Русско-американское общество: первые шаги

Дмитрий Владимирович Бабаев (2024)

Роман о первой половине 19-го века и молодом дворянине, который увлечен астрономией, минералогией и приключенческой литературой. Он примет участие во многих событиях своей эпохи в этом цикле романов связанных с русской Аляской.

Об изменчивости людей и камней

Когда Андрей вернулся к себе, в комнате было темно, он зажег свечи, сел в кресло. На столе лежал все тот же лист бумаги с цифрами об информации, полученной из атласа, книги, которые он использовал, были поставлены на полку, возвращаться к «королю» Мадагаскара Андрей не стал, другие мысли сейчас занимали его голову. Он долго смотрел на цифры, пытаюсь представить себе их. Затем он все же снял с полки уже названный журнал и, открыв его, пытался начать читать чуть ранее того места, где остановился тогда, затем чуть дальше, но слова не запоминались в его голове, он произносил про себя предложения, но не понимал их, в итоге отложил чтение. Встал, подошел к карте мира, висевшей на стене ткнул в ней на Камчатку, обогнул полуостров Сахалин, провел через гряду Японских островов, далее мимо Формозы к южному окончанию Индии, перевел к арабскому востоку и, наконец, уткнулся в Мадагаскар. Затем повел себя странно — отыскал на карте место, где полагал находится Вятская губерния, спустился к Нижнему Новгороду, нашел Макарьевский монастырь и вот оно — нашел место, где аккуратно, пером была поставлена точка и подписано литерой «Б». «Пожалуй, за такую точку отец мог и наследства решить — весело подумал Андрей — за карту были выданы какие-то баснословные деньги, почти миллионов тысячи.

Затем мысли Андрея устремились в другом направлении: «До Санкт-Петербурга около 1100 верст, до первопрестольной, должно быть, 430верст, до Казанской губернии 390 верст, а до Камчатки все 8000верст или даже 10000».

Андрей зевнул и сел обратно в кресло, мысли его вышли в совершенную философию: «Что делать в этом, далеко не столичном, университете? Могут ли знания, полученные далеко от столиц, быть полезными на благо всей империи? Поди-ка узнай! Есть ли для юноши в Российской империи стезя иная, кроме военной? Можно ли прославить свое имя и Отчизну не на поле боя?

Он снова взял журнал «Сыны Отечества» и попытался читать: «…за любовь к Отечеству страдал — сказал Герасим Игоревич — обрубил якорный канат и волею Господа нашего и императрицы увести пытался Святого Петра обратно в Большерецк, да только был схвачен, кошкою бит и высажен на Илье, а антихрист этот дальше отправился в Японию али еще куда, пропади он пропадом. Верно говорят — ежели немец какой сразу Русь-матушку не примет душой, то и гнать того надобно, чтобы не чинил злоключений…».

На этих строках Андрей провалился в сон. И снились ему разные удивительные вещи.

Вот Андрей видел себя за штурвалом корабля в большой открытой воде, и хотя он никогда раньше не видел моря, представляет его себе именно так — кое-где потрескивает дерево, волны не сильно бьют о корабль, он сначала чуть поднимается, затем немного опускается и движется так до бесконечности в такт волнам. А вот уже Андрей устремляет взгляд в даль и видит вершины гор, покрытых нетающим снегом. Вот он был в море при ярком солнце и вот он теперь на снегу в горах, где облако на склоне неторопливо движется, осторожно прижимаясь к склону, а может просто не может выбраться из-за изгиба горы. Андрей оборачивается и видит уже совсем другое диво — под его ногами твердая каменная гладь, с мелкими и средними прорезями, уходящими на многие километры вперед и через них время от времени выходит вверх пар: серого, белого, иногда желтого цвета — вид этот сколь завораживает, столь и пугает. У Андрея кружится голова и он проваливается куда-то еще…ниже и ниже. И вот он видит себя на кадетских учениях, как ловко он фехтует в паре с Димкой Карнеевым, вот-вот сейчас он разрубит его, хотя учебное оружие не заточено и оставит только синяки. Уже в следующий момент Андрей на коне скачет быстрее и быстрее и уже отрывается от незадачливого соперника, кричит и называет его лямым и кривым, срывает вымпелы и побеждает, а на финише Андрей вынимает из кармана заготовленную в форме репы медаль и со словами «Что, Димка, репка?», — протягивает ее недругу. Потом они, сцепившись, катаются в пыли, вот их разнимают, вот его ждет наказание. Андрей просыпается в испарине.

Утром за завтраком Андрей был молчалив, но демонстрировал отличный аппетит и когда Владимир Константинович заинтересовано осведомился «Все ли в порядке в Датском королевстве», Андрей выпалил:

— Весьма. Весь вечер думал о предложениях Петра Ильича и снилось диковинное.

— и что же? Поинтересовалась Елена Михайловна.

— прошлое, будущее, настоящее и ненастоящее (туманно сказал ее сын) и я решил, что поеду в Императорскую академию наук и желаю познакомится с трудами Густава Норденшельдома велите седлать коней, любимый отец.

С этими словами Андрей встал поклонился всем присутствующим и вышел.