Однажды в феврале

Джули Джордисон

Когда двое людей, едва познакомившись, в быстром темпе переходят на стадию серьёзных отношений, то может показаться, что эта парочка находится под гипнозом. Их не смущает молниеносность решений, они не прислушиваются ни к чьим советам, а лишь следуют зову сердца. Но однажды непредвиденные обстоятельства переворачивают с ног на голову всё, где даже ад для влюбленной пары покажется раем… Сможет ли любовь выдержать весь судьбоносный поворот событий или навсегда оставит сотню ран на сердце?.. В книге содержится нецензурная лексика.

Глава 13

Мелисса Уэсли

Луиза, радостно восторгаясь, поприветствовала девушек. На пороге, широко улыбаясь, красовалась Андж, а рядом, вероятно, была её подруга — Одри.

Обе девушки, видимо, не зная элементарных правил этикета, даже не представились, а лишь окинули оценивающим взглядом. Да и я знакомиться с ними не горела желанием. Тем более зная, что одна из них являлась бывшей Армстронга и по сей день продолжала выматывать из него всю душу.

Стройная голубоглазая дамочка с чрезмерным обилием косметики на лице, чуть выше среднего роста и являлась той самой Андж, когда Лу обратилась к ней по имени, что-то говоря между делом.

Блондинка, стриженная под асимметричное каре, выглядела довольно эффектно. Однако, на мой взгляд, бронзовые румяна на угловатых скулах, кукольный эффект густо нарощенных ресниц и ярко-красная «кричащая» помада на пропитанных ботоксом губах в совокупности вызывали лишь аффектацию, нежели подчёркивали красоту девушки.

— Дин, почему ты не отвечаешь на мои звонки? — возмущенно пропищала Андж, расстёгивая свой рыжий полушубок, под которым виднелась чёрная кофточка, обтягивающая грудь третьего размера с вульгарным декольте. Казалось, блондинка с порога пыталась соблазнить Дина своим пышным бюстом, но он и глазом не повёл. — Ты даже не знаешь, что со мной произошло за это время… — продолжала она.

— Что, неужто триппер подхватила?

— Не груби, — хмыкнула Андж, поправляя волосы.

— Даже не пытался. Как и не пытаюсь найти смысл, чтобы отвечать на твои звонки. А теперь извини, мне пора, — его взгляд был озлоблен, а тон звучал довольно грубо, холодно.

Андж тут же, перекрыв нам путь, встала в дверном проёме, когда Дин, взяв меня за руку, направился в сторону выхода.

— Так… Милый, стой. Давай отойдём, нам надо поговорить, — драматичным голосом попросила Андж, и её темнокожая подруга, мерзко пожёвывая жвачку, тихонько хихикнула рядом. Эта особа с кудрявыми волосами вызывала у меня особое недоверие.

— Отвяжись от меня, я тебе уже всё сказал.

Я заметила, как Одри порой подглядывала на Дина, всячески пытаясь привлечь его внимание, словно парень нравился ей. Тем временем Джеймс сидел на диване и, попивая виски, увлечённо поглядывал в нашу сторону, словно был зрителем бытового ток-шоу Джерри Спрингера.

— А в постели три дня назад твои слова были куда ласковее, — блондинка кинула на меня прищуренный взгляд, явно ожидая реакции на услышанное, но на моём лице не дрогнул ни один мускул. Уверена, она блефует.

— Что ты несёшь, дура? — агрессия Дина начинала постепенно набирать обороты.

— Это ты сейчас выкручиваешься перед вот этой миленькой пташкой? — сверкнула она глазами в мою сторону оценивающим взглядом. — Ты кто такая? — брезгливо скривились её губы.

— Не твоего ума дело! — грубо выкрикнул Дин и отодвинул меня за свою спину.

— Если я узнаю, что ты с ним трахнешься, я тебе все глаза выцарапаю, усекла, дешёвый кусок подстилки? — выплюнула она мне, задыхаясь от ревности, и всё же ринулась ко мне, но Дин вовремя успел предотвратить женскую драку.

— Ты совсем уже поехала своей ёбнутой башкой? — грубо проговорил он, заламывая Андж кисть руки за спину, а затем низко нагнул девушку и, держа её за шею второй рукой, потащил в комнату.

Дин Армстронг

Крики Анджелины, переходящие на плач, кажется, уже эхом отдавались по всему дому. А истошный визг моей бывшей пассии по всей черепной коробке стучал молоточками в голове.

— Дин! Ну не будь таким жестоким! Я тебя совсем не узнаю!

— А я тебя, вообще, забыл!

— Забыл?! — вспыльчиво произнесла она. — Ты забыл, как я раньше…

Моментально я тут же пресёк её никчёмные оправдания, приводя только свои факты:

— Как раньше что? Как ты крутила задницей перед мужиками с обширными связями, которые осыпали тебя денежным водопадом? Такое уж вряд ли забудется, — я подошёл ближе и, схватив за затылок, прошипел Андж в лицо: — А моя любовь для тебя в итоге ничего не значила, в то время как я хотел сделать тебя своей женой, — отпустив, я окинул её омерзительным взглядом, как потрёпанную вещь, продолжая: — Твоя идея помириться со мной снова оказалась такой же дешёвой, как и ты сама! Не надоело ещё?

— Нашёл мне замену? Ты же знаешь, что мне нет равных! Кто, вообще, эта сучка? Откуда она взялась? Ты уже спал с ней?

И тут я задумался о Мел и ощутил чувство горечи внутри, словно зеркальная ситуация касательно её отношений с адвокатом. Но здесь я хотя бы твердо знал одно: Мел не нужна его любовь, а значит, мне нет преград, чтобы продолжать ухаживать за девушкой, вызывающей у меня сильную симпатию.

— Какое для тебя теперь это имеет значение? С кем я сплю, а с кем нет? Забудь, Андж. И единственное, чему я рад, так это то, что вся твоя грёбаная сущность вылезла наружу до нашего брака. Кстати, как там Майкл поживает? Отсосала на эпизод? — между нами повисла недолгая тишина. — Молчишь…

Андж пристально смотрела на меня заплаканными глазами, а затем стыдливо опустила их.

— Думаешь, мне не было хреново, когда я поймал тебя с поличным во время телефонного разговора с неким Майклом? Ещё как было, но извини, что я не голливудский киномагнат, а военный. Только потом я взвесил все «за» и «против» и понял, что ты просто конченная продажная девка. И дело здесь совсем не в том, кем бы я был для тебя, — дал понять, что её сущность осталась бы неизменна — вне зависимости от того, кем бы я являлся для Андж, впрочем, как и любой другой мужик на моём месте.

Она продолжала плакать, смахивая слёзы, но мне не было её жаль.

— Не правда… — всхлипнула она.

— Не правда? Ну, тогда я объясню, как всё было у нас со стороны, если ты настолько тупа и до сих пор ни хрена не понимаешь, насколько ты втоптала в грязь наши отношения… Во-первых, сколько раз ты обещала мне бросить на хрен этот бурлеск в баре? Я день за днём терпел, скрепя зубы, как смотрят на тебя в баре мужики. А ты всё уверяла, что ещё пару фееричных шоу и уходишь, потому что для жены офицера это уже неприемлемо. И ты куда собиралась? В свою академию. Это были твои слова, но, как оказалось, они ничего не стоили, впрочем, как и ты сама.

— А та, с которой ты сюда припёрся, значит, вся такая чистая и непорочная леди студентка из Кембриджа? — паясничала Андж, жестикулируя руками. — Да на её миловидной мордашке написано, что она обычная сопливая шлюшка! — агрессивно выкрикнула Андж, подскочив с дивана.

— Не суди других по себе! — рявкнул я и толкнул Андж обратно на диван.

— Ладно, давай мы сейчас оба просто успокоимся.

Тяжёлое дыхание Андж синхронизировалось с моим, и я сел в кресло напротив неё.

Она нервно сминала пальцы и определённо чувствовала себя виноватой, но вопрос в том, насколько искренне? Хотел ли я подойти и коснуться той, которая вскоре должна была стать мне женой? Нет. Провинись она в любой другой ситуации, разумеется, я бы проявил снисходительность, но, увы, она выбрала аморальный жизненный путь и хотела от меня это скрыть…

Мы познакомились с ней в том же баре «Магнетик Филд». Тогда мне было двадцать четыре. Я заявился туда уставший и хотел снять напряжение. Эффектное появление Андж во время выступления шоу-гёрлз заставило меня в наглую открыть рот, и я запал на неё, как озабоченный тинейджер.

Встреча за встречей. Сблизились. Поначалу я не осуждал её деятельность, поскольку сам не особо блистал достижениями в Саратоге. Но чуть позже, когда на службе стал достигать высот, то, чем занималась Андж, мне было уже никак не под стать. Сделал предложение, надеясь, что Андж оставит бар. Но она своим поступком и обещаниями решила обесчестить всё.

— Что ты от меня хочешь? — спросил я, наблюдая, как движутся её губы неестественного объема, обколотые ботоксом, словно спрашивая разрешения начать разговор.

— Обещай, что выслушаешь от начала и до конца, — попросила она, и я кивнул, наблюдая, как она достаёт какие-то бумаги из своей сумочки, похожие на документы.

— Это ещё что за дерьмо? В приватной комнате с членом во рту подписала контракт на порно-проект? — не выдержал я.

— Ты обещал выслушать… — её руки немного дрожали, а взгляд полон напряжения. Она приютила бумаги на своих коленях и обратилась ко мне не без волнения в голосе: — Да. Так и есть. Это копия контракта. На съёмки… — глухо слетело с её губ, а я вскинул бровями, бросив удивлённый взгляд.

— И? На какие? — едва сдерживал я очередное оскорбление, подозревая, какова там её главная роль.

— Послушай. Ты можешь оставить службу, когда закончится твой контракт. Мы не будем нуждаться ни в чём. Я и ты в «Digital Playground». Сейчас туда набирают именно парочки. Твоя подпись и мы работаем вместе.

У меня начался нервный тик. Её наглости нет предела. Мало того, что Андж пала уже ниже некуда, так ещё и меня хочет утащить за собой в мир блядских вакханалий.

— Ты совсем уже охренела? — взбесился я на её «деловое» предложение и подскочил с кресла.

— А что тебя, вообще, интересует в этой жизни, кроме твоей военной службы?!

— Уж точно не секс и деньги!

— Эта студия производит не только порно-ролики, как ты думаешь, а фильмы, сериалы и многое другое… — внезапно она замолчала.

–…исключительно порнографического содержания, договаривай, Андж, чего-стесняться-то? — ухмыльнулся я и снова сел в кресло.

— Неважно. В каждом фильме сюжет. За день съёмок там зарабатывают столько, сколько тебе за год не заплатят в твоей долбанной «Саратоге Спрингс»!

— Конечно… Конечно… Дай почитаю хоть, что ли… — я поманил пальцем, чтобы Андж передала мне бумаги, что в следующее мгновение и произошло. Даже не взглянув на содержание, я разорвал блядскую копию контракта и швырнул его Андж в лицо, выкрикивая:

— Ты больная дура, одержимая только сексом и деньгами! Тебе лечиться надо!

— Дин! Нет!

— Без меня. Ещё я членом на весь мир в кадре не светил. Конченая идиотка…

— Ты понятия не имеешь, от чего отказываешься!

— Да неужели?!

— И перестань уже делать вид, что ненавидишь меня! Ни за что не поверю, что у тебя нет больше ко мне никаких чувств! Мы могли бы начать всё заново, работать вместе и не считать, сколько денег у нас в кармане! Только ты и я!

— У меня всё отлично, Андж. Есть служба, есть статус и соответствующий ко всему доход, а главное — чувство собственного достоинства! А туда, куда ты меня тащишь — прямым рейсом дорога только тебе. Хватит, я устал от твоей сраной фальши, от грандиозных предложений и тупых обещаний! Сыт по горло! Меня выворачивает от тебя наизнанку, понимаешь? — выдав ехидный оскал, я просканировал с ног до головы свою бывшую пассию и направился к выходу из комнаты. — Всего хорошего, Андж.

Я не мог больше находиться с ней в одном пространстве. Анджелина за наш последний период отношений стала для меня страшнее неизведанных артефактов.

— Я умоляю тебя, давай уедем… Начнём всё сначала, ну, прошу тебя, — истерично кричала она мне вслед и, снова заплакав, подскочила с дивана, отчаянно бросившись ко мне. — Я признаю, что облажалась тогда и очень сожалею о том, что натворила! Ведь каждый имеет право на ошибку, Дин! — прохрипела она сквозь слёзы, цепляясь за мои руки, но я оттолкнул Андж.

— За тобой ошибок уже столько, что ни один священник не замолит твои грехи. Желаю удачи тебе и твоей порно актёрской карьере… — ответил я Андж в лицо и оставил её одну, громко захлопнув дверь комнаты.

Мелисса Уэсли

Луиза и Одри сидели друг напротив друга и о чём-то трепались, пока одна из них не подскочила от резкого шума, когда Дин с психом открыл дверь и вылетел из комнаты, как будто только что покинул поле боя. Запустив пальцы в волосы, он начал мерить комнату шагами.

— Что уставилась?! — рявкнул он грубым басом на Одри, и Джеймс закатился в заразительном смехе. — Желаешь принять участие в кастинге «Digital Playground»? Вперёд! Одна уже прошла!

Луиза с Одри тут же подскочили в сторону комнаты, откуда доносились плачущие вопли их подруги.

— А по-моему, ты бы не плохо смотрелся в кадре… — начал Джеймс, протягивая Дину рокс с виски. — Популярность росла бы с бешенной прогрессией, — снова не сдержал Джеймс смех. Казалось, что этот виски сейчас окажется на его же весёлом лице.

— Джеймс, заткнись или завтра на эсминце тебя будет ожидать самое худшее утро в твоей жизни.

— Эй, да ладно тебе, я же просто пошутил. Не бери в голову.

— Я вижу, шутник хренов… Ладно, мы пойдём, — добавил он другу. — Мел, одевайся, я тебя провожу, — скомандовал Дин.

Не усугубляя и без того напряжённую ситуацию, я молча кивнула. От услышанных подробностей мне стало даже как-то неловко.

***

Ветер утих. Крупные хлопья снега, беззвучно ложась на землю, осыпали Центральный парк. И только где-то там, за небоскрёбами, на дорогах слышался шум и сигнальные гудки городских машин. Опускался вечер, на улице зажигались тысячи ярких огней, погружая жителей, как всегда, в привычную для них атмосферу мегаполиса.

Дин молча курил, окунувшись в свои мысли.

— Ты как? — спросила я.

— Нормально.

Его скупой ответ дал понять, что Дин всё ещё злился.

— Вот как задницей чуял, что не стоило туда ехать! — начал он, видимо, желая выплюнуть тот гнев, что всё ещё сидел в нём. — Не удивительно, что её приход к Джеймсу был подстроен его девчонкой. — Дин постепенно сглаживал свой агрессивный пыл, возвращаясь к спокойной интонации. — Долбаная стерва. Даже Луиза и Одри для неё марионетки, а никакие не подруги, — он усмехнулся и бросил окурок в урну. — Кусок ничтожества. — Дин взглянул куда-то вдаль и хотел снова достать из пачки сигарету, но не стал и убрал пачку «Мальборо» в карман.

— Ты правда любил её?

— Любил, пока она не обменяла гроши на любовь. Да и ты сама всё слышала… — он остановился, а вместе с ним и я. И тогда Дин развернулся ко мне. — Прости, что тебе довелось услышать такую кучу дерьма.

— Ты здесь не виноват. Они сами припёрлись.

— Да, но мне всё же чертовски стыдно за свою бывшую.

— Тебе нечего стыдиться. Ведь ярлыки фальши висят на ней, а не на тебе… Так что… — Я робко пожала плечами, видя, что Дин не в восторге от того, что произошло в доме Джеймса.

— Да, ты права… Ладно, Мел, наверное, нам пора прощаться.

Его слова заставили меня мгновенно поникнуть, и я не удержалась в следующем:

— Не хочешь заехать ко мне? — Дин удивленно приподнял брови. — Я сейчас живу одна. Мать в Лос-Анджелесе, а отца у меня нет… — опустила я голову, вспоминая о когда-то счастливой семье.

— Погиб?

— Боже, нет. Отец живет в Италии со своей новой пассией… С матерью они уже как несколько лет в разводе. И мало того, что он не оставил нам практически ничего, кроме дорогой квартиры и мизерного состояния, так ещё все связи обрубил… Как-то так…

— Прости, сам не понял, что спросил, просто вспомнил о своём отце, которого у меня нет из-за приложенных рук одного бизнесмена.

— Ничего себе… Если захочешь об этом поговорить, то я выслушаю тебя…

— Может быть. Мать в Лос-Анджелесе живёт?

— Нет, улетела на месяц в командировку. Здесь, в Нью-Йорке, она работает в издательстве.

— Лос-Анджелес… — он тяжело вздохнул, словно его окутали какие-то воспоминания прошлого.

— В чём дело?

— Мой родной город…

— А я думала, ты здешний. Ну так что? Едем?

Нахмурив лобные мышцы, Дин непонимающе взглянул на меня и уверенно сделал шаг ближе.

— С чего такая доброта?

— Ну… Скуки ради же…

— Мел, я тебе не шут.

— А я и не прошу развлекать меня. Просто побудь со мной… И если хочешь, можешь остаться на ночь…

В висках от сказанного запульсировало до боли, а в ушах был слышен стук сердца. Но я никак не могла попрощаться с его янтарными глазами, что так сияли теплотой и холодной строгостью одновременно.

— То есть я для тебя уже не подозрительная личность? — прикусив губу, он притянул меня к себе, и я ладонями упёрлась в его грудные мышцы, ощутив всю их стальную мощь, едва не охнув.

— Отчасти.

— А ты не боишься, что ночью я могу не отдавать отчёт своим действиям?

— Типа храпеть? — сорвалось смехом с моих губ, но этот смех больше выражал защитную реакцию.

— Нет. Типа толкнуть тебя на постель и делать с тобой всё, что захочу…

Ноги и всё тело на какое-то время будто залило свинцом от того, с каким соблазном Дин произнёс каждое слово. И даже не заметила, как его рука нежно обхватила мою челюсть, а большой палец так лилейно скользил по моей нижней губе.

— Знаешь что?.. — снова истеричный смешок вырвался наружу, и я убрала мужскую руку. — Видишь вон того взлохмаченного голубя, который ближе к тебе? — указала я пальцем на стаю птиц, разгуливающих по заснеженному парку.

— Ну.

— Так вот, эта птица пугает меня куда больше, нежели твои грязные мысли, к которым я, кстати, уже привыкла. Но не обольщайся, ничего этой ночью у нас не будет.

— Ну, значит, следующей, — обхватив руками, Дин забросил меня на своё плечо и понёс вдоль парка. Я вскрикнула от неожиданности, заливаясь смехом, стала брыкаться и хлопать брюнета по спине.

— Сейчас же поставь меня на землю! — продолжала я молотить парня.

— Клянусь, с такими бойцовскими замашками ты бы уже с лёгкостью могла стать авторитетом какой-нибудь Нью-Йоркской банды Гарлема…

Сегодня я уже видела, в каком гневе мог пребывать Дин. И иногда казалось, что он за долю секунды мог превратиться в психопата. Понятное дело, что любому гневу должна послужить веская причина. Да и мне не следовало провоцировать его лишний раз.

***

— Проходи, — пропустив его вперед, я захлопнула входную дверь квартиры.

— Довольно эстетично. Как будто зашёл в гости к Майклу Блумбергу.

— Не преувеличивай. Майкл Блумберг не самый богатый человек Нью-Йорка по версии «Форбс», если ты об этом. Иди сюда, — я отправилась в гостиную, и Дин последовал за мной, с интересом осматриваясь.

— Тебя не смущает, если сюда внезапно заявится Брендон? Сразу говорю — в шкаф я не полезу и под кровать тоже.

— А мы и не любовники, чтобы прятаться по шкафам. И потом, у него нет ключей и здесь мы с ним не живём.

Он расположился на моём любимом кожаном диване, закинув руки за голову.

— Хочешь вина или виски? Можем заказать что-нибудь из ресторана, а то из готовой еды у меня дома ничего нет.

— Можем что-нибудь придумать вместе. Я, кстати, отлично готовлю, особенно мясо.

— Тогда идём, я достану стэйки, — мило улыбаясь, я кивнула в сторону кухни.

***

— Что прикажете делать своему ассистенту, шеф? — поинтересовалась я, пока Дин похлопывал стейки рукой, чтобы кристаллы соли и перца щедро проникли в мясо.

— Можешь срезать пока вон те толстые стебли у спаржи и нарезать немного овощей, — я принялась выполнять его просьбу, время от времени наблюдая за его ловкими действиями.

Мужчина на кухне — это слишком сексуально.

Пока он обжаривал стэйки до образования корочки, я, орудуя ножом, снова отвлеклась и в эту же секунду случайно порезала палец. Или же вовсе не случайно.

— Чёрт! — завопила я, зажимая раненое место, из которого кровь текла без остановки. Дин, на время отложив процесс готовки, ринулся ко мне и отвёл к раковине, включив холодную воду.

— Давай… — обжёг край моего уха томный шёпот, и я задышала в такт своему искусителю, что стоял позади меня едва не вплотную.

— Господи, как щиплет… — простонала я, когда проточная вода коснулась раненого места.

— Потерпи. Где аптечка? — твёрдо спросил он.

— В ванной… — ответила я, и Дин отправился за коробочкой медикаментов.

Даже такая банальная забота вызвала во мне душевный трепет.

Нежными и плавными движениями обматывая мне палец пластырем, мои руки ощутимо задрожали, а сердце заметалось в груди. Едва слышно я вздохнула, когда Дин после манипуляций своей ладонью чувственно и так бережно окутал мою руку.

— Ничего… Жить будешь, — прошептал он, и я сглотнула, когда наши взгляды встретились, а затем его взор медленно опустился на мои губы. Синхронное дыхание. Казалось, всё вокруг замолкло.

— Спасибо за помощь… — еле слышно пролепетала я, хоть как-то разбавив пикантную ситуацию, и посмотрела на свой травмированный палец. И тут лёгкий запах гари ударил мне по ноздрям. И не только мне.

— Блядь! Мясо! — спохватился Дин и тут же отпрянул от меня к плите.

***

— Очень сочно и вкусно… — просмаковала я, с аппетитом жуя кусочек отрезанного стэйка, наблюдая, как Дин, сидя напротив меня, немного не довольствовался своими творениями.

— Правда, малость подгорело, — скривился он, выковыривая угольки.

— Ну прости, что мой палец всё испортил, — ответила я и сделала глоток вина. — Может, расскажешь что-нибудь о себе? — добавила вопрос, отставляя бокал.

— Смотря, что ты хочешь узнать.

— Что посчитаешь нужным.

— Ладно… Прилетел я сюда, как ты уже знаешь, из Лос-Анджелеса. Арендую квартиру на Девятнадцатой авеню недалеко от «Саратоги Спрингс», где служу. А Джеймс и Алекс единственные у меня в этом городе друзья.

— А твои родные, они все не здесь?

— Да, — подтвердил он, разрезая ножом следующий стэйк.

— Извини, если кажусь назойливой, но ты говорил, что твой отец погиб… — осторожно сказала я и добавила: — Но можешь не рассказывать, если это болезненно…

— Всё нормально. Я своё уже отплакал, — вздохнул он, бросив взгляд в сторону, а затем посмотрел на меня, будто пытался подобрать слова для своей истории, и взял бокал в руки. Словно собирался развеять печаль. И он сделал глоток.

— Когда мне было девятнадцать, отец был одним из ведущих предпринимателей Лос-Анджелеса, но в период кризиса, не справившись с дефолтом, потерпел крах при заключении крупного контракта с одним предпринимателем. У него была фирма по производству наручных часов. Но это не всё…

— Ох… — невольно вырвалось, представляя, каков конец у его истории.

— Да… Не выдержав давления со стороны долбанных кредиторов, отец хотел свести счёты с жизнью, но мать не дала этому случиться. И вместо того, чтобы хоть как-то решить ситуацию, он просто стал много пить. Но даже несмотря на его пристрастие к алкоголю и депрессию, мать всё равно была рядом с ним, только отец списывал всё на жалость.

— Боже мой…

— И когда снова стали поступать очередные звонки от банка, то отец решил сбежать в неизвестном направлении. И тогда я видел его в последний раз. С тех пор прошло семь лет.

— Неужели нельзя было что-то предпринять?

— Может, и можно было. Только отец решил на всё наплевать и просто скрыться как последний трус, в то время как я всегда считал отца сильной личностью, хоть мы и не очень-то ладили между собой, потому что он никак не поощрял моих военных интересов. Но тем не менее, он — мой отец. А теперь нет ни его, ни кампании.

— А… Что, в итоге, случилось с отцом, когда он сбежал?.. — потирая ключицу, спросила я.

— Его всё же нашли и посадили за долги. А потом выяснилось, что он повесился в камере…

Я ахнула и прикрыла рот ладонью.

— Даже не могу представить, что чувствовала твоя мать в тот момент.

— Разумеется, она места себе не находила, но спустя какое-то время мать познакомилась с Адамом Уолтером, и, к моему удивлению, он оказался вице-адмиралом. И мне есть, за что ему сказать спасибо.

— Он воткнул тебя в «USN»?

— Не совсем так… Когда я закончил военно-морскую академию и улетел в Нью-Йорк, то во время медицинского обследования немного не прошёл по зрению. Хотя я был уверен, что у меня с ним всё в порядке. В общем, Адам Уолтер помог мне, благодаря чему я остался служить здесь по контракту. Но будь иначе, не знаю, как было бы.

Дин, погружаясь в прошлое, рассказывал мне некоторые моменты из своей жизни с улыбкой, но как только упоминания шли о его отце, в янтарных глазах тут же виднелись глубокое отчаяние и скорбь.

И даже казалось, что Армстронг не всё мне рассказал, словно у него была какая-то особая волнующая его «заноза», о чём Дин даже под дулом пистолета не стал бы говорить.

— Как-то так, Мел.

— Мне очень жаль, что так случилось с твоим отцом. Он явно не думал о таких последствиях.

— Да, но это бизнес. Отец должен был быть готовым к любым роковым ударам, только вместо того, чтобы бороться, он просто сдался.

— Как звали того бизнесмена, с кем заключил сделку твой отец?

— Этого я уже не помню. Всё, не хочу больше упоминаний об отце. Если хочешь, то спроси меня о чём-нибудь другом.

— Ладно… За плечами только военно-морская академия?

— Да. Выбрал сразу то, что по душе. А ты?

— Визажист… — довольным тоном озвучила и сложила столовые приборы на пустой тарелке.

— Наверное, аж в третьем поколении, судя по обилию косметических кейсов на полках в гостиной?

— Прекрати. Просто в каждом кейсе отдельный вид косметических средств и брендов. Я очень люблю сферу бьюти-индустрии, ради чего забросила даже Колумбийский университет. Считаю, что работа должна приносить только удовольствие.

— Да уж. А кто-то нашёл своё удовольствие в другом… — откровенно намекнул Дин на свою бывшую и замолчал.

— Хочешь правду? — он кивнул. — Стань она всё же порно актрисой, и уже меньше, чем через месяц, её силиконовые сиськи лопнут от рук какого-нибудь извращенца прямо в кадре во время съемок.

Дин лениво улыбнулся.

— Кстати, должна признаться, что ты очень милый, когда отводишь свою военную дисциплину на задний план.

— Вернуть? — хитро прищурил он глаза.

— Отдохни уже, солдафон… — улыбчиво произнесла я, ощутив, как алкоголь немного затуманил голову, и погрязла в своих мыслях о том, чем же закончится сегодняшняя ночь.

Опасно. Особенно сейчас, когда мы один на один. А все мои наигранные безразличия к нему уже начинали лететь к чертям. Хотелось ему подчиняться, хотелось безграничной власти надо мной, чтобы он целовал кожу сладкими касаниями губ, не унимая страсти.

— Играешь? Мел, приём, я уже второй раз спрашиваю, вернись на Землю, — отвлёк меня его голос от горячих мыслей, и я увидела, что Дин задержал взгляд на белом фортепиано, а затем перевёл взгляд на меня.

— Ой, извини, немного задумалась. Да… Играя на фортепьяно, звуки клавишных словно уносят меня во Вселенную, помогая на время отгородиться от суровой реальности и раствориться в личных мирах.

Я подошла к фортепиано и, сев за него, сыграла свою любимую композицию Ludovico Einaudi — «Night».

— Весьма похвально…

— Спасибо. Наверное, если бы я не была так без ума от произведений этого великого композитора, то, возможно, никогда и не освоила бы клавишные.

Я медленно подошла к Дину, перекинув через него ногу, нагло уселась лицом к нему и запустила пальцы в мужские волосы. Вино в крови набирало обороты, а голова пульсировала различными мыслями, что толкали уже на немыслимые действия, глядя на парня. Он напряжённо вздохнул, когда я немного качнула бёдрами вперёд, а его глаза, глядя в мои, горели так, что можно было с лёгкостью воспламенить всё что угодно. Напряжение между нами возрастало до небес.

— Брендон наверняка в восторге от твоих увлечений?

— В какой-то степени да… Только мне порой кажется, что кроме своей работы, он больше ничего вокруг себя не замечает… Но он такой… Какой есть…

— Тогда я вообще не могу понять, какую он роль играет в твоей жизни. — Дин помотал головой и отвёл глаза, а затем снова уловил мой взгляд.

— Главную…

— Да… Особенно в то время как ты сидишь на мне…

Его тёплые ладони медленно скользнули вверх по моим бёдрам и остановились на талии. Напряженный вздох теперь вырвался из моей груди.

— Ох… Кажется… Я немного пьяна… — заметно растерялась я.

— Не бойся, я не буду пользоваться твоей слабостью.

— Вообще-то, я замужем… — растопырила пальцы, мелькая перед его глазами кольцом, но Дин лишь смотрел мне в глаза.

— Ещё нет, а значит, в каком-то смысле ты свободна…

— Пойду, расстелю тебе постель. Ляжешь в моей спальне. Скоро вернусь.

Ничего я не ответила на его слова касательно замужества и свободы и вышла из гостиной.

Дин Армстронг

И если буду первым там,

I’ll make a brand new start of it in old New York.

То буду первым я везде.

And if I can make it there, I’m gonna make it anywhere.

Я встречи жду с тобой, Нью-Йорк, It’s up to you, New York, New York, Нью-Йорк, не обмани меня,

New York. New York… [6]

Когда Мелисса покинула гостиную, я приподнялся с дивана и подошёл к окну, скрестив руки. Нью-Йорк. Нью-Йорк.

Суматошная яркая ночь. Спящие здания, витрины магазинов, сотни мерцающих рекламных баннеров и улицы пробуждались ото сна, заливая мегаполис разноцветными огнями. Их величие и монументальность манили своей таинственной красотой, заставляя дух и сердце замирать.

Ночь всегда загадочна и непредсказуема. С её приходом мир словно выворачивался наизнанку, размывая границы между реальностью и иллюзией, она хранила в себе множество тайн, присущих только ей…

В своих мыслях я развернулся и случайно задел рукой книгу, что лежала на подоконнике. Моё внимание привлекла фотография, которая вылетела из книги. Уверен, что раньше ей было место в рамке, а теперь она служила лишь закладкой для страниц.

Казалось бы, ничего необычного, просто счастливое семейное трио. Встряхнув головой и внимательно взглянув на фото ещё раз, я опешил. Такого я никак не ожидал. Предприниматель, с которым мой отец в прошлом заключил сделку, оказался отцом Мелиссы — и тут я даже вспомнил, как его зовут.

«Джордж Уэсли…»

«Твою мать, за что судьба меня так ненавидит?..»

Я узнал его. Как-то раз со своими кредиторами и стопкой документов он заявился к нам домой, чтобы обсудить, как отец дальше планирует расплачиваться с долгами. Они повздорили, и Джордж сказал ему напоследок:

«В таком случае, дорогой Харрис Армстронг, готовься к пожизненному заключению в камере!»

Тогда-то всё и началось: депрессия, алкоголь, эмоциональный срыв и его уход из дома. Отец Мелиссы оказался ещё тем мудаком, и за то, что случилось, я бы с лёгкостью мог отомстить Мелиссе, но не стану этого делать. Никогда. Мои чувства к ней слишком искренние. С первой встречи я не мог перестать думать о ней. Она — моё всё. С того самого первого дня — преданные чувства и безграничная привязанность навсегда поселились в моей душе. И пусть даже, если это безответно.

Я не тот человек, который вымещает зло на людях, заставляя расплатиться за ошибки их родителей. Я не ублюдок, чего нельзя сказать о моём брате, Кристофере, который лечится от наркозависимости в клинике Лос-Анджелеса и который так одержим поисками Джорджа Уэсли.

Мы не виноваты в том, что семь лет назад наши отцы столкнулись лбами друг с другом. Просто один из них оказался слаб, а другой силён.

Мелисса никогда не должна об этом узнать, иначе испугается и может подумать, что я провожу с ней время исключительно в своих личных, а главное, мстительных целях. И мне нужно забыть этот фрагмент. Засунув фото обратно в книгу, я положил её на подоконник и поплёлся в сторону спальни Мел…

[7] Song: Frank Sinatra — New York, New York.