Лотос цветёт под покровом ночи

Ван Вигри (2024)

Хан Эллен — успешный врач-хирург, работающий в лучшей больнице Сеула. В один вечер его однообразная монотонная жизнь переворачивается с ног на голову, когда он спешит на вызов в провинциальную деревеньку, в которой разразилась эпидемия. Эллен попадает в аварию и перемещается в далекое прошлое, когда Кореей правили императоры. Там он узнает о страшной болезни, которая делает из людей живых мертвецов. Тогда ему придется переступить через себя, свой страх неизвестности и спасти своих близких от угрожающей опасности, от того, кто распространяет эту болезнь.

Глава V.

Наступила полночь. Из открытого окна ветхого домика выглядывала луна, голубой шар, озаряющий все живое своим тусклым светом. Чанмин и Эллен даже не пытались уснуть, все разговаривали и разговаривали на самые разные темы. Скорее, Эллен что-то рассказывал или спрашивал, а Чанмин слушал и отвечал на вопросы жестами.

Хан поведал призраку о том, что он совсем не из этого времени, что в далеком будущем не будут ездить повозки, носить паланкины, а по бетонным, бесконечно длинным, дорогам будут ездить машины и автобусы, по железным рельсам будут преодолевать огромные расстояния поезда. Рабство давно будет упразднено, вместо деревянных одноэтажных домиков возведут многоэтажные строения, в которых люди, как муравьи, будут жить в маленьких квартирах. Все это удивило и поразило Чанмина. Он и представить не мог, что когда-нибудь, через много-много лет, Корейскую Империю ждет такое волшебное будущее. Спустя короткую паузу, чтобы придумать еще одну увлекательную тему для разговора, Эллен вспомнил о рассказе Хангука о прошлой жизни его собеседника. Ему стало грустно. Все, через что прошел маленький Чанмин, стало стимулом для теперешнего Хван Чанмина, чтобы жить после смерти, отомстить всем своим обидчикам и защитить то, что ему дорого. Незаметно для самого лекаря, из его уст вырвалось: «Больно?» Чанмин вопросительно вскинул брови. Эллен с жалостью взглянул на рядом сидящего и отвел взгляд, рассматривая темное небо в окне. Затем тихо продолжил:

— Было больно, когда эти люди мучали тебя?

Сердце пропустило сильный удар, Хан сам не совсем понимал, почему спрашивает его об этом. Конечно ему было больно. Хван не отвечал ему некоторое время. Он хотел сказать, показать лекарю, что все нормально, это всего лишь невезение — встретить ужасных людей, но не мог, заставив Эллена напрячься не меньше его самого. Внезапно он вскочил, тем самым напугал лекаря. Взял заветную бумажку и написал «Мне было больно, но сейчас все хорошо. Спасибо». Он отдал бумажку и приобнял Эллена за плечо. Оба облегченно улыбнулись друг другу и больше эту тему поднимать не стали. Да и не было надобности. Хан знал, что если бы у Чанмина было все хорошо, он бы давно переродился, и прошлое, которое только ранило и убивало изнутри, не тревожило его.

Они просидели так до самого утра, только изредка Эллен нарушал тишину и рассказывал что-то из своей жизни, чтобы разбавить совместное уединение. Когда солнце уже выходило из-за горизонта, придавая небу оранжевые краски, лекарь вспомнил про то, что он должен в полдень подойти к медицинской палате. Немного подумав, Эллену пришла на ум гениальная мысль.

— Послушай, Чанмин. — возбужденно сказал Хан, подвигаясь ближе к другу. Тот кивнул, а Эллен продолжил:

— Я знаю, как вылечить людей. Ты как раз таки и поможешь.

Хван поник. Он покачал отрицательно головой и написал на листке «Я только сделаю хуже». Лекарь разуверил его.

— Только ты способен это сделать! Девушки-лекари, что помогали мне, подверглись «Созреванию Лотоса» и теперь на их телах останутся глубокие шрамы. Все из-за меня. — он тяжело вздохнул, но сдаваться не собирался. Чанмин сомневался, но сдался и согласился. Ведь в конце концов он был причиной всех бед, мучений и хаоса, как бы не было грустно все осознавать. Когда появился шанс все исправить, надо за него взяться руками и ногами, и не отпускать!

Когда Эллен получил положительный ответ, возрадовался так, что чуть не упал с койки, но вовремя удержал равновесие. Еще не все потеряно. Призрак прислонился головой к стене и продолжил слушать рассказы Эллена из его жизни. Он не понимал многие слова, которые использовал мужчина в своей речи, но все равно наслаждался мгновением, когда живой человек сидел рядом с ним, не боялся его и так же, как и он, чувствовал комфорт, отыскав в этом огромном мире друга, способного понять его странность.

Время близилось к полудню, Эллен искупался в речке, перевязал себе волосы и надел чистые вещи. Он до сих пор не мог свыкнуться со своими длинными волосами, но, чтоб не выделяться из общей картины старины, ему пришлось привыкнуть к ним. Чанмин в это время занимался приготовлением завтрака. Когда Хан вошел в дом, призрак уже накрывал на стол. Эллен заметил, что кровать была аккуратно заправлена, на полу не валялся мешочек, в котором был «меч». Не сдержав усмешки, он отвернулся, чтобы не поставить Чанмина в неловкое положение, но Хан не мог успокоиться, этот перфекционизм вызывал крайнее умиление в его глазах. Хван, который пододвигал стул, измеряя расстояние от ножек стула до ножек стола, дабы было все ровно, отвлекся от своего занятия и обратил свое внимание на Эллена, который стоял спиной к нему, весь съежился, а плечи его чуть подрагивали. Он испугался и подлетел к лекарю, хватая и разворачивая к себе лицом. Но когда увидел красное лицо Эллена и улыбку на ней, он нахмурился и, сделав обиженный вид, скрестил руки на груди и аристократично, по-барински, сел за тот самый стул, что так старательно ставил в аккурат со столом, и отвернулся от лекаря. Сдерживать порыв смеха больше было незаконно и он расхохотался так, что вороны, которые искали чем полакомиться под окнами, разлетелись кто куда. Чанмин, увидев краем глаза, что лекарь смеется, держась за живот, тоже начал смеяться. Голос, который Хван издавал при смехе, заставил Эллена перестать хохотать.

— Чанмин.. — только и смог сказать Хан. Тот тоже перестал смеяться и вопросительно вскинул брови. Эллен несколько секунд потупил взгляд, потом подошел к призраку и присел на стул, стоящий рядом. Хван понял, что вызвало у него такую реакцию и прикрыл испуганно рот. Лекарь заволновался и поспешил убрать руки призрака и сжал их так крепко, чтобы он не смог повторить то же действие. — Почему ты скрываешь такой прекрасный голос? — вдруг выдал Эллен, но ответа не получил. Хван встал из-за стола и показал пальцем на свое место. Хан сел и все также не отводил взгляд с бегающей туда-сюда фигуры. Когда все столовые приборы были на столе, а в чашке налит зеленый чай, Чанмин заставил его все съесть, беспокоясь о том, как бы не опоздать к назначенному времени. Хан, пережевывая рис, все никак не унимался и спрашивал призрака:

— Ну все-таки, почему ты все время молчишь? Значит, ты при жизни мог говорить?

Чанмин сидел напротив него и оставался безмолвным. Эллен все-таки перестал расспрашивать его, потому что это было абсолютно бессмысленным занятием. После трапезы они вышли из своей лачуги и направились в сторону деревни.

Шелестя травой, Чанмин и Эллен шли к медицинской палате. Лекарь, смотря на деревню вдалеке, с тяжестью на сердце вспомнил о том, как императорские послы забирали бедных людей на верную смерть; как он пытался их остановить и проиграл в этой «схватке». Эллен подумывал о том, чтобы поехать лично к Императору и заставить переговорами вернуть людей обратно. Но что он может сейчас? Наверняка в дороге больным станет хуже и он не сможет им помочь вовсе. Мужчина решил отогнать от себя эти мысли, первым нарушив молчание:

— И все-таки это довольно странно, не находишь?

Чанмин, который все это время смотрел на дома вдали, кивнул, на секунду взглянув на задумчивого мужчину. Хан повторил за Хваном.

— Зачем ему понадобились люди из такой глухой и захудалой деревушки?

На этот раз призрак оставил вопрос мужчины без ответа, заглядывая куда-то вдаль. Эллен проследил за внимательным взглядом Хвана, направленным в глубины домов через окна. Хан остановился и тоже вгляделся. Ни в одном из них не было видно тех тяжелобольных, которых оставили ранее на верную смерть послы. Волнение вперемешку с испугом накатили волной обоих и они побежали со всех ног к деревне осматривать каждый дом по нескольку раз, перед этим договорившись встретиться в центре.

Первым подошел к месту встречи Чанмин, а за ним Эллен, весь запыхавшийся.

— Ну, что?

Хван отрицательно покачал головой. Хан направился к медицинской палате настолько быстро, насколько ему позволяли силы. Чанмин по своему обычаю совсем не устал, даже помогал своему спутнику взбираться на холм, где и располагалась палата, тащив его за руку впереди. Когда Хан переступил порог медицинской палаты, его встретили три неизвестные лекарю служанки, сидящие за гостевым столом с игральными картами в руках. Злость заполонила разум Эллена, он хотел отругать их, обвинить в распущенности, но Чанмин остановил его и указал пальцем на только что захлопнувшуюся дверь справа и Чо Тэен, в руках она держала таз с чем-то вязким и мутным. Ее лицо и руки были скрыты под маской и перчатками. Хан переключился на нее и повышенным тоном начал разъяснять ей ситуацию, а они здесь сидят и ничего не предпринимают. Тэен уже привыкла к такого рода поведению и пыталась успокоить его. Чанмин не стал ждать, когда это все закончится, а под взглядами трех девушек умеренным шагом побрел осматривать затхлое помещение, следом скрылся за дверью, откуда вышла девушка. После недолгих разбирательств, Эллен устало присел на пол. Тэен поставила таз на пол и сложила перчатки с маской на столике, возле которого сидели три служанки и играли в одном карточную игру. Те недовольно цокнули, сложив свои карты на стол.

— Опять ты нам игру портишь. — съязвила одна из девушек. Тэен решила не обращать внимания на выскочку. Вместо этого она обратилась к Эллену.

— Господин Хан, я понимаю, вам тяжело, но надо успокоиться. — голос старшей Чо был ласковый и умиротворяющий. Лекарь только вздохнул и чуть заметно кивнул. — Что вас так беспокоит?

— Все люди, которых мы вчера заперли в домах, пропали. Сначала я думал, что они просто выбежали, но селение оказалось пустым. Мы не встретили ни души. — взволнованный голос заставил Тэен замереть, обдумывая сказанные слова. В их диалог встряла одна из служанок, которая сидела ближе всех к ним и искоса поглядывала, размахивая торопливо веером:

— Так они за той дверью, куда только что зашел молодой человек.

Эллен недоверчиво скользнул взглядом по всем троим и перевел его на Чо Тэен. Та хмыкнула и улыбнулась, догадавшись о намерениях мужчины до конца:

— Да, сестрица говорит правду. Они за той дверью. Мы всех загнали в одно место, чтобы не бегать по домам. — она глянула на дверь, возле которой только что стояла с тазом. Хан облегченно выдохнул.

— Так они здесь. Про этих трех дам спрашивать не буду. А что в тазу?

Девушка посмотрела на неприятную на вид смесь, подошла и подняла таз.

— Это, Господин Хан, выделения, которые исходят уже от созревших гнойников. Лекарь подскочил с пола и забрал таз с содержимым в нем, выбежал на улицу и оставил его там, зайдя обратно.

— Похоже, «Созревание Лотоса» перешло на новый уровень. — тихим голосом выдала Арым, вдруг возникнувшая в передней, и тут же добавила. — А кто тот молодой господин, что расхаживает так своевольно? Я его спрашиваю, а он как воды в рот набрал.

Эллен сразу догадался, о ком идет речь и усмехнулся. Вторая служанка оторвалась от игры и сказала Арым:

— Что, понравился?

Все трое особ захихикали, первая прикрылась своим веером, который успел надоесть лекарю. Чо Арым обиженно махнула на них рукой и подошла к Эллену. Она щенячьим сахарным взглядом посмотрела на мужчину, приковав его своими ручками, обвив его руку.

— Это мой друг, прибыл с моей родины. Хотел вас поскорее представить, как только он приехал. — отозвался Хан, на что служанки стали не только хихикать, но и перешептывался, что крайне раздражало. Тэен цокнула языком и строгим голосом отправила их убирать дом и стирать.

— Нечего им просто так сидеть, только суету наводят. — шепотом огрызнулась старшая Чо, младшая ее поддержала.

— Смотрю, после смерти ваших хозяев, вы осмелели, уже команды раздаете.-сказал Эллен шутливо, Арым отпустила его и похлопала рукой по плечу, и сестры вежливо натянуто улыбнулись, отходя от него на три шага. Лекарь уже было пожалел, что сказал это вслух. Втроем они отправились к Чанмину, своевольному господину, который набрал в рот воды.

— Ну да, как бы не было грустно за Госпожу Хан, но мы теперь свободны и вольны делать все, что пожелаем. Госпожа отпустила нас. Только не знаю, от воспоминаний о своей матери или из жалости к нам. Зато теперь мы помогаем людям, лекарей в такое время действительно не хватает. А сама Госпожа Хан сказала, что купит новых рабынь для личного пользования. — удовлетворенно проговорила Арым, идя возле сестры. Эллен не мог не согласиться с девушкой. Они прошли в кухню, где стоял Чанмин и безмолвно разглядывал полотна, которые висели и пылились на стенах. Неизвестно, когда он из закрытой комнаты перебрался сюда, но никто не обратил внимания, к счастью для обоих. Тэен обвела его недоверчивым взглядом, но ничего не сказала и присела за стол, как и Арым. Младшая Чо наоборот, с любопытством рассматривала нового гостя, будто он был не из этой вселенной, недосягаемый и загадочный. А ещё необычайно красив. Эллен пригласил его сесть рядом с ним, тот согласился и присел. Хван не поднимал головы, боясь встретиться взглядом с Арым и Тэен. Напряжение витало в воздухе между ними. Эллен решил разбавить обстановку и, откашлявшись, начал:

— Итак, сначала я познакомлю вас с Хван Чанмином, моим близким другом, который приехал издалека, чтобы помочь с нелегкой задачей. Думаю, он всяко лучше меня знает, как справляться с «Созреванием лотоса», не так-ли?

Арым и Тэен молчали, не находясь с ответом. Лекарь немного напрягся.

— Мы с Чанмином порассуждали немного о том, зачем Император дал указ увезти отсюда всех жителей, и здоровых и больных. Я уверен, что лекари при дворе точно также не смогут абсолютно ничем помочь.

— Что еще хуже, они сделают только хуже. — подхватила мысль Тэен и Чанмин кивнул. Она это заметила, но также продолжала настойчиво не вступать в контакт с молчаливым парнишкой.

— Хотя в этом смысл есть. — послышалось откуда-то из-за спины. Эллен обернулся и заметил холодное и строгое лицо Тэуна. «Когда он пришел?» — подумал Хан, но вслух произнести не посмел. Хван Тэун прошел мимо Эллена и Чанмина, мимолетно обвел обоих скептическим взглядом и сел напротив призрака, ближе к Арым.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Эллен, про себя удивляясь, как он мог незаметно прокрасться на кухню.

Младший Хван хмыкнул.

— Император надеялся на то, что оставит уже беспомощных и повезет тех, у кого осталась толика разумности, тем самым заслужит доверие народа и чиновников, что строят против него козни. Он ведь поднялся до императора через переворот, свергнув с власти бывшего Императора, будь ему неладно.

— И правда, смысл в этом есть! — воскликнула Чо Арым. Чанмин неожиданно для самого себя поднял голову и непроизвольно всмотрелся внимательно в Тэуна. Тот смотрел на него в ответ, оба пытались выискать друг в друге что-то такое необычное, знакомое.

— Господин Хан, не познакомите нас? — Спросил Тэун, немного отходя от темы их сегодняшнего собрания. Эллен хотел что-то ответить на рассуждение Хвана, остановился и оглядел обоих. Они определенно увязли в болоте.

— Ну, — нехотя начал Хан. — представляю вам моего друга. Хван Чанмин. Заметил, что у вас идентичные фамилии и немного замялся. Да и лица чем-то похожи. Вы случайно не родственники?

Чанмин чуть заметно склонил голову перед Тэуном, здороваясь с ним. Тот сделал тоже самое, но более дружелюбно, расслабившись перед новым знакомым.

— Возможно, далекий родственник. Сколько вам лет, Господин Хван? — Тэун улыбнулся ему своей самой дружелюбной улыбкой, спрятав глубоко внутри свою робость и склонность к недоверию.

— Прошу прощения, друзья, забыл упомянуть то, что он не может говорить с детства. — поспешил уведомить младшего Хвана Эллен когда понял, что Чанмин затрудняется ответить. На что мужчина улыбнулся внучатому племяннику в ответ и показал на пальцах сначала «Три», следом «Пять» и опустил руки на колени, задев немного Хана. Может он и не мог говорить, но глаза его все рассказывали за него, и лекарь облегченно выдохнул. Эллен надеялся, что его нервозность не так заметна, иначе маленький обман раскроется и им придется несладко. Все сидящие в кухне удивились.

— Вы, Господин, совсем не выглядите на тридцать пять.-выдала Арым. Тэен подхватила сестру.

— Согласна. Возможно, на лет двадцать. Не больше.

Чанмин не нашелся с ответом, лишь застенчиво кивнул. Эллен остановил их от обсуждения призрака, а приступил к теме критического характера.

— Точно, совсем забыл, что вас интересует. Я от деда многое узнал за все годы, что живу с ним.

— От вашего дедушки я тоже много всего узнал недавно. Мне пришла одна мысль после того, как я погостил у Хван Хангука. — после слов, сказанных из уст Хана, Чанмин вздрогнул. Имя его брата сильно ранило его каждый раз, когда он слышал что-либо о нем. Тэун поторопил лекаря высказать эту мысль, что тот и собирался сделать.-Если верить его словам, то первые заражения случились много лет назад.

— Около пятидесяти лет назад случился первый случай, единственный за тот год. — перебил лекаря Тэун. — Как говорил дед, ранее это был его друг, который после одного случая стал для него ненавистным врагом и жестоко поплатился.

— Можно поподробнее. — вклинилась в разговор Тэен. Тэун кивнул и продолжил.

— Первой жертвой «Созревания Лотоса» стал предводитель всей этой банды. Сон Люгем. Дед ему очень сильно доверял, но неоправданно, как оказалось. Он был купцом, знатным купцом. Его забавляло, как наивно поначалу смотрел на него Хван Хангук, осмелюсь назвать своего деда по имени, и пользовался им, пока тот не решился прекратить любые связи с ними. Это задело гордость Сон Люгема и он устроил переполох впоследствии. Хангук пришел домой побитым в ту ночь. На животе его остался шрам от ножа, которым Люгем попытался убить Хангука. Его брат сильно волновался, но дед не хотел говорить обо всем ему и умолчал, сказал, что напоролся на что-то острое в земле, когда споткнулся, и упал. — Чанмин слушал все это каждый раз содрогаясь, он и подумать не мог, что его брат будет ему врать. Младший Хван продолжил после глотка чая, который принесла ему недавно вошедшая Сонхи, одним ухом слушая его рассказ.

— После смерти брата деда, он места себе не находил, впал в меланхолию. А позаботиться о нем и некому было. Отец и мать его погибли. А этот Сон Люгем так и продолжил жить припеваючи, пока через год ему не привиделся призрак умершего мальчика. Он вскоре сошел с ума и помер, а вслед за ним его жена и ребенок. Так и не выяснили, отчего вся семья сгинула. Решили оставить виноватым моего деда. Тот не смог вытерпеть унижения и уехал куда-то далеко, где и познакомился с бабушкой. Она-то и вывела его из подавленного состояния и родила моего отца.

— А ведь до сих пор ходят слухи об озлобленном духе ребенка. — вдруг сказала Сонхи, присев рядом с Тэуном. Чанмин немного смутился, но виду подавать не хотел и, когда Сонхи устремила свой взгляд на Хвана, который смотрел на девушку исподлобья, выпрямился и вежливо улыбнулся ей. В душе его скребли кошки, он сам не понимал из-за чего.

— А вы.. — неуверенным и задумчивым голосом протянула Хан Сонхи. Тэун остановил ее от раздумий.

— Это Хван Чанмин, близкий друг Господина Хана.

— Надо же, вы так похожи на..

— Он далекий родственник мне, понимаешь? — перебил ее Тэун и шикнул ей. Та поняла, что не стоит продолжать и закрыла тему. Эллен пустил нервный смешок. Сестры Чо переглянулись, а Чанмин выглядел также непринужденно и безучастно.

— Предположим. Не будем зацикливаться на ребенке — призраке, я попробую сделать все возможное вместе с Чанмином, чтобы помочь вашим людям. — сказав это, Эллен встал из-за стола и направился в комнату, которую приготовили специально для него. Чанмин пошел следом, оставляя четверых за разговорами.

Дверь захлопнулась, Эллен проследил, чтобы никто не слышал его с Чанмином, и про себя торжествовал, что их ни в чем не заподозрили. Или просто не захотели высказывать вслух свои убеждения. Тем лучше. Чанмин присел на пол и опустил голову, утыкаясь себе в колени. Хан. Стоявший лицом к двери, обернулся и с состраданием взглянул на Хвана. Он подошел к нему и присел на корточки, утешительно положив руку ему плечо. Тот поднял голову и смотрел на Хана полными слез глазами. В них так и читалось «Я не хотел, чтобы так получилось» или «Извини, я разочаровал тебя». Лекарь сам себе удивлялся, как он мог понять его мысли за столь короткое время. Всего одна ночь может так сблизить двоих совершенно чужих друг другу людей?

— Чанмин, я понимаю тебя. Могу лишь сказать, что прошлое должно оставаться в прошлом. Ты не виноват в смерти невинных людей. Этим вирусом невозможно управлять.

Он протянул Чанмину руку и тот поддался. Вытер слезы и с решимостью «спасти весь мир и не оставить никого в мертвых» приготовился делать все, что ему скажет лекарь. Хан не сдержал усмешки. После недолгой паузы, пора было приступать к более важным делам. Пробовать с помощью Чанмина вернуть больным разум. Ранее Хан, пока Тэун рассказывал всем о Сон Люгеме, начиркал пару идей, о которых, возможно, призрак сам догадывался.

«Шаг первый, уложить больного на постель; Шаг второй, обездвижить больного; Шаг третий, усадить лечащего напротив больного и обмундировать его в одежды, чтобы инфекция не попала на него; Шаг четвертый, силами, противоположными выпусканию пыли, забрать в себя «Созревание Лотоса» и заблокировать распространение болезни.» — Чанмин читал это и все больше и больше его самоуверенность угасала, когда как у Эллена она появлялась наряду с воодушевлением. Хван отдал записи с пошаговой инструкцией «как сделать хуже» ( так он думал про себя) и покачал отрицательно головой. С краю на листке вывелось «это дурость» и лист полетел куда-то в стену, затем упал в ведро с водой и, обмякнув, потонул. Хан очередной раз вздохнул и с отчаянием присел на пол, прижимая ладонь к голове.

— У нас больше нет выхода, кроме как выжечь волдыри и промывать их. — только и смог он выдать. Вдруг Чанмин схватил лекаря за руку и потянул за нее. Эллен встал и озадаченно посмотрел на призрака. Хван кивнул и достал из ведра листок с инструкцией, которая выглядела не лучшим образом, и положил ее на стол, где лежало что-то очень похожее на ножницы, нож и свечи, и расправил ее так аккуратно, как только мог.

— Ты попробуешь? — выдал Хан и призрак снова кивнул. Значит, пора приводить план в жизнь.

Одного человека выбрали из толпы, которую завели в самое просторное помещение в доме, где поставили как можно больше коек и уложили всех по ним. Никого не оставили без места для сна. Человеком, которого выбрали служанки, был мужчина лет тридцати. Он был меньше всех заражен. Только вырывался и кричал, когда его Тэун и Эллен пытались тащить за руки в отдельную комнату, уже обустроенную для Чанмина так, чтобы никто не мог видеть его, ни снаружи, ни внутри. Кромешная тьма, только свет от лампады падал на лицо Хвана, придавая ему устрашающий, до дрожи в ногах, вид. С большим усилием Эллен все-же затащил мужчину в комнату, запер дверь и уложил его. Привязывая руки обрывками белой ткани, Чанмин провел их к ножкам кровати и завязал там. Тоже самое Хан сделал и с ногами. Все это вводило призрака в краску, придавая лицу необыкновенно румяный вид. Он думал про себя о том, будто сейчас будет происходит обряд изгнания нечисти из тела бедного праведного мужа, которого поработила голодная жадность и сумасшествие. Когда Эллен заметил румянец на лице приятеля, в какой раз хотел взорваться хохотом, но время было не самое подходящее, и он уносил эти мысли далеко, оставляя их на более благоприятный момент для веселья. Дверь была плотно заперта, окна, через которые ранее проникали лучи восходящего солнца, были завешаны черной плотной тканью. Свечи погашены. Чанмин сидит перед мужчиной опустив голову и выжидая момент, когда тот успокоится и перестанет ворочаться. Лекарь сидел с ними в одной комнате, но в углу, чтобы не словить заразу вместо Хвана. Многие могут посчитать это простой трусостью, но нет, Чанмин сам его туда посадил и не давал шанса подойти ближе. Если что-то пойдет не так, призрак будет жалеть об этом все свое несчастное существование. Тишина сдавливала все внутри Эллена, но он не двигался, ждал. Мужчина успокоился, только и было слышно его тяжелое дыхание и не перестающее бульканье волдырей. Призрак наконец-то поднял руки над больным и сосредоточился на собственных ощущениях, которые в темноте не по воле своей обостряются. Хан напрягся настолько, что подумал, будто перестал дышать. Мужчина вдруг издал пронизывающий до костей вой, следом послышался треск, будто ломают кости одна за другой. Лекарь унюхал в воздухе тонкий аромат крови вперемешку с благоухающими цветами. Очень странное сочетание, но оно заполнило все помещение и стягивало горло в районе кадыка. Нет, это был не пресный аромат цветов и металла. Его начали душить. Душить настолько, что из глаз посыпались искры, а Эллен не мог с этим совладать. Мужчина потерял над собой контроль как раз в тот момент, когда Чанмин стал вбирать в себя «пыльцу» из волдырей. Когда воздух в легких начал кончаться, рука отпустила его и послышался хлопок.

— Ты в порядке? — испуганный мужской голос вывел лекаря из полуобморока. Но человек, который сказал эти слова, сменил направление в сторону человека, что мгновение назад безобразно душил его. Вмиг свеча загорелась. Справа от Эллена лежал на животе больной мужчина, руки его были крепко связаны, а ноги и подавно. Он издавал неприятные для ушей кряхтения, будто его легкие заполнились водой. Рядом с мужчиной стоял Чанмин. Он с диким волчьим взглядом смотрел на него, будто хотел на месте прикончить его. Лекарь вскочил и схватил Хвана за руку. Взгляд его смягчился, когда он посмотрел на Эллена, ошарашенного и совсем потерявшегося. Первым, что сказал лекарь, придя в себя, было «Это был ты?» Чанмин проигнорировал его. Он скинул руку Хана, посадил его обратно на стул, а больного отнес на постель с нечеловеческой легкостью и, потушив лампаду, вывел лекаря из комнаты и сам вышел, запирая дверь покрепче, чтобы обезумивший не натворил дел куда серьезнее. Лекарь находился в каком-то странном для него самого состоянии, он только следовал указаниям призрака, пытаясь разобраться, что все-таки произошло.

Как только Чанмин и Эллен вышли, к ним подбежали взволнованные служанки, а за ними поспешили Арым и Тэен.

— Господин Хан, как все прошло? Мы слышали жуткие звуки. — взволнованно обратилась Арым к Эллену.

Когда Чанмин отпустил руку Эллена, тот свалился на пол, не удержавшись на трясущихся ногах.

— Чанмин, — начал охрипшим голосом. — Это сделал тот мужчина или ты?

Последние слова давались лекарю труднее всего от осознания, что, возможно, руки, лежащие на его шее, принадлежали тому, кого он считает другом, которому доверился слишком быстро.

— Господин Хан, что произошло? — с нарастающим нетерпением сказала Тэен, обводя обоих своим чутким взглядом.

— Скажи, да или нет? — шикнул Хан. Чанмин присел рядом с Элленом и обнял его. Он, как неваляшка, кивал головой в отрицании, пока лекарь не отстранился от него. Еле заметная улыбка скользнула на его лице. Хван смотрел на сидящего рядом грустным и виноватым взглядом. В душе он понимал, что призрак извиняется про себя за то, что не смог контролировать больного, что допустил мужчине разорвать оковы, подняться и навредить ему.

— Это хорошо. — произнес наконец Хан. — Я рад. Ничего не сработало так, как нам бы хотелось. — на этот раз лекарь обращался к рядом стоящим девушкам, которые все еще ничего не понимали. — Нам следует придумать новый план.

Эллен сидит в раздумьях уже битый час в закрытой комнате в попытках придумать что-то, что могло бы вылечить несчастных людей, которыми овладело «Созревание лотоса», но пока безуспешно. Он не хотел принимать крайние меры в попытках удалить заразу раскаленным ножом, как это сделали сестры Чо. Тэен пыталась поговорить с ним: стучала в дверь, просила выйти и поговорить с ней, но все это было бесполезно. Чанмин, как только лекарь поднялся и весь мрачный пошел к себе, последовал за ним, но тот его остановил, сказав грубым тоном ему оставаться здесь и не тревожить по пустякам. В то время, когда Эллен ушел в себя, больным стало хуже, местные лекари не справлялись. Один из них даже покусал одну из служанок, которая помогала лекарю с разносом препаратов, надеясь, что они хотя бы замедлят распространение вируса. Мужчине, накинувшемуся на Эллена, сразу после произошедшего выделили отдельное помещение, чтобы он не смог больше никому навредить. Если говорить в общих чертах, то всем в этой деревне пришлось нелегко за последний час.

Эллен сидел на полу и размышлял о своём будущем, отвлекшись от мыслей о несчастных людях. Он задавался вопросами все ли проходит гладко, смогли ли врачи и волонтёры найти лекарство, способное устранить вирус. Тут мужчину осенило. Он — хирург, без своих инструментов или с ними. Если нет шанса на то, чтобы создать антидот, нужно просто выгрести порошок из образовавшихся волдырей и промыть рану, ведь так распространяется болезнь? Пока болезнь не дошла до внутренних органов, все может сработать. Арым и Тэен навсегда запечатлели глубокие раны на своём теле, потому что делали это не профессионально, а Эллен является таковым. Дверь открылась, Хан понесся искать сестер Чо и Сонхи, чтобы посоветоваться с ними, но не мог их найти. Пока Хан метался то туда, то сюда, за ним все время наблюдала одна из служанок Сонхи, занятая чисткой вещей в перчатках и маске, которые сказал смастерить Эллен для дополнительной безопасности. Она не могла больше смотреть, как он ходит по палате и только разгоняет пыль.

— Господин Хан, я понимаю, что находитесь в неприятном волнение после сегодняшнего инцидента, но вы могли бы спросить меня, что вас беспокоит?

Эллен остановился возле служанки, потупив взгляд на нее.

— А, да. Я тебя не заметил. — несколько сконфуженно ответил он на тонкое замечание девушки. — Подскажи, где можно найти сестер Чо и госпожу Хан? Очень надо.

— Так Госпожа Хан ушла на похороны родителей, господин Хан пошёл с ней. А Тэен и Арым в комнате больных с красивым незнакомцем ухаживают за больными. Там не смотрели?

Хан стукнул себя по лбу и бросил служанки торопливое «спасибо», скрылся за дверью в покои больных. Эллен не ожидал, что место, которое предназначалось для полуживых людей, будет таким просторным и светлым. Как хорошо, что солнце не оставляет покинутое Аланом селением без чего-то позитивного, единственного позитивного из всего, что успел увидеть мужчина. Между коек стояли три фигуры, нагнувшиеся над больными, убиравшие пот и осевшую красную пыль с лиц и рук больных. На руках и лицах их также были средства защиты от попадания пыли на руки и лицо. Хан вспомнил про них и достал из-за пазухи, сразу нацепив на себя.

— Ребята, как обстоят дела с больными? — поинтересовался эллен, пройдя через койки к Чанмину, который очень старался, ухаживая за людьми, ведь он боялся сделать хуже. Эллен догадывался, что Чанмин боится даже лишний раз прикоснуться, в ином случае человек может умереть, но это ему никак не мешало стараться исправиться и вернуть к жизни тех, из-за кого их жизни превратились в мучения.

Арым выпрямилась, кидая грязную тряпку в таз с мутной водой. Оживление Эллена как рукой сняло. Ему хотелось в ту же секунду вывернуть свой желудок наизнанку и стать слепым монахом, уйдя в горы на покой, только чтобы не видеть этот ужас. По крайней мере, когда он делал операции, такого желания у него не возникало.

— Господин Хан, вы пришли? Отлично. Придумали что-нибудь в своём уединении с четырьмя стенами?

Тэен тоже поднялась с койки и подошла к выходу, поставив свой таз на табуретку. Чанмин, до этого не обращавший внимание на вошедшего, все таки отвлёкся и поднял глаза на Эллена. Его взгляд скользнул по его шее, на которой остались синяки. Чанмин в лице сразу посуровел. Эллен прошёл к Тэен.

— В стране, из которой я приехал, практикуют новый вид операций, не таких, как у вас. Я бы хотел провести её и посмотреть, вернёт ли им сознание очищение образований. Не знаете, когда вернётся Госпожа Хан?

Только тогда Чанмин проявил интерес к их беседе. Он подскочил к Эллену, схватив двумя пальцами за рукав, чтобы на него обратили внимание, что сделал мужчина. Тэен искоса посмотрела на обоих, уж слишком близкими показались их взаимоотношение, но оставила их, обратившись к Хану:

— Насчёт Госпожи, она не говорила, когда вернется, если вернётся вообще, а, насчёт нового способа лечения, я не уверена, что без ваших заграничный технологий шанс на выживание будет стопроцентным. Выразила свое сомнение девушка. Хан поспешил её разуверить, отвлекшись от попыток Чанмина молча допросить его.

— Ни в одной операции нельзя быть уверенным на все сто процентов, но мы попробуем, и пусть, что процент успеха — всего сорок. Я обязан спасти их любой ценой, даже если мне придётся пожертвовать собой, если токового будет требовать ситуация.

Решительность Эллена позволила Тэен уступить ему и больше она ничего не сказала против, только попросила сказать, что необходимо для лечения. Хан воспрял духом. «Наконец-то, появился шанс спасти их» — подумал Эллен. Призрак не стал донимать мужчину. Ему оставалось лишь молча смотреть и помогать, чем он сможет пригодиться лекарю. Ему становилось тошно от того, что все началось с него, но рассказать об этом он не мог и не хотел. От правды мало толку, если за неё придётся потерять единственного и последнего друга.

Прошло не так много времени с последнего разговора Эллена с Тэен, как в палату вернулась Сонхи в траурном наряде, который она носила с того дня, как Эллен попал в прошлое. А ведь прошла почти неделя. Эллен приспособился жить по схеме здешних деревенщин, только просыпался он позже всех, так как Чо Тэен и Чо Арым в четыре утра же стояли на ногах и бегали по всему селению в поисках новых ласкутов ткани или возили воду из реки в ведра или очках на тележке. Вся работа свалилась на плечи этим двум девушкам и ещё трём служанкам, которые, собственно, занимались лёгкой работой и с не охотой готовили поесть или стирали испачканное белье.

Как только Сонхи вошла в переднюю, её окружили её служанки, показывая руки с мазолями и загоревшее под солнцем лицо.

— Мы как полевые рабочие. Когда эта болезнь уже отступить и я смогу вернуться к домашней образу жизни. Мне так нравилось заплетать вашу матушку! — поскуливая, сказала Чу Щине. Две другие подхватили её и тоже стали плакать. Сонхи вздрогнула. Когда Щине вспомнила свою хозяйку.

— Пожалуйста, успокойтесь. — Чуть ли не шепотом проговорила девушка, разгоняя служанок, давая себе пройти внутрь. Она присела за стол, попросив одну из них принести ей чаю. К Сонхи в это время вошёл Эллен, а за ним плелся Чанмин.

— Ваши курочки очень охотно болтают, вместо того, чтобы работать. — с усмешкой сказал Эллен, оглядев двоих служанок. Хан Сонхи горько усмехнулась. Она показала жестом, чтобы они пошли заниматься своей работой, проигнорировал их недовольные бурчания.

— Как обстоят дела с зараженными? Скажи-те, что им лучше.

— К сожалению, пока что нет, но скоро все может измениться.

— Что вы имеете ввиду? — заинтересовано спросила Сонхи, поднимая взгляд на Хана со своих грязных рук.

— Я решил провести операцию по удалению волдырей с тела зараженного. Пока одного, но, если после операции больной выживет, мы сделаем то же со всеми и отнимем ваших людей у Императора, иначе он угробит их всех.

— Господин Хан, что значит если? Они могут не выжить? — Сонхи испуганно приложила руки к сердцу. На лице отразилось волнение.

— Сорок процентов — уже что-то. Если мы не предпримем что-либо прямо сейчас, уже завтра их может не стать. Сонхи поколебалась несколько секунд, но после согласилась, обдумав все «за» и «против».

— Отлично! — воскликнул Хан, стукнув по столу. — Тогда сегодня вечером начнём. Подготовьте все необходимое. — он зашёл к себе в импровизированный кабинет и закрылся. Призрак хотел пойти за ним, но Эллен его остановил возле входа и сказал, что должен остаться наедине и подумать. Он знал, что Чанмин волнуется, но ничего не мог с собой поделать. Ему надо было успокоиться и настроиться, вед его ждала трудная работа. Одно неверное движение и он может оставить человека без лица. Призрак сразу прочел беспокойство на его лице, но дал лекарю закрыть перед собой дверь.

Эллен сидел на диванчике и смотрел неотрывно в стену, глубоко уйдя в свои мысли, пока не почувствовал пристальный взгляд на себе. Он лениво повернул голову влево, заранее зная, что за ним, должно быть, наблюдает призрак. И правда, Чанмин сидел на столе и смотрел на Хана. Когда он заметил, что Эллен посмотрел на него, то улыбнулся, подлетел к нему, усаживаясь рядом. Мужчина вздохнул, уголки губ дрогнули, вырисовывая что-то на подобии выражения радости. Чанмин посерьезнел, когда заметил усталость и волнение на его лице. Он достал бумажку и движением пальца начиркал слово «боишься?», вложив записку в руку Хана. Эллен прочел её и усмехнулся, опустив голову. Он еле заметно кивнул. Тогда Хван спустился на пол, усевшись напротив мужчины, взяв его руки в свои, прикладывая к своим щекам, от чего Эллен смутился. Он пытался убрать свои руки, но вспомнил, что сила призрака не сравнится с его, и перестал воспроизводит тщетные попытки. Чанмин смотрел на Эллена так, как бы смотрел на него любящий брат или отец, делая попытки показать ему, что он хочет поддержать его всеми силами. Тогда лекарь вдруг начал смеяться. Смеяться от души, пока из глаз не посыпались слезы. Чанмин непонимающе смотрел на мужчину, пытаясь понять, плачет он или смеется, а после потянул того за руки и прижал к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Когда всхлипы стихли, Эллен отстранился, вытирая потертым рукавом остатки слез. Он закрыл лицо руками, уткнувшись себе в колени. Он что-то приглушенно бурчал себе под нос, но призрак не мог разобрать, что именно, поэтому лишь сидел и ждал, когда Хан успокоится.

Эллен поднял голову на Чанмина, их взгляды пересеклись. Лекарь понял, что, возможно не справится со своей задачей и подведёт не только себя, но и весь мир.

— Я до сих пор не совсем понимаю, почему именно я попал сюда. Что я такого сделал, что мне приходится сталкиваться со смертями невинных людей снова и снова. — шёпотом, как скороговорку, произнёс Хан. Призрак непонимающе склонил голову набок. Эллен пустил очередную усмешку. — Мои родители умерли, когда я был совсем маленький. Представляю, как было больно моим бабушке и дедушке, когда они узнали, что мои родители больше не смогут увидеть своего сына. Бабушка и дедушка тоже покинули меня. На роду написано, что вся семья Хан перемрет, как тараканы, не успев прожить свое? Я тоже погибну в этой кручине из зараженных и болезни? Не от самой болезни, так от голода и жажды. Одно другого лучше.

Пока Эллен все это говорил, смотря в пол, Чанмин пытался придумать новый утешительный прием, но в дверь постучались, не дав закончить Эллену довысказаться. Он ещё раз протёр намокшие от слез щеки рукавом и встал, поднимая за руку призрака. За дверью послышался приглушенный голос Сонхи с просьбой открыть дверь. Отдаленно и могли услышать голос Тэуна. Похоже, что-то случилось. Эллен поспешил открыть дверь. В комнату тут же влетел Тэун, не дав старшему сделать шаг вперед. Он схватил Хана за воротник. Ярость так и лилась из всего его нутра. Он сжимал воротник и смотрел в упор на Эллена, когда тот обвел его не прикрытым удивления взглядом, метнувшимся к Чанмину и обратно на младшего Хвана и остальных собравшихся в одном помещении. К ним подбежала Сонхи, схватив за руку Тэуна и с мольбой в голосе стала упрашивать его не злиться и отнестись к лекарю с пониманием.

— Я относился к вам.. — осекся Тэун. — К тебе уважением, проникнуться пониманием, поддерживал тебя в любых твоих безумствах, но то, что вы задумали — худшая идея из всех возможных.

— Тэун, пойми, он хочет сделать, как лучше. Он понимает, что делает. Заграничные способы лечения многим лучше наших. — Сонхи делала попытки защитить Эллена, но Тэун не мог остановиться. Его распирало от злости и негодования.

— Так скажите нам, в какой-такой стране практикуют подобную технику лечения от вируса?

У Эллена не было времени, чтобы придумать конкретную страну, из которой, по легенде, Эллен мог бы приехать, поэтому он сказал, что первым пришло на ум:

— В Монголии такой метод лечения практикуют уже давно. Не совсем так, как в нашей ситуации, но по ходу дела можно разобраться. — торопливое проговорил Хан. Тэун уже готов был поверить, но снова насупился. Эллен готов был поспорить, что, если бы у него была шерсть, она давно стояла бы дыбом, как у испуганного кота.

— Решил, что имеешь свободу действий? Хозяйка стоит перед тобой, а у тебя хватает совести говорить, что ты собрался портить тела зараженных без согласия Сонхи? Кого ты из себя возомнил?

Сонхи хотела возразить, но Тэун уже замахнулся для удара. Чанмин, который стоял и смотрел на представление Тэуна, за секунду оказался возле него схватил за руку, которой он собирался оставить синяк на лице Эллена. Тэун хотел послать его, но увидел в его глазах животную исступленность. Тэун очнулся как ото сна и посмотрел на руку Чанмина, которая сжимала его кисть с такой силой, что он подумал, ещё чуть-чуть, и он сломает ему руку. Он опустил руку, вырвав её из хватки призрака. Эллен стоял и вглядывался в Тэуна. Он никак не мог понять, что поменялось в этом мальчишке. Несколько дней назад он был самым приветливый человеком в деревне, но за эти несколько дней обстоятельства изменили его характер в неузнаваемую сторону, хотя внешне он выглядел так же, как и в первый день их знакомства.

— Сонхи знает о моем обдуманном решении. Ты понимаешь, что, если мы не предпримем хоть что-нибудь, все обречены на смерть? Или тебе настолько страшно, что ты готов пожертвовать жизнями этих беспомощных нескольких душ на подумать. Они в любом случае умрут, будем мы сидеть сложа руки или биться за их жизни. Для тебя, мой друг, все равно, не так ли? Подготовьте отдельную комнату и перенесите первого зараженного. Сделаем все быстро и со всеми. Времени больше нет на «подумать».

С этими словами Эллен бросил последний кроткий осуждающий взгляд на Тэуна, полный ненависти к его слабости, и вышел. Чанмин последовал за ним, перед этим специально задев Тэуна плечом. На лицах обоих исказилась улыбка неприязни друг к другу. С этого дня они станут врагами и Чанмин не отступит.