Оллвард. Разрушитель судеб

Виктория Авеярд (2022)

Страшный исход уготован Оллварду. Корэйн едва удалось спастить, а участь ее Соратников неизвестна. Враг готов пожертвовать чем угодно, чтобы утолить голод жестокого бога — Того, Кто Ждет. Однако надежда не потеряна: наследнице удалось украсть Веретенный клинок Таристана и помешать тому уничтожить мир. В финальную битву вступают: КОРЭЙН, наследница рода Древнего Кора, скорбит по друзьям, которых считает погибшими, но снова готова рискнуть жизнью ради спасения мира; ДОМАКРИАН, беззаветно преданный Корэйн бессмертный, СИГИЛЛА, охотница за головами… и СОРАСА, убийца-изгой, томятся в темнице, выискивая возможность для побега… ЭНДРИ, бывший оруженосец, ободряет старых союзников и находит новых. ЧАРЛОН, падший жрец и фальсификатор, встречает давнего друга, ВАЛЬТИК, загадочная ведьма, изрекает новые пророчества. Чтобы избежать краха, расколотый союз соратников должен сплотиться в решающем поединке добра со злом. Иначе безжалостная демоническая сущность поглотит Оллвард целиком.

Глава 12

Буйволица, змея и ураган

— Домакриан —

На следующий день тюремщики вернулись. В этот раз они пришли в сопровождении рыцаря из Львиной гвардии, чьи золотистые доспехи сияли при свете факелов. Он двигался гордой походкой, выпятив вперед грудь, однако Дом заметил, что его взгляд мечется между узниками, заключенными по разные стороны коридора. Даже страж королевы понимал, что их нужно бояться.

Дом снова напряг все тело, пытаясь освободиться. Какая-то его часть хотела наброситься на охранников и разорвать их на части, но другая желала, чтобы они влили в горло Сорасы хоть чашку воды. На противоположной стороне коридора раздался стук: Сигилла ударила скованными руками по прутьям решетки.

— Она умрет в вашу смену, — прорычала она тюремщикам. — Уверены, что принц желает именно этого?

Ни тюремщики, ни рыцарь ничего не ответили.

— Если дашь ей умереть, то окажешься в одной из этих камер вместе с нами, — с усмешкой добавила она, грозя рыцарю пальцем.

— Даже не знаю, что страшнее, — сказал Дом, прикованный к стене. — Камеры или сокамерница?

Сигилла ухмыльнулась и, откинув голову назад, разразилась гортанным смехом.

Один из тюремщиков посмотрел на нее, и на лице отразилось беспокойство.

— Вы обязаны ей помочь, — крикнул Дом.

К его облегчению, охранники остановились у камеры Сорасы и зазвенели ключами.

Рыцарь замер, позволяя стражникам войти в камеру первыми. Пальцы его облаченной в латную перчатку руки сжимали рукоять меча.

— Вы уверены, что за все это время она ни разу не пошевелилась? — спросил рыцарь.

Тюремщики перешагнули через миски с гниющей едой.

— Да, сэр. Она ничего не пила и не ела уже три дня. С тех пор, как маг принес ее сюда.

Дом стиснул зубы так, что услышал стук собственного сердца.

— Хорошо, — ответил рыцарь, кивнув, и с отвращением изогнул губы. — Раз это последствия деяний мага, пусть сам разбирается с проблемой.

— Да, сэр, — хором сказали тюремщики, склонив головы.

Рыцарь нетерпеливо махнул им рукой:

— Поднимите ее.

Стражники быстро обменялись взглядами. Ни одному, ни второму не хотелось прикасаться к убийце-амхара, даже когда та была без сознания.

— Я сказал, поднимите ее, — прикрикнул на них рыцарь. — Давайте уже.

— Давайте уже. — Дом услышал, как Сигилла шепотом повторяет слова. Округлившимися глазами она наблюдала за Сорасой и выглядела так же встревоженно, как Дом себя чувствовал.

Стражники двигались осторожно, внимательно глядя на Сорасу и ощущая на себе взгляды Сигиллы и Дома. Сораса была такой худенькой, что ее мог нести один человек, поэтому стражник с легкостью закинул ее себе на плечо. Голова Сорасы безвольно висела, а плечо явно было вывихнуто, отчего Дому стало не по себе. Ее рука покачивалась, когда тюремщик выносил ее из камеры. Второй стражник следовал за ним, ни на шаг не отставая.

Впервые после Джидаштерна Дом увидел лицо Сорасы. Как и Сигилла, она была бледнее, чем раньше, а ее кожа потеряла бронзовый блеск из-за проведенного в темноте времени. Лицо было покрыто бледнеющими синяками, а над глазом виднелся глубокий порез. Но, несмотря на все это, она выглядела умиротворенно, словно просто спала. Она совершенно не походила на ту Сорасу, которая пыталась вырваться из горящего города, окруженного адскими гончими и восставшими мертвецами. Хотя тогда ее глаза были открыты и светились, как два всполоха окрашенного медью пламени.

Чего бы он только ни отдал, чтобы эти глаза снова распахнулись.

Тюремщики двигались быстро. Рыцарь следовал за ними по пятам, и полы его длинной зеленой мантии развевались за спиной.

— Не смей умирать, Сарн, — прошептала Сигилла, когда они проходили мимо ее камеры.

Дом молчал, прислушиваясь к размеренному, несмолкающему биению ее сердца. К нему примешивались отдаляющееся шарканье ног тюремщиков и бряцанье брони, сопровождавшее каждый шаг рыцаря.

В следующее мгновение сердце Сорасы забилось быстрее, и Дому показалось, что его собственное вот-вот остановится. Краем глаза он заметил едва различимое движение, походившие на взмах крыла мотылька. Дом резко повернул голову вбок, оцарапав шею о металлический ошейник.

И сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сораса Сарн открывает глаза и выставляет ногу вперед. Молниеносно просунув ее между прутьями решетки ближайшей камеры и зацепившись за них коленом, она схватила охранника за плечи здоровой рукой. Он воскликнул от шока, но Сораса на этом не остановилась и впечатала его в железную решетку. Изо рта охранника посыпались зубы.

В груди бессмертного снова поднялась могучая волна.

— СОРАСА, ПРИГНИСЬ! — взревел Дом, но она уже пришла в движение.

Меч рыцаря разрезал пустоту и ударился о железные прутья. Сораса перекатилась по полу, нацеливаясь не на рыцаря, а на второго тюремщика.

Он взвыл и выронил факел. Огонь заколыхался и зашипел на каменном полу. Тени быстро задвигались.

Сораса схватила стражника за ворот туники и со всей силы бросила назад. Он приземлился на спину, задыхаясь от тяжелого падения. Сораса резко ударила его ногой по шее, позаботившись о том, чтобы он больше никогда не сделал вдох.

Сигилла издала победоносный клич и загремела цепью, колотя по прутьям решетки своей камеры.

На фоне этого грохота выделялся другой звук — звон связки ключей, которые Сораса раскручивала на пальце. Зловеще ухмыляясь, она направилась в сторону рыцаря. Отблески пламени падали на ее лицо, покрывая его рябью из теней и света. На мгновение Дому показалось, что она не обычная смертная, а некое чудовищное создание — гигантский паук, ползущий сквозь тьму. Она приоткрыла рот, обнажая зубы в жуткой улыбке.

— Змея, — взревел рыцарь, всей своей мощью набрасываясь на Сорасу.

Она изящно отступила в сторону, держась спиной к камерам. Взмахнула здоровой рукой и бросила ключи через плечо.

Они со скрежетом прокатились по покрытому соломой и пылью полу и замерли напротив камеры Сигиллы.

— Отвлеки его! — прохрипела Сигилла, просунув руки между прутьями.

— Можешь не спешить, — прошипела Сораса в ответ.

Невооруженная и раненая, она кружила вокруг рыцаря Львиной гвардии. Он был слишком массивен, чтобы сражаться в узком коридоре, а удары его меча попадали по решеткам камер, но не по Сорасе Сарн.

Дом собрал все свои силы, чтобы вырваться из оков, но ничего не вышло. Его щиколотки и запястья ныли от боли, а ошейник натирал кожу до крови, но все это не имело значения. Широко открытыми глазами он следил за движениями Сорасы, практически не дыша и всем сердцем желая, чтобы рыцарь оступился. Чтобы в его защите появилась брешь.

«Это все, что ей нужно, — знал он. — Всего один неверный шаг. Одно потерянное мгновение».

Щелкнул замок, заскрипели старые дверные петли, и из камеры показалась Сигилла Темурийская, вытянувшись во весь свой грозный шестифутовый рост. Ее безудержный смех эхом разнесся по каменному коридору.

Только сейчас рыцарь дал слабину. Он сделал шаг назад и встал в защитную стойку. Он больше не атаковал.

— УЗНИКИ СБЕЖАЛИ! — прокричал он в надежде, что кто-нибудь его услышит.

Кто угодно, кто мог бы его спасти.

За два шага преодолев разделяющее их расстояние, Сигилла встала рядом с Сорасой и вложила связку ключей в ее здоровую руку.

— Я знала, что ты в порядке, — проворчала охотница за головами. Руки по-прежнему были связаны, но ее это, по всей видимости, ничуть не беспокоило. Приняв боевую стойку, она замерла напротив рыцаря.

— Разумеется, Сигилла, — бросила Сораса через плечо, оставив их сражаться один на один.

Она осмотрела озаренное светом факелов подземелье, прежде чем увидеть Дома. Ее глаза снова вспыхнули медным пламенем, словно два маяка посреди темноты.

Дом бы не удивился, реши она потянуть время, чтобы, по своему обыкновению, помучить его. Но, к облегчению Дома, она разобралась с замком камеры в мгновение ока.

Сигилла тем временем подкрадывалась к рыцарю.

— Будешь спасаться бегством, отважный боец Львиной гвардии?

— Ни за что, — прорычал он в забрало шлема.

— Тогда мне, к сожалению, придется тебя убить, — сказала она сквозь смех. — Хотя, наверное, я буду вынуждена убить тебя в любом случае. Мы же не хотим испортить остальным сюрприз? Уверена, ты меня поймешь. — Продолжая смеяться, она бросилась на рыцаря с яростью рассвирепевшей буйволицы.

Оказавшись внутри камеры, Сораса принялась изучать цепи Дома, а он, в свою очередь, рассматривал ее лицо. Прошедшие три недели оставили на ее теле заметный отпечаток: под глазами залегли тени, скулы заострились, а лицо осунулось сильнее, чем помнил Дом. Ее пальцы были сплошь в синяках и ожогах, на некоторых даже недоставало ногтей. Кожаная одежда порвалась по швам, обнажая татуировки и черные полосы пепла и темно-красные следы запекшейся крови. Но, несмотря на синяки и раны, стоящая перед ним девушка оставалась Сорасой Сарн. Безжалостной и бесстрашной. Упрямой, как ослица.

Губы Дома невольно растянулись в широкой улыбке.

Сораса посмотрела на него, приподняв подбородок. Стук ее сердца звучал в ушах Дома, как барабанный бой. Она снова покрутила на пальце связку ключей.

— Древний, — произнесла она.

— Амхара, — отозвался он.

Сораса вздернула бровь, осматривая многочисленные цепи и путы.

— Даже не знаю, с чего начать.

Облегчение, которое испытывал Дом, тут же сменилось привычным раздражением. Улыбка слетела с его губ.

— Сарн! — прорычал он.

— Ладно, ладно, — с ухмылкой сказала она.

Пока Сигилла кружилась в поединке с рыцарем, Сораса занялась цепями Дома. Она начала с запястий, подбирая нужный ключ к каждому замку. Раздался щелчок, и его рука оказалась на свободе. Суставы болели нещадно. Когда Сораса сняла оковы со второго запястья, Дом едва сдержался, чтобы не застонать.

— Тише, Дом, мы почти справились, — прошептала она непривычно мягким голосом. — Разберешься с ошейником?

Вместо ответа он сорвал стальной ошейник с шеи, согнув его пополам.

Сораса широко улыбнулась.

Когда последние цепи спали с тела, Дом наконец-то оторвался от проклятой стены. Казалось, он превратился в ураган, полный боли и ярости. Он ударил ногой по железной двери, и она, сорвавшись с петель, с глухим лязганьем упала на каменный пол. Мир вокруг приобрел невероятную четкость, а время как будто замедлилось.

Дом чувствовал себя великаном, вырвавшимся на свободу. Драконом, взлетающим в небеса. Зверем, сорвавшим с себя путы.

Как жрец склоняется перед богом, так и Сигилла пригнулась, уступая дорогу Дому.

Скрытое забралом лицо рыцаря побледнело, а рот распахнулся от ужаса. Он выронил меч, который с громким бряцаньем упал на пол. Рыцарь развернулся и побежал прочь, пытаясь укрыться от приливной волны бессмертной ярости.

Дом не любил жестокость. Поэтому расправился с рыцарем быстро и без лишнего шума.

В подземелье снова воцарилась тишина.

Сораса осела на пол, прислонившись спиной к решетке. Сделав яростный вдох, она зажала раненую руку между коленями, а ладонь другой положила на вывихнутое плечо. Раздался жуткий хруст, эхом разнесшийся по коридору, и плечо снова встало на место. Дом невольно вздрогнул при виде того, как Сораса морщится от боли. Такое выражение появлялось на ее лице крайне редко.

Спустя полмгновения Сигилла заключила ее в свои стальные объятия. Поморщившись, Сораса высвободилась из рук темурийки.

— Не хватало мне еще сломанных ребер, — проворчала она, выпрямляя спину. Но ее тело все еще немного кренилось набок, и Сораса продолжала держаться рукой за прутья, чтобы не упасть. Второй рукой она схватила с пола своей камеры чашку с водой и с жадностью ее осушила.

Даже сейчас Сораса скрывала эмоции за привычной маской, но Дом видел ее насквозь. Он подобрал с пола меч рыцаря, крепко обхватив рукоять, а затем подошел к убийце-амхара и неуверенно протянул ей ладонь.

— Если нужно, я понесу тебя на руках, — сказал он.

Сораса подняла на него сочащийся ядом взгляд.

— Я предпочту умереть, — отрезала она и, опершись на прутья решетки, вскочила на ноги. Швырнула чашку на пол и быстрой походкой двинулась по коридору.

— Такое может случиться, — проворчал Дом ей вслед, подстраиваясь под ее шаг.

Сигилла последовала за ними, остановившись только для того, чтобы снять с рыцаря несколько кинжалов. Один из них она отдала Сорасе, а вторым перерезала путы на своих руках. Затем обхватила себя за запястья, с шипением растирая красные следы, оставшиеся после кожаного ремешка.

— Что дальше? — спросила Сигилла.

Факел, валяющийся на полу позади них, замерцал и погас.

— Следуйте за мной, — сказал Дом, дожидаясь, когда его глаза привыкнут к темноте. К счастью, в дальнем углу все еще горел второй факел, и с каждым их шагом отблески огня становились все ярче.

— Нет, за мной, — фыркнула Сораса. — Я единственная знаю, куда мы идем и что будем делать, когда дотуда доберемся.

— Наша первостепенная задача накормить тебя, — огрызнулся Дом.

— Говоришь, как наш оруженосец, — прошипела Сораса из сумрака теней. Она пнула ногой тело рыцаря Львиной гвардии так, что оно откатилось в сторону. Золотистая броня замерцала в отблесках далекого факела. — Доспехи придутся тебе впору, — сказала она, осматривая тело.

Дом хотел запротестовать, но тут почувствовал, как на него натягивают стальной нагрудник и зеленую мантию. Сораса и Сигилла водрузили ему на голову шлем, а потом молниеносно закрепили на нем доспехи. Ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как быстрыми и уверенными движениями Сораса прикрепляет к его поясу меч.

— Немного жмет, — проворчал Дом. Он еще не отошел от долгих недель, проведенных в оковах, и, надев чужие доспехи, чувствовал себя так, словно снова попал в заточение.

Сораса закатила глаза.

— Ничего, выживешь, — отрезала она.

Они завернули за угол и попали в другой коридор, по обе стороны которого располагались пустые камеры. Проход неуклонно шел на подъем, и одни только боги знали, что ждет их впереди. Дом напряг слух, но не уловил никаких звуков, кроме стука трех сердец.

Сораса ускорила шаг, хотя в ее положении было глупо перенапрягаться.

— Эрида во дворце, празднует свое возвращение из Мадренции, — сообщила она. — Думаю, нам стоит нанести ей визит.

Впервые за всю историю их знакомства Сигилла не рвалась в бой. Вытянув руку, она схватила Сорасу за плечо.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала она, сверкнув темными глазами.

Сораса осторожно стряхнула с себя ее руку.

— Думаешь, я хочу тут задерживаться? — фыркнула Сораса. — Конечно, мы уйдем отсюда, но сначала надо извлечь из нашего положения максимальную выгоду.

Хотя лицо Сигиллы выражало явное недоверие, Дом почувствовал прилив удивительного спокойствия. Ему незачем было спрашивать у Сорасы, есть ли у нее план, а также второй план на случай провала первого. В конце концов, у нее было два долгих дня, чтобы все хорошенько обдумать. Он погрузился в молчание, хотя раньше наверняка принялся бы спорить. В прошлом ему бы непременно захотелось поддеть убийцу и попытаться выяснить ее истинные намерения. Он начал бы искать в ее словах ложь — любые свидетельства обмана или предательства.

«Я больше не амхара». Слова, произнесенные несколько недель назад, до сих пор звучали в его ушах, словно их эхо не переставало разноситься по воздуху.

Теперь Домакриан из Айоны искренне верил в них. Его сердце на мгновение сжалось от наплыва эмоций.

В следующую секунду он взял чувства под контроль, как ему когда-то советовала Сораса.

«Они только мешают».

Дом сосредоточился на коридоре впереди и на мече, который сжимал в руке. Их ждал легкий путь. Нужно лишь оставаться в живых, чтобы его пройти.