Ненадежный рассказчик

Елена Васильева

Путь к себе каждый ищет по-своему.Когда у тебя рождается ребёнок, которого не только врачи, но и родная бабушка советуют оставить в роддоме, ты ищешь ответы на вопросы.Поиск решений, общение с разными людьми делают из тебя ищущего человека. Начинаешь видеть, как миллиарды пазлов складываются в единую картину.Эта книга написана самой жизнью.В ней нет страданий, но есть целая паутина вечности.Роман станет поддержкой и опорой всем, кто живет и задает вопросы этому миру.

Глава 9. Первая победа

В кабинете Валентины Андреевны все оставалось неизменным. Как, впрочем, и сама хозяйка кабинета. Даже люди в очереди к ней казались знакомыми.

Вот уже несколько минут Валентина Андреевна хмурила в задумчивости лоб, будто пыталась дотянуться в памяти до какой-то информации, лежащей на очень высокой полке. Однако было видно, что нужная информация все время ускользала от нее. Оттого вид врача становился еще напряженнее. То, что она нас не забыла, не вызывало сомнений. Валентина Андреевна силилась вспомнить, чем же все-таки закончилась история с атопическим дерматитом. С этой целью она уже не первый раз перелистывала раздувшуюся от бесчисленных приемов карту. Найти свои же записи среди мелко исписанных листов было сложно.

— Нам нужна справка в садик, — напомнила я ей.

— Да-да, сейчас, — рассеяно ответила она, все еще пытаясь отыскать свои записи после 1999 года.

— А как вы вылечили атопический дерматит? — сдалась наконец Валентина Андреевна. — По последним моим записям у Анжелики был сильнейший атопический дерматит.

— Гомеопатией, — коротко ответила я.

Это слово вызвало на лице Валентины Андреевны невероятное количество эмоций. Ее глаза округлились, ноздри стали шире и мне показалось, она даже стала пурпурной. Руки слегка дрожали, и она суетливо то открывала карточку, то закрывала ее вновь. Справившись со всем этим шквалом эмоций, она положила карточку на место и прямо взглянула на меня.

— Мамаша, вы в своем уме? — грозно проговорила она. — Вы хоть понимаете, что это не лечение, а шарлатанство! Вы вообще соображаете, что делаете?

Спорить с Валентиной Андреевной не хотелось. Мало того, ее гнев почему-то вызывал во мне смех, и я очень старалась сохранить серьезный вид. Но надо было все-таки что-то ответить.

— Валентина Андреевна, — как можно мягче произнесла я, — но ведь аллергии больше нет. А разве не это главное?

Самообладание вернулось к Валентине Андреевне, и она открыла карту уже на нужной странице. Старательно написала на новом листочке «Дерматолог» и начала писать дежурные фразы, которые требовали от врачей их инструкции.

— Вы идете в садик, я правильно понимаю?

— Да, собираем справки.

— Инвалидность есть?

— Нет, — ответила я, надеясь, что она не начнет развивать эту тему.

Объяснять ей, почему нет инвалидности, не хотелось. Желая помочь, почти каждый врач предлагал мне оформить инвалидность. Пенсия была немалая, а денег нам не хватало. Анжелика часто болела простудными заболеваниями, осложнения были то на уши, то на нос. Росли аденоиды. В общем, денег на лекарства уходило много. Пенсия по инвалидности могла бы снять часть расходов. Когда я пришла домой и рассказала Кириллу о том, что нам предлагают оформить инвалидность, его ответ меня удивил. Но возражать я не стала и больше к этому вопросу мы не возвращались. «Если ты оформишь инвалидность — это будет не моя дочь».

Меж тем Анжелика росла. Очень медленно, но росла. Разницу было видно по детям друзей. Сначала они немного отличались по росту и развитию. Потом друзья стали отдавать нам детскую одежду, а еще позже, чтобы дорасти до одежды их детей, приходилось ждать год, а порой и два.

После того, как сняли шины, дочь начала вставать. Собственно, попытки встать она предпринимала уже в шинах, но врачи строго запрещали давать нагрузку на неокрепшие головки бедер. Почти в четыре года она ходила довольно хорошо, не бегала, но все чаще коляску я оставляла дома и все реже носила Анжелику на руках. Занятия с логопедом, несмотря на их регулярность, не приносили никаких результатов. Отдельные звуки она произносила почти все, но собрать их в слова, а уж тем более предложения, Анжелике не удавалось. Были короткие фразы, и как любой матери, понимающей ребенка без слов, мне казалось, что Анжелика вполне может объяснить всем, что ей необходимо. Я как-то свыклась с постоянными болезнями, соплями, кашлем. Мне казалось, так живут все.

Садик был недалеко от нашего дома. Однажды, прогуливаясь с Анжеликой мимо него, я решила заглянуть на удачу. Видимо, удача в этот день решила мне улыбнуться. Садик пустовал, в нем делали ремонт. Стояло лето и детей распустили по домам. Я без особой надежды спросила у охранника, как можно увидеть заведующую. К моему удивлению, он указал на дверь и пропустил нас.

Разговор с заведующей не занял много времени, но, выйдя из сада, я летела на крыльях. Это была моя первая победа! Анжела улыбалась, видя, как радостно я рассказываю ей, что скоро она будет играть с ребятами в разные игры, общаться и гулять.

С тех пор, как я пообещала себе развестись, я продумала шаги, ведущие к этой цели. Нет, я не витала в облаках. Чтобы уйти от мужа с ребенком на руках, без поддержки, мне нужно было устроиться на работу. Я нисколько не питала иллюзий, что мне кто-то позволит хоть что-то унести. Отношение его родителей мне было известно. Муж же настолько был под их влиянием, что на разумный исход и легкий развод я даже не надеялась. Поэтому в тот день, когда дела с садиком так легко сложились, в мою жизнь пробралась надежда.