Порок. Часть 2

Виталина Дэн (2024)

Туман — жесток, циничен, изворотлив. У него острый ум и лидерский потенциал. Человек — загадка. Да и человек ли вовсе? Он не видит берегов, как и ни единой границы. Границ, которых нет ни в его поступках, ни в темных глазах. И, вроде, его сердце давно очерствело, но есть еще та, единственная, рядом с которой мышечный кровеносный орган дает серьезный сбой, вынуждая отключить мозг и довериться собственным чувствам. От Автора: История не подразумевает ХЭ!!

Глава 1

Денис

С непроницаемым выражением лица захлопнул дверь тачки Барина и на доли мгновения потерялся в смазанном красками пространстве под разрезающее звучание в ушах последнего разговора с воротилой. Слепо вглядывался вслед сорвавшемуся черному мерсу, безотчетно в последний раз глазами пробежался по затертым номерам машины и пытался унять вспыхивающие в больной башке мысли, заполнить в грудине холодную пустоту, совладать с реалистичными картинками перед глазами, как я минуту назад, не теряя времени, в салоне авто спускаю в ненавистную тушу пол магазина, если бы при себе имел ствол. И, плевать, что за этим бы последовал собственный смертный приговор. Не имеет разницы сейчас или спустя месяц — два. Так, хотя бы, заберу вслед за собой главную мразь, которая впоследствии даст мне мирно спать на той стороне.

Запрокинул башку назад и медленно выдохнул из себя острое, как тысяча мелких разбитых стекол напряжение, вмиг превратившееся на морозе в ничтожное облако пара.

Застыть бы так навечно.

Противно прищурил глаза, которые тонули в заводи жестокости и озлобленности, напрочь не замечая холодную бесконечность неба.

Застыть… и провалиться, к чертовой матери, сквозь землю, Туман!

— Ден?! — со стороны привлек к себе внимание свист, напомнивший, что Михася с Рыжим все еще стоят у мусарни в ожидание меня.

Стоило мне развернуться в сторону девятки, как тотчас наткнулся взглядом на матушку, выбегающую из вонючего отдела, в котором я пробыл пару часов.

Сжал каменную челюсть, готовясь ко второму акту и тяжелой поступью, раздраженный, двинулся к ней, оставляя из под массивных черных ботинок четкие следы на грязном снегу.

— Ты что тут делаешь? Зачем, приехала? — перешел сразу к делу, оказавшись напротив заплаканной родительницы.

— Что, это было? — одной рукой цепко ухватилась за рукав моей куртки, а второй носовым платком стерла с лица слезы. — Во что ты ввязался, Денис? Это ведь следственное управление по особо важным делам! — мать обернулась на ментовку, никак не отреагировав на мои слова. — Я в каждый пункт забегала по нашему адресу, а меня отправили в другой конец города. Что ты натворил?! — затрясла меня и уставилась в глаза, не замечая, что я уже терял остатки терпения.

Взрыв неминуем. Но не сейчас. Не здесь. Наедине с собой.

— Не стоило ехать через весь город. Отправляйся домой, — уверенно схватил ее выше локтя и насильно поволок к ожидающей девятке, где сидели пацаны.

— Ты слышишь меня? — вскрикнула от беспомощности женщина. — Слышал, что я тебе сказала? — взбрыкнула и попыталась вырваться из крепкого хвата, когда заталкивал ее в салон машины. — Что ты творишь? Мы столько не виделись и вот так…

— Хватит, — нагнулся к ней и тихо процедил, заставив растерянно прикрыть рот, когда пыталась вставить очередную ебошь*(чушь). — Едь домой. Я завтра сам подъеду, — не мешкая захлопнул заднюю дверь и подошел к переднему пассажирскому месту, где устроился Рыжий. — Отвезите к моему дому, — обвел пацанов пустым взглядом.

— Сделаем… — буркнул Михася, утвердительно кивнув башкой.

— Потом? — глянул на меня Рыжий, значительно желая урезать поток вопросов.

— Ко мне на хату.

— А ты как? — Миха завел мотор.

— Мне нужно пройтись.

— Денис? — мать схватилась за сидение Рыжего и попыталась высунуться в его открытое окно, но я дал Михасе знак, чтоб выжимал максимум.

Мне и впрямь чрезвычайно сильно требовалось в данный момент проветрить голову, остаться в одиночестве и проанализировать собственное дерьмовое положение, в котором никогда не случалось бывать в своей жизни. Парашу, не приходившуюся ранее мне месить ногами. Но не факт, что все это возможно осмыслить в башке, взвесить, добровольно принять и просчитать выигрышные ходы. Не в этой ситуации и не в том месте, где вскоре я окажусь…

***

Полностью отрешенный от реального мира, приблизился к дому, где я обитал последние три года и, мгновенно взял под прицел своего взгляда припаркованную девятку, в которой сидели парни и поодаль от моего подъезда пассущегося в одинокого Кота.

— Где ты шараебишься? — первое что спросил Михася, выйдя из тачки, чем притянул внимание Макса на себя.

— Сказал же, нужно пройтись, — задумчиво произнес, не разрывая зрительного контакта с другом. — Дайте с Котом перетереть наедине. Потом его подбросите по тому же адресу.

— Туман, может объяснишь для начала чё к чему? Голова уже пухнет. Барин чё хотел от тебя? Это как-то связано со вчерашними событиями? — Рыжий вытащил пачку Мальборо и в нетерпение воззрился на меня.

— Не настроен я на разговор, — отрезал на корню и направился к Коту.

— Ульянка бьется в истерике. Забежала и невнятно начала тараторить про твое задержание, — Макс с мрачным видом отшвырнул докуренную сигарету и заложил руки в карманы короткой куртки. — Отмазали? Все по старой схеме?

Я безрадостно хмыкнул и оглянулся через плечо на пацанов, которые топтались возле машины, поглядывая на нас.

— Нет, Макс. Нам подкинули сюрприз с запашком. Уже никогда не будет, как прежде, — обернулся к нему, прикрыл устало глаза, лениво потер переносицу и, только потом поднял на него прямой ничем не прикрытый взгляд, от которого Кот разом напрягся.

— В этот раз с обвинениями были проблемы? — кинул он предположение. — Уголовка светит? И вообще, как они пробили? Через кого?

— А ты к этому еще не привык? Да, не суть уже. Дело в другом. Отсылают нас с тобой, — сказал в лоб. — Меня в Грозный, тебя… в лагерь, — наблюдал за перевоплощением друга. Его мимика каждую секунду выдавала по максимум новую эмоцию… негативную, но в итоге подчеркнула насмешливую, ироничную.

— Ты че несешь? — громко заржал он, запрокидывая голову и отклоняясь назад.

— Итог таков. Не оправдали надежд. Пакуем чемоданы и в ссылку каждый по своему этапу.

— Ты не думаешь, что это перебор?! — резко поперхнулся смехом. — Может, уже перейдем к реальной теме?! — Кот наградил меня не лицеприятным взглядом мутных глаз, в которых зарождалось осознание очевидного.

— Я по-твоему, тормоз?

— Вот во что вылилась вся твоя хуета! — вмиг повысил голос на меня и сделал шаг вперед, приблизившись на довольно близкое расстояние.

— Моя? — деланно удивился, насмешливо вскинув бровь. — Да, Макс, моя. Ну, и? Заметь, твоя тоже. Ты не маленький сосунок, которого я всю дорогу вел за ручку. Ты же этого хотел? — с ядовитым выражением в глазах, развел руками. — Ты же знал, что в любой момент могут прилететь нехилые последствия. Догадывался, что в любой момент можем подохнуть в ближайшей подворотни. Любой из нас. Да, приперли к стенке.

— Приперли? — заорал он, перебивая. — Может ты не догоняешь еще всего? Или, это я не так расслышал? А? — показательно подставил ухо перед моей рожей. — Друг? — язвительно пропел он. — Нас угондошили с тобой! Сегодня нас закапали, как вшивых псин!

— Не накидывай. Хорош плакаться. Ты не подох. А это уже что-то.

— При чем тут вообще я? Ты обосрался! — ошеломленно протянул он с вытянутым ебалом, заставив меня на мгновение от его данной формулировки прихуеть.

— Макс, включай голову и фильтруй свой базар. Я обосрался так же, как и ты! Ты нажрался до зеленых соплей и проебал миг, когда твою родную сестру чуть не изнасиловали. Прикажешь вернуть время вспять и не трогать эту падаль? Я завалил раз, завалю и во-второй, если понадобится. А ты можешь дальше жевать сопли, искать виноватых и думать только о своей сраке. Только знай, что ты с нами повязан. В одной упряжке. Не будет такого, что после всего содеянного ты останешься в сторонке, а мы с пацанами по локоть в крови.

— Почему именно я? Я и ты! Ведь не Рыжий, ни Михася, ни те, кто еще был в доме, — в запале указывает на них пальцем, вызывая во мне приступ отвращения и зарождающегося к нему презрения.

— Ты не проспался? Тебя друг, похоже, еще плющит, — сплюнул в сторону, не имея желания продолжать с ним бессмысленный треп.

— Да! Меня ведет! Так как, мы отсосали! — делает характерный выпад бедрами.

— Не пыли! Завязывай и начинай думать. Я тебе еще раз повторю — нас не завалили, а значит есть какой-никакой шанс выбраться из дерьма. По истечению срока, вернемся к Барину обратно, — и при первой возможности, как предоставится шанс отыграемся, но это умозаключение я счел не воспроизводить вслух. — Ты у него не единственный, у которого за плечами будет ходка.

— Что за тюрьма?

— Белый лебедь.

Макс зажал голову с двух сторону и присел на корты, медленно закачавшись взад-вперед, сходу поняв в какой кабале увяз.

— Сука-а-а.

— Кот, в эти дни никакого движения. У Барина глаза повсюду, сам знаешь. Замочат не только тебя, но и срикошетит по близким. Ульянку… — с прищуром, заиграл желваками, — отправьте ее куда-нибудь, пока по твою душу не приедут.

Но, Макс не придав значение моим словам, подорвался с места и широким нервным шагом решил удалиться в закат.

Выразительно глянул на Михасю и тот поняв без слов, окликнул Кота, но каждый из нас получил от него в ответ:

— Идите вы все нахуй!

Скривился и выставил руку пацанам, мол, пускай катится. Возможно, ему понадобится день-два, чтобы смириться с неизбежным и прийти в себя.

Не успел развернуться к подъезду, как заприметил, что всеми известный кабан* (мерседес) заезжает во двор.

Пакостно оскалился, склонив голову вниз, так как без труда въехал кто в нем сидит.

***

Пристально наблюдал, как Виталя — водила Барина — с угрюмым выражением лица торопливо выполз из заведенной тачки, молча пожал руки парням и взвинченный пошел на меня.

— Я разве не предупреждал тебя? — он сходу решил вцепиться мне в глотку.

— Смысл сейчас это мусолить? Че ты приперся? Папашка не заругает?

— Не суйся никуда. Не вздумай, иначе, труп. Я слышал его разговор. И, думаю, уже с этой минуты за тобой хвост, — в глазах напротив ворочалось откровенное сожаление вперемешку с сочувствием.

К моему удивлению водила Барина и впрямь за весь период нашего сотрудничества с его начальством, искренне проникся к моей персоне, чем сейчас доказывал на деле, ставя в известность уже и так об очевидном. Не только этот его поступок, который явно шел в противовес указаниям Центрового и заслуживал моего уважения, но и глаза напротив, намертво вцепившиеся в мою рожу, словно запоминали прежнего меня, доказывали об искреннем отношении.

— Виталя, это пустой базар. Не стоило приезжать. Нечего здесь тереться. Завтра, если не сегодня от папани отхватишь по шапке. Чухать* (уезжать) из города не собирался, как и гасится по углам. Не в моих правилах рвать когти, как трусливая крыса. Грозный? Значит, так тому и быть.

— Дурак ты, Туман, — со вздохом выставил лапу для рукопожатия. — Промолчал бы, где нужно, не совался во что не следует и все бы у тебя сейчас было в шоколаде. Мозги есть, но к сожалению, полностью повернутые не на то. Как бы ты окончательно и бесповоротно в Чечне не проебал отмороженную башку.

Ощерился, дав понять, что думаю о его лекции.

— Не лечи, Виталя. Поздно. Да и бесполезно.

— Верю, что вернешься. Удачи! — перевел взгляд от меня на парней, протяжно выдохнул пар изо рта, все же будто прощаясь и, не спеша отправился к заведенному мерсу.

— Время покажет… — заключил себе под нос и мотнул башкой пацанам в сторону своего подъезда.

***

События следующего дня. Денис.

Приглушенно выдохнул в застывшую тишину, окутавшую в предрассветном мраке прокуренную хату и, нехотя сгорбившись сел на диване, устало потирая помятое лицо. Башка уже настолько раскалывалась от убийственных за всю ночь мыслей, что не дав себе время прийти в себя, поплелся в ванную, шаркая босыми ногами по ледяному полу. Открутил холодный кран и склонившись к умывальнику, завис, наблюдая за течением воды. Исподлобья поднял пустой неживой взгляд, впиваясь в свое отражение в небольшом зеркале, чтоб попытаться что-то отыскать на дне глаз, найти какой-нибудь ответ… возможно, выход. Но, спустя время, так и не добившись желаемого, измотано прикрыл веки и плеснул в рожу воду.

— Про-о-орвемся, Туман! — с иронией громко провозгласил.