. А тут на тебе раз, на голову свалилась императрица со своенравным характером, как строптивая кобылица!

Словом, эмоции так захлестнули Алану, что она утратила бдительность и не замечала того, что творится у нее прямо перед носом.

Отпраздновать головокружительное событие явились ее сестры, кроме Круаны и Яноры. Эти двое обиделись на клан за то, что, несмотря на их отказ от проведения ритуала, сестры исключили их из своего плана и все-таки совершили то, что хотели.

Раньше, если хотя бы одна из них была против, план корректировался, откладывался или вовсе отменялся. Но только не на этот раз! Алана точно знала, что нужно время и рано или поздно эта парочка перестанет дуться.

К празднованию присоединились еще несколько придворных дам, которые инстинктивно почувствовали в императрице опасность. В любом случае, они приняли правильное решение, раз решили подчиниться. Предателей Алана не прощала.

Блюд оказалось на порядок больше. Новоиспеченная императрица угостила всех прибывших изобилием угощений, влила в себя столько вина, что едва ли держалась на ногах, а на следующее утро, несмотря на свои способности и ведьминскую сущность, мучилась от похмелья и опустошила все три графина с чистой водой. Голова раскалывалась, Алана с трудом могла собрать себя по частям.

Никто из сестер не додумался прихватить с собой специальный отвар для этих случаев, а на его изготовление требовалось несколько суток, к тому же, еще стоило найти особые ингредиенты, а это тоже время.

И все же, кое-как Алана привела себя в чувство, приказала гвардейцам посадить в темницу советников и всех придворных, которые не подчинись ей. Часть сбежала, но кто-то все же не успел. И к ее огорчению, сбежал советник, тот, что помоложе, вместе со своими тайнами и секретами.

Второй же, старик, который еле передвигал ногами, сидел запертый в четырех стенах и, к ее величайшему недоумению… молился. Именно из него Алана хотела вытащить всю правду, все важные придворные секреты, раздобыть информацию как править империей, все о торговых отношениях, военных делах и обо всем, что ей следует знать и в чем разбираться. В общем, незамедлительно стать заменой Августа.

На самого «мужа» она не надеялась. Он так глубоко впал в транс, что вряд ли его рассудок вообще сохранится. И за это Алана укорила себя. Она так желала поскорее добраться до власти, что совершила одну ошибку за другой. «В любой ситуации стоит сохранять холодный ум. Эмоции могут помешать, навредить, и тогда за ошибку придется дорого заплатить!» И все же, она полагала, что сможет все исправить. Теперь она императрица, вот что самое главное!

Хаос за пределами дворца действовал на нее успокаивающе. Алана верила, что способна усмирить каждого дракона, даже необузданного, запугать самых бойких солдат и бандитов, чтобы не смели встать на ее пути, найти союзников и править империей, как она и мечтала в своих самых смелых фантазиях. И опять внутреннее чутье подсказывало, что она чересчур в себе самоуверенна и даже в ней есть слабости.

Что-то манило ее к Дору, интуиция никак не могла угомониться, в голове постоянно всплывал образ этого седовласого старика. По сути, Алана могла избавиться от каждого во дворце и найти себе новую свиту и советников. Да, и если уж на то пошло, их и искать не надо. Сестры прекрасно подойдут на эту роль. И все же, никто из них, как и сама Алана, понятия не имели, с чего начать и как влиять на массы.

Ее дар действует только по отдельности, на толпы он не распространяется, сестры тоже не всемогущи. Связь с драконами делает их практически непобедимыми перед простолюдинами, и все же и здесь нужно действовать с умом, просчитать каждую деталь, чтобы не наломать дров. Если они избавятся от всех, кто против ее восхождения на престол, то кем она тогда будет править?

Одно событие становится началом целой цепочки, результат которой будет виден незамедлительно. Запустишь неправильно, не так, как подсказывает интуиция, и потом замучаешься разгребать то, к чему сама же приложила руку. Но и это Алану не пугало. Для нее это прекрасный способ научиться чему-то новому.

Рутина порабощает, сводит с ума, притупляет ум, а новые навыки оживляют что-то внутри, побуждают с интересом и азартом смотреть на все вокруг. Она как будто помолодела на две сотни лет и, окрыленная, приготовилась в полной мере ощутить себя в новой, в долгожданной роли.

***

Императрица сопротивлялась внутреннему чутью, не хотела разговаривать со старым советником, однако на шестой день после того, как официально стала императрицей, сдалась и с самого утра направилась прямиком к Дору, несмотря на то, что еда уже стояла на столе и остывала, а в животе настойчиво урчало.

Татуировка на безымянном пальце правой руки в виде красного перстня зачесалась. В последнее время Алану изрядно раздражал дискомфорт: то похмелье, то зуд на коже, но просить сестер изготовить для нее мазь не стала, на это не хватало времени.

Алана позволила молодой служанке собрать ее. Все-таки пышное золотое платье с длинным шлейфом и шнуровкой на корсете надеть самой ей не по силам, как и красиво уложить темные волосы. Она предпочла длинную косу вокруг головы, имитирующую корону, а само украшение прикрепить сверху. Смотрелось это великолепно.

Глаза, подведенные сурьмой, казались еще более выразительными, губы — пухлее за счет блеска из натуральных ягод, румяна, изготовленные для нее специальным мастером, придавали коже жемчужный блеск.

Императрица спустилась на нижние этажи, где даже она чувствовала себя беззащитной. Холодно, как в склепе, темно, хоть глаз выколи, без факела и гвардейца здесь запросто можно разбить нос, от запаха плесени и гнили ее и вовсе чуть не стошнило, а инстинкты велели молниеносно вернуться обратно наверх.

В столовой, на кухне и даже в коридорах возле помещения, где повара старались угодить императрице и ее сестрам, вероятно, приятно пахнет бужениной, запеченным картофелем с розмарином и свежей выпечкой. Еще недавно Алана не ценила массивные картины, изысканные предметы роскоши и мебель. Сейчас же, находясь на нижнем этаже, она увидела явный контраст и пожалела, что явилась сюда в таком роскошном платье, подол которого вместе со шлейфом вытерли грязный пол, а пышная юбка, вероятно, собрала всю паутину с углов.

Старик по-прежнему молился и сидел на полу, спиной привалившись к стене. Словно почувствовал ее присутствие, со сложенными перед собой ладонями он запнулся, задумался о чем-то, а потом произнес:

— Неужто предпочла отказаться от завтрака, чтобы провести со мной время?

Алана недовольно поджала губы. Дор не принял ее как императрицу и отказывался обращаться к ней на «Вы», как положено по этикету. Впрочем, она сомневалась, что советник следовал этому правилу и по отношению к Августу. Однако, она не Август и требует к себе должного императрице обращения! Только вот Дор пропустил этот приказ мимо ушей и не собирался подчиняться самозванке. Но стоит отдать должное, в промозглой камере, без удобств, за пять полных дней он до сих пор ориентировался во времени и мог предугадать время. Его внутренний стержень, стойкость помогли не утратить силу духа, не сломаться. Не каждый выдержит подобные условия после долгой жизни в роскоши, особенно если дело касается старика.

— Уж извини. Знал бы, что наведаешься ко мне, подготовился бы получше, — ровным тоном продолжил советник. Уверенность сквозила в каждом его слове. — А так, мне нечем тебя угостить!

Эти слова разозлили Алану, но виду она не подала. Вместо этого решила поговорить с ним по-человечески. Если этот способ не сработает, она применит на нем свой гипноз, несмотря на риск.

— Я не за едой к тебе пришла, старикашка, — Алана решила поставить на место зарвавшегося советника и предпочла обращаться к нему с таким же неуважением, как и он к ней. — Впрочем, о качественной пище на сегодняшний день ты можешь только мечтать, я же могу отложить свой завтрак и приступить к нему в любое удобное для меня время, — вернула ему шпильку Алана и гордилась собой. Она никому не позволит унижать себя.

— Пришла поиздеваться? — ровным голосом произнес Дор и через несколько секунд, не услышав ответа, как ни в чем не бывало, продолжил молиться, что раздражало Алану. Она не верила в богов, в каждой ситуации опиралась на себя и свои силы, но знала тех, кто считал ведьм исчадием ада, демонами во плоти и для защиты от них молился богам, в которых верил. Дор относился именно к таким, считал, что молитвы отпугнут Алану, но он недооценил ее, не знал, с кем связался! Один ее гипноз и все! Только вот вновь что-то сдерживало ее от этого воздействия. Императрица обязана научиться выдержке, контролировать свои действия, сдерживать себя, обуздать эмоции!

— Зачем мне издеваться над мешком костей? Вряд ли тебе осталось долго жить, судя по твоим болячкам. К тому же, пресная каша, тухлая вода и черствая лепешка вряд ли поспособствуют твоему хорошему самочувствию, — она перевела взгляд на пустую тарелку и нетронутую кружку с мутной жидкостью в тусклом освещении камеры.

Дор замер на месте, слова молитвы утихли, он поджал губы и посмотрел на Алану с нескрываемой ненавистью. Однако императрица увидела в каре-зеленых глазах еще и неподдельный страх. Значит, советник боится смерти, возможно, предчувствует ее, испытывает смятение и, как большинство в его возрасте, считает, что еще далеко не все задуманные планы осуществил в своей жизни.

— Я могу исцелить твои ноги и поясницу, убрать боль раз и навсегда, продлить твои годы. Я видела стариков, проживших на свете больше ста лет…

— С чего такая щедрость? — бестактно перебил Алану Дор.

Алана снова подавила нарастающее внутреннее раздражение, задрала голову и поцокала, заявляя, кто здесь главный, точнее — главная!

— На твоем месте я бы перестала так нагло себя вести. Или ты не в курсе, кто я?

— Ты бесовское отродье, которое погубило глупого мальчишку, захватило дворец и решило избавиться от всех, кто прислуживал истинному императору. Пусть Август не разбирался во многих вопросах, но он был наделен теми качествами, которыми ты, ведьма, не обладаешь!

Алана рассмеялась, словно блаженная. Забавно, что советник называл так Августа. Мальчишкой он точно не был. В двадцать — еще ладно, но не в тридцать восемь. Глупым — да, но мальчишкой — нет. Хотя, какая разница, если ей это на руку. Она любого обведет вокруг пальца, и с помощью своего ведьминского дара, и обаянием, и хитростью. Правда, кажется, на старика ни второе, ни третье не действовало.

— О каких качествах идет речь? — насмешливо произнесла Алана. Она поразилась тому, что почему-то захотела узнать это. В той, другой жизни, в которой они с сестрами жили в разных поселениях, довольствовались самым необходимым, ей было совершенно плевать, что и кто думает о ней. Но почему-то не сейчас, рядом с этим стариком.

— Август признавал свои слабости, умел слушать, взвешивать все за и против, остальные же, включая меня, помогали ему. Мы действовали сообща, доверяли друг другу.

Алана почувствовала укол зависти. Ей так хотелось, чтобы не только сестры, но и обычные люди, готовые прислуживать ей, раздавали ей советы, оказывали нужную помощь, поддерживали в каких-то вопросах. Пока что только восемь молодых придворных дам встали на ее сторону, но кроме сплетен они больше ни на что не годны.

— Можешь считать меня кем угодно, но я не позволю обращаться ко мне подобным образом! — холодным тоном заявила Алана. — У меня к тебе заманчивое предложение. Ты поделишься всем, что знаешь о правлении империей, а я — исцелю тебя, заберу твою боль и продлю тебе жизнь, — она не стала говорить о том, что не способна на это, но сестры точно ей помогут, если она их попросит. — И рекомендую хорошенько подумать, прежде чем снова обзывать меня гадкими словами!

Алана развернулась, быстро покинула камеру, кивнула гвардейцу с факелом в руке, ждущему ее в сыром коридоре, и пошла за ним наверх. Свое дело она сделала — предложила Дору сделку и оставила его все обдумать. Старику нужно дать время, иначе он на эмоциях откажет ей. Но Алана знала на что давить: на боль, на страх; и теперь есть шанс, что советник пойдет на сделку. Нескольких секунд хватило на то, чтобы считать его ауру и понять, что ее гипнотическое влияние он просто не выдержит и скоропостижно скончается. Слишком хрупкий у него разум. Теперь остается только ждать, а пока Алана предпочла отведать завтрак. С чувством выполненного долга самозванная императрица с воодушевлением направилась в столовую.