Литературный журнал «Ситуации»

Коллектив авторов (2024)

В коллективный сборник вошли реальные истории, жизненные ситуации, рассказанные или пересказанные современными авторами. Это автобиографические зарисовки и воспоминания, очерки о животных, борцовские байки и мистические были, а также рассказы о времени ВОВ и сражении на Халхин-Голе. Как и сама жизнь, сборник сочетает произведения юмористического жанра и драматические переживания о смерти, одиночестве, предательстве, обидах и недопонимании.

Иван Гурков

Вечер знакомств «Вечеринка»

Сценарий. Часть 1

Посвящается Гончаренко Анисиму Архиповичу

— А на «вечарынку» пойдёте?

— На какую «вечарынку»? — отвечал я, смеясь…

— На танцы в клубе…

— Вот раньше были «вечарынки» так «вечарынки».

— А кто будет играть — гармонист… Кто?

— Не каждому… Поручалось — доверялось.

Все волновались. Готовились. Да…

Уже идёт третий день. В этом городке я должен был провести деловую непростую встречу. Будет присоединение и возврат, или будет дальнейшее рассоединение кластера. Но вот идут телефонные звонки, непонятные послания по электронной почте, а встреча, которая должна всё решить, откладывается и откладывается… Руководство моё легло на дно, и… нет его.

И пока я не выработал действие. Что нужно делать, куда идти? А в голове чередой идут какие-то события, и я не могу их поймать за хвост, расшифровать и что-то делать. И внутренне, безусловно, понимаю: сделка и предварительный разговор — это какое-то ничто, но нужно просто куда-то идти. Я просто должен что-то делать.

Всё, хватит… встаю… непроизвольно бросаю взгляд на яркий рекламный листок, который лежит на столике в номере, и выхожу на улицу…

На листке было: клуб знакомств проводит встречу — вечеринку. И вот я на улице, настроение — абсолютный ноль. Иду, оценивающе смотрю на себя в стеклянные стены торговых точек, которые тянутся бесконечно вдоль тротуара.

Вот идёт достаточно пожилой, ухоженный мужчина. Спокойно, несколько разболтанно. Внешне грузноват, но с остатками бывшей спортивности. Хвастун. Да это я.

Крыльцо здания. На котором стоят небольшие группки женщин и мужчин. Некоторые курят. Прохожу крыльцо, не спеша, рассматриваю женщин. Да отмечаю: некоторые тоже смотрят мельком на меня. И, пройдя фойе, прочитав указатель «Вечеринка», вхожу в комнату.

Сразу ко мне подходит высокая, молодая, красивая, яркая женщина и говорит:

— Вы на вечер?

Я несколько растерянно отвечаю:

— Да…

А она продолжает:

— Вы начнёте наш вечер — краткое вступление… что угодно…

— Да, но я впервые у вас, да… и ещё не все зашли, я видел на крыльце…

— А, это хорошо, что впервые, а… не важно, вечер пора начинать. У вас карт-бланш. Идёмте — составите мне компанию.

— Да, но этого не было у меня в планах.

— А… это не важно. Импровизация. Составите мне компанию. Нужно искать новые формы работы. Карусель знакомств наша многим постоянным клиенткам изрядно надоела, а вы, я вижу, действительно впервые на нашем вечере. И вы мне явно подходите… Идёмте.

— Да я впервые. Ну хорошо, но я навряд ли смогу сыграть роль массовика-затейника. Да и из нас не получится пары. Дуэта. Вы такая молодая и красивая, а я не молодой и красивый, а только красивый. Да и после такого утверждения, в настоящее время, нужно смеяться… А вы не улыбаетесь. Я сегодня не готов психологически, — добавляю я.

Но по женщине я уже вижу — она приняла решение, она не ошибается… И от её уверенности я понимаю, нужно убрать растерянность, и понимаю, нужно срочно полностью отвлечься от своих мыслей, своей проблемности и войти в окружающее пространство…

В комнате столики. За какими-то столиками сидят и мужчины, и женщины, но в большинстве случаев сидят либо женщины, либо мужчины.

И вот я и администратор (как я её назвал внутренне) выходим на небольшую эстраду, в углу комнаты, где установлены микрофоны.

Женщина снимает один микрофон и, ничего не говоря, передаёт его мне. И снимает второй микрофон. И, подойдя ко мне боком вплотную, отчётливо говорит в микрофон, глядя то на людей в комнате, то на меня:

— Вечер пора начинать…

И, немного помолчав, опять более уверенно говорит:

— Вечер пора начинать…

И, взяв меня под руку, продолжая стоять боком и повернув вплотную ко мне лицо и глядя мне в глаза, говорит в микрофон:

— Вечер пора начинать…

Я всё ещё несколько растерянно смотрю на неё и, не смотря в зал, отвечаю:

— Ну начинайте.

А она, взяв мою руку с микрофоном, корректирует расположение микрофона.

— Начинайте… Вот лучше вы… Лучше, если вы представитесь.

Тут я достаточно резко регулирую микрофон, отвлекаясь от зала и людей. Я уже обращался с этой конструкцией микрофона, я уже выступал и на новогодних корпоративах, и не только… И говорю, уже обращаясь в зал:

— Вы знаете, я действительно случайно в вашем городе, совершенно случайно решил сходить на вечер, прочёл рекламу… И меня, как мне кажется, тоже совершенно случайно вот только что поймали… А это даёт мне некие права, — продолжаю говорить я. И… начинаю смотреть внимательно в зал на людей, пытаясь поймать волну взаимодействия, но не нахожу её.

Да, контакта с залом нет. Это я чувствую, и чувствую, что мне никто не верит. И понимаю: «Кто же тебе будет верить — ты же говоришь правду».

И я понимаю, что я должен делать. Я понимаю, что я должен распределить нагрузку. Да, меня вот поймали, но я должен тоже кого-то поймать и переключить внимание на этого человека, мне нужна пара — такая, как я, а не эта девочка, на фоне которой я смотрюсь в лучшем случае комично, в худшем — жалко.

И, сжав в руке микрофон, я говорю:

— Мне нужна пара… Понятно, вижу — вы мне не верите… Я начну что-то говорить, а вы мне скажете: «Вот нас он поучает». Поверьте, ничего невероятного я вам не скажу, так как в настоящее время я тоже, как и все вы, пришёл сюда без пары. Бывает…

И тут я вижу, что администраторша несколько растерялась от моего перехода к моей уверенности и заинтересованно смотрит на меня, а потом в зал, но молчит и не предпринимает никаких действий.

— Возможно, в зале, на нашем вечере, есть решительная девушка, которая сама может выйти в зал, и мы… вдвоём будем отдуваться, — продолжаю я.

Но решительности никто не проявляет, зал ещё не раскачался, в комнату в это время заходят девушки и парни из фойе. Они заинтересованно смотрят, и чувствуется, что ничего не понимают. И, чувствуя, что они что-то пропускают важное, они стремительно и молча рассаживаются.

Зал в нетерпении, полностью ничего не понимает.

Одна за столиком говорит своей подруге:

— Я была прошлый раз — абсолютно было не интересно. А сегодня…

А подруга, у которой проходит скучающий взгляд, смотрит, но ничего не отвечает.

Я спокойно наблюдаю за этими процессами, понимая, что это даёт мне какое-то время осмотреться, и продолжаю.

— Отказываться нельзя. Вы должны будете выйти и сказать несколько фраз. Хотите — о себе, хотите — о причинах, почему вы здесь; как пример: «Просто пришла с подругой, поддержать компанию, хочу подругу выдать замуж, она растерялась по жизни, одна»… И так далее…

Но всё же в зале — одна сплошная нерешительность…

— Так… не получилось… Все мы собрались или по объявлению, или с сайта знакомств. Поговорим кратко про сайт…

Ей пишешь: «Привет». («Девочке» 50 лет!) Ну посмотрела, подумала, ну… тем, чем думается лучше, и решила: «Он мне не нужен: вот у него то, вот у него это». Неважно что. Вы генерал, вы… да что там генерал, вы — маршал! Правы вы, не правы… это вторично. Главное — решение принимаете вы. Только. Говорите своё «да» или «нет». Достаточно! Что-то другое (форма подачи и слова) не важно. Вот прекрасный и, главное, быстрый результат!

А ты, если «нет», пошёл дальше, к другой.

Вторая отвечает: «Здравствуйте!» (Она дала вам надежду, у вас загорелся один глаз, или ещё что-то другое произошло.)

И… у вас словесный понос: «Как вы знакомитесь? Переписка? Или лучше поговорить? Номер Viber ещё лучше. И видишь, и слышишь…»

И тут она: «Без обид, но не вижу смысла в знакомстве с вами, 63-летним мужчиной. (Маме моей 61.) Ответила из вежливости на приветствие. Хотя… Может, Вы просто пообщаться хотели…»

Она считает, что из вежливости нужно отвечать. Из вежливости не нужно тратить чужое время!

Она не права. Она не поняла. Из вежливости не нужно отвечать! Приняла решение. Остальное лишнее. Это высшая форма вежливости!

Где-то так. Говорить — «нет» или «да».

Второе. Для того чтобы выйти замуж, тоже только нужно уметь говорить — «да». Предлагаю вот здесь потренироваться говорить — «да».

Для этого нужно не много. Просто подняться подойти к микрофону и сказать — «да».

То есть звучит музыка, всё просто, девушка идёт, все смотрят (!), а девушка берёт микрофон и говорит — «да». Не хочет замуж, говорит — «нет». Всё. Девушка уходит.

Не нужно тратить чужое время. Это лишнее. Это не вежливо… У нас всех уходит драгоценное время нашей жизни…

Хорошо. Так как никого не нашлось, следовательно, по секрету скажу вам, пару себе я начну сейчас интенсивно искать. Но только себе. Я буду выбирать себе пару, заранее предупреждаю только для себя, а уже не для ведения вечера. — И здесь я вижу администраторшу, и она мне улыбается, но ничего не говорит.

В зале установилась полная тишина, все перестали говорить…

А я продолжаю всматриваться в зал. Администраторша улыбается. В зале тишина, все напряжены.

И после этих слов, я понимаю, что напор нельзя сбавлять… и решительно иду в зал, внимательно всматриваюсь в женщин в зале, и, проходя мимо столика, я вдруг понимаю: вот она… склоняюсь очень близко около женщины. Около полной фигуристой женщины, туфли на высоких не тонких каблуках, которая сидит боком и как бы склонив голову над столиком. И которая боком смотрит на всё происходящее. И, решительно безапелляционно взяв её за руку, говорю:

— Идёмте. Всё. Вы попались…

Женщина не теряется. Встаёт. Спокойно улыбается и поворачивается ко мне другим боком, продолжая смотреть как бы одним, но уже другим блестящим глазом.

И вот я и женщина, как бы уже вдвоём, не отдельно, возвращаемся на как бы сцену.

Я подхожу, беру микрофон и даю его женщине.

И говорю:

— Вы должны что-то сказать.

Но она улыбается и молчит.

Я, повернувшись к залу быстро и став к ней плотнее боком, говорю ей почти шепча, рядом, но в микрофон:

— Какие у вас духи?

Она говорит — отвечает:

— А вам нравятся?

— Да, нравятся.

— Вы меня на сцену… из-за духов?

— Нет, я так легко, не признаюсь. Хотелось рассмотреть. Вы будете представляться, вы посмотрите: зал полон женщин, они все должны представиться, а то мужчины… они как будут выбирать? Я работаю на мужчин, вы на женщин. Время пошло.

И пытаюсь стать к ней ещё ближе.

Женщина не смущается и просто говорит:

— Ну вы уже совсем… это слишком… перебор…

— Говорите!

Но женщина смотрит вокруг, тихо улыбается и молчит.

— Хорошо, вы не уходите, вы будете нужны, — говорю я и беру её под руку. И, резко повернувшись, но оставаясь как бы наполовину за женщиной и обращаясь уже в зал, говорю: — Так… Третье и последнее. Мне надоело вот здесь за всех отдуваться. Женщину себе я уже нашёл и хочу с ней поговорить, потанцевать, проводить, договориться… Без вас. — И вешаю на стойку микрофон.

И показываю администраторше, что мы уходим. Администраторша подскакивает со стула и подходит к микрофону.

Женщина заулыбалась как-то иначе и повернулась ко мне.

— Идёмте, — говорю я. И женщина, улыбаясь и ничего не говоря, идёт…

И вот мы выходим на улицу, и я беру её под руку и веду её в гостиницу… Понимая, что больше просто некуда идти…

В гостинице на ресепшене дежурная подаёт мне ключ, ничего не спрашивая, внимательно посмотрев и отчётливо видя, что я не один. И мы входим в номер. Я открываю бутылку вина, предлагаю ей присесть… А она проходит по комнате номера к открытой двери лоджии, выходит в лоджию и, глянув на ночной уже город и возвращаясь в номер, берёт протянутый ей стакан с вином… И вдруг, превратившись в решительную и молодую девушку, говорит:

— Рассоединение произошло, и не нужно опять заниматься соединением. Вас подставляют… Я не могла произвести нашу встречу иначе. А так… встретились двое любовников… Почему бы нет… За рассоединение будет оплата. Её вам принесут… А сейчас мы будем чем-то заниматься? — И выпивает вино, всё, не торопясь и в упор смотря меня, опять превращаясь в какую-то только улыбчивую и очень домашнюю женщину…

Утром я проснулся и, подхватываясь на локти, вижу, что «моя» женщина уже вышла из ванной и берёт сумочку с фирменной улыбкой и, говоря мне «пока», направляется к выходу. А я, отряхивая остатки сна, говорю:

— Да подождите вы… для меня случившееся… ну это не просто рядовой эпизод.

— Вы знаете, я уже опаздываю, я уже заказала такси… я должна идти… Да успокойтесь, вы были на высоте, — отвечает она.

Дверь ещё не закрылась, а я, вспоминая молодость, вскочил как сжатая пружина. И, по-армейски надев брюки, носки, туфли, набросив рубашку и сразу надев костюм, бросился вслед без лифта по лестнице, захлопнув дверь в номер. Выбежав в фойе, положил ключ перед дежурной на столик. Вижу, что «моя» улыбчивая женщина как-то незаметно трансформировалась в решительную молодую девушку, не оборачиваясь, выходит и действительно садится в такси… А я бросаюсь к своей машине. И начинается преследование. Утро. Такси идёт не быстро, но и не медленно, уверенно… И видно, таксист хорошо знает каждый поворот улиц города. А я преследую, не прячась, но и не догоняя… впритык. Такси приходит в аэропорт города, и я вижу, как она уверенно идёт к небольшому бизнес-джету. Открытый трап… её встречают, и, как только она поднимается на борт, трап уходит в самолёт, и самолёт некоторое время стоит и начинает движение. Бизнес-джет уходит в небо, не оставляя за собой никакого следа, и я наблюдаю его взлёт и очень медленно продолжаю приходить в себя, как бы выныривая ото сна происходящих событий, как бы ещё не проснувшись. И только сейчас понимаю, что мне нужно дозастегнуть ремень, застегнуть пуговицы на рубашке… И спотыкаясь иду по ровному тротуару к своей машине…

Вернулся в номер. Вижу, на столике небольшой кейс в непрозрачном пакете. Открываю кейс, вижу деньги, закрываю кейс. Убираю почти пустую бутылку из-под вина, достаю из сумки бутылку коньяка и, выпив полстакана коньяка, смотрю на свой, «не свой» — какой-то номер и медленно опять прихожу… откуда-то… Встреча состоялась. Информация поступила. Действие выработано. Я никуда не вмешиваюсь. Перехожу в режим конька, который скользит по льду окружающей жизни. Нужно возвращаться… И ложусь спать…

А утром уже следующего дня мне снится сон, полудрёма-туман. События не из сегодняшней жизни. Я молодой, в военной форме, еду в метро вверх, поднимаюсь вверх по бесконечному эскалатору… Как бы Ленинград, такие эскалаторы были только там… Эскалатор только-только был полон народа, и вдруг что-то происходит, и вот я уже один поднимаюсь в город. И, уже почти доехав, эскалатор останавливается.

Продолжая подниматься, на самых последних ступеньках эскалатора, вижу, сидит молодая девушка — блондинка, и я её спрашиваю:

— Почему вы не выходите?

А она, подняв на меня большие заплаканные глаза, говорит:

— А там некуда выходить.

А я, огибая её и помогая ей подняться, почти силой выволакиваю её наружу и понимаю, а никакого Ленинграда нет… Я вижу полностью какой-то развороченный город, в котором нечем дышать…

И вокруг какая-то чернота, город какой-то неестественно тёмный… и ассоциативно вспоминаю американский фильм — об американской шахматистке, которая приехала в нереально затемнённый СССР, на шахматный турнир. Я вспоминаю артиста в возрасте, который сидит за шахматной доской и с выражением в глазах предлагает ей сыграть в шахматы… И мне кажется, что у него монокль на глазу и он тоже в военной форме… А я почему-то думаю: «Ну вот прибалты отсоединились». И как тогда рассуждали политики? Они должны отсоединяться или не отсоединяться. Но варианта не отсоединяться — не было. Вариант был один. Отсоединяться. Но они должны были, отсоединяясь — уходя, отдать всё, что к ним было присоединено! Уйти, но взять только «своё» и ничего не забрать «лишнего»! И я понимаю. Это какой-то туман. И всё это осталось, где-то, но не здесь… И я стою смотрю на свою спутницу, и, задыхаясь, понимаю, что нужно делать (!), и, не выпуская руку девушки, куда-то иду… и просыпаюсь…

И, проснувшись, не могу вспомнить, а куда я пошёл…