Наёмник из ниоткуда

Майкл Бранд

Скитаясь по миру в поисках возможного заработка, наëмник Грегор замечает город на своём пути. Сбившись со счета бессонных ночей, он решает переночевать там – и, на свою беду, оказывается вовлечен в тайну трагического убийства, которое теперь ему предстоит разгадать…

© Майкл Бранд, 2021

ISBN 978-5-4498-4153-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Солнце медленно ушло за горизонт, а на почерневшем небе мелкими, но очень яркими белыми точками стали проявляться звезды. Город Золден, расположенный на самом востоке Хальмстада — древнего королевства людей, наконец встретил долгожданный холодный вечер, с каждой секундой плавно переходящий в мрачную и таинственную ночь.

В это время обычно гулял местный купец Равик, наслаждаясь свежим воздухом на улицах постепенно окутывавшегося во тьму старого города. Однако сегодня, решив внести небольшие изменения в свою прогулку, он отпустил с вечернего караула своего лучшего стража, всегда сопровождавшего его в этом городе и неустанно следившим за безопасностью своего господина. Равик хотел привести свои мысли в порядок и потому не желал никого видеть рядом, считая, что именно сейчас, на этой короткой прогулке никто не должен ему мешать. И это было его ошибкой.

За купцом пристально следил юноша лет восемнадцати, одетый в легкий, но изрядно потертый плащ с накинутым на темноволосую голову капюшоном. Среди прочих горожан его можно было отличить по узорчатым перчаткам, чей внешний вид был слишком богат для всей остальной его одежды, но оставался крайне неприметным для обычных зевак и пьяниц, населявшим Золден в это время суток.

Парень крепко сжимал свой короткий кинжал, доставшийся ему по наследству, и осторожно следовал за купцом, явно задумывая что-то недоброе. А сегодняшнее отсутствие вечно угрюмого стража только подталкивало его, заставляя юное сердце бешено колотиться от странного возбуждения…

Вдруг, неожиданно для юноши, уже несколько дней выслеживавшим свою цель, Равик неожиданно изменил свой привычный маршрут и исчез в переулке, чем вызвал на лице таинственного преследователя легкую усмешку. Всё складывалось слишком хорошо, чтобы быть правдой — и парень понимал, что другого шанса у него может не быть… Сжав рукоять кинжала крепче, он уверенно пошел вслед за Равиком, стараясь не упустить его. Несколько секунд, отделявших юношу от цели, показались ему бесконечностью — и только потом, уже исполнив предначертанное, он понял, что Равик всё равно не смог бы избежать своей печальной судьбы, как бы тот не пытался уйти от неё своим ужасно медленным и слегка хромым от лишнего веса шагом.

В переулке было ещё темнее, чем на улице — он был закрыт с двух сторон высокими трехэтажными домами, тень которых плотно укрывала это место, а с третьей стороны располагалась каменная городская стена, на которой висел одинокий факел, служивший единственным источником света. Тучная фигура купца, слегка освещённая этим факелом, показалась парню ещё противней, чем раньше. Равик опустился на колени и начал копаться в кустах, старательно выискивая что-то очень важное. Однако парня это совсем не интересовало — на секунду он представил, что увидел обычного слизняка, который почему-то всё это время был для всех человеком, и эта мысль ещё прочнее убедила его в собственных намерениях. Эта ночь должна была стать для него удачной…

С этой мыслью парень неспешно продвигался к купцу, стараясь приблизиться к нему на самое удобное расстояние до его шеи, и неожиданно услышал, как под его ботинком предательски заскрипела сухая ветка. Насторожившись, Равик резко повернулся и выпрямился в полный рост, чтобы попытаться разглядеть своего преследователя. Юноша на мгновение остановился и почувствовал, как от страха сжалось его сердце — ему показалось, что купец его узнал и теперь поднимет тревогу. Кинжал, спрятанный за его спиной, в любую секунду уже готов был поразить купца, но парень выжидал, изо всех сил стараясь не предаваться панике.

Однако Равик не спешил звать на помощь стражу — напротив, пристально осмотрев незнакомца с ног до головы, он подошел ближе и уставшим голосом спросил:

— Вы… вы от Джованни?

— Нет, — ответил юноша, и довольная улыбка появилась на его лице. Если бы не темнота, то она наверняка раскрыла бы все его замыслы.

— Тогда кто ты? — в недоумении воскликнул купец. — И что ты вообще…

Но Равик не успел договорить — лишь глухой хрип донёсся из его уст, и купец согнулся от резкого удара в живот. У него потемнело в глазах, ноги бессильно подкосились, однако Равик нашел в себе силы сопротивляться — он попытался встать, крепко схватив убийцу за плечо. Но следующий удар вовремя сбил его намерения, и кровь купца хлынула из открытой раны, обильно заливая его одеяние и плащ нападавшего.

Но убийца не останавливался. Ярость и гнев переполняли его, и даже вид крови и звук разрезаемых мышц жертвы не пугали его.

— За сестру, мразь! — с каждым ударом повторял он, безуспешно пытаясь проглотить противный ком в горле и сдерживая поступающие слезы.

Равик уже давно был мертв, но юноша понял это только тогда, когда от усталости отпустил его обмякшее тело, тяжело рухнувшее на землю.

Парень тяжело дышал. Несколько томительных дней ожидания и слежки сейчас лежали перед ним, бессильно распластавшись на холодной земле и залив всё вокруг своей кровью. Странные эмоции переполняли его — но отвращения, о котором так часто говорили многие его соратники, описывая свои первые убийства, он не чувствовал. Ликование переполняло его душу, и лишь лёгкий страх предательской пеленой застилал ему эту радость — ведь, если бы стража зашла в этот переулок…

Немного отдышавшись, юноша вспомнил о главной цели своего задания и, достав дрожащими руками маленький свёрток, осторожно вложил его в незапачканный кровью карман Равика. Теперь, когда задание было выполнено, он настороженно взглянул в сторону единственного выхода из переулка и спрятал окровавленный кинжал в маленькие ножны, скрывавшиеся под его плащом.

Парня колотило от избытка чувств. Теперь его тошнило, и страх, накативший ещё большей волной, сковывал все его конечности. Он пару раз резко вздохнул, стараясь не смотреть в сторону Равика, и, уже собираясь уходить, неожиданно перевел взгляд на свою перчатку, окровавленную и порванную в нескольких местах от сопротивления и натиска Равика.

— Отлично, — тихо прошептал парень и резко, почти рывком, стянул перчатку с руки и забросил её куда-то в темноту, — Осталось совсем немного…

Выйдя из переулка, он на ходу снял с себя плащ, попытался аккуратно свернуть его и, держа его наперевес легко и непринужденно, отправился к трактиру «Кружка мёда», чтобы доделать начатое. Через несколько минут он уже покинул его, отдав вторую перчатку трактирщику с просьбой передать её некому наёмнику, только сегодня прибывшему в этот город и оставшемся ночевать в этом трактире.

Теперь, когда всё задание было выполнено, юноша поспешил к городским воротам, желая добраться до логова своих соратников ещё ранним утром. Он почти бежал, освещаемый светом редких факелов, и вскоре оказался на месте, с улыбкой встретив своего давнего друга, несшего в эту ночь караул у ворот.

— Уже уходишь, Гелар? — спросил дозорный, уже потянувшись к рычагу, открывавшему тяжёлые врата Золдена.

— Да, друг. Выпустишь? — поспешно ответил юноша, пытаясь говорить как можно тише.

— Конечно. Береги себя, Гелар.

Дозорный приоткрыл ворота, и парень, спешно поблагодарив его, покинул город. Он забежал в конюшню, сел на своего оседланного коня, который терпеливо ждал его прихода, и, пришпорив его, отправился в путь. Гелар направлялся в логово Незримых, надеясь, что сегодня избавил мир от ещё одной напасти, от ещё одного негодяя… Однако так жестоко он ещё никогда не ошибался.

* * *

Гелар приехал днем следующего дня, едва не загнав своего жеребца. Ему не дали отдохнуть с дороги — едва он передал поводья своему соратнику, как услышал, что Старейшина, глава их ордена, желает его видеть. Несмотря на вяжущую усталость, парень одобрительно кивнул и поспешил в кабинет Старейшины, готовя подробный доклад о выполненном задании.

Однако это оказалось лишним — едва парень переступил порог кабинета, как увидел главу ордена, беседующим с Олероном, своей правой рукой и лучшим убийцей в этом ордене. Увидев растерянного юношу, Старейшина с улыбкой подозвал его к себе, задал пару наводящих вопросов о заказе, и, выслушав краткие ответы Гелара, сдержанно похвалил его за идеально выполненное задание.

Этот невысокий и почти седой, как лунь, старик всегда вызывал уважение в глазах Гелара. Его мудрый взгляд, рассудительный подход к любому заказу, простая доброжелательность и учтивость к каждому из Незримых всегда восхищали юношу, заставляя его робеть в присутствии главы ордена и с почётом перенимать его бесценный опыт.

— Подожди, Гелар, — неожиданно произнёс он, уже отправив парня на заслуженный отдых в казарму Незримых, — А где твои перчатки?

Парень на секунду замешкался, но, увидев угрожающий взгляд Олерона, быстро нашёл подходящие слова.

— Я охотился, мастер. И был крайне неосторожен, когда свежевал добычу, — слегка склонив голову, ответил он, — Теперь мне придется ходить без них…

— Ни в коем случае! — с улыбкой парировал старик, — Обратись к Галсу — пускай выдаст тебе новые. По крайней мере, в дальних походах пригодятся… А теперь — ступай.

Гелар кивнул и быстрым шагом вышел из кабинета Старейшины, закрыв за собой дверь. Оставшись вновь наедине с главой ордена, Олерон заметил:

— Почему вы похвалили посвященного, мастер? Он ведь мог допустить ошибку, и, наверно, не одну…

— О, отбрось свою подозрительность, Олерон! Мальчик сделал то, что требовалось! Да ещё оставил сверток и ушёл незамеченным — разве можно требовать большего от начинающего? — пояснил Старейшина.

— Нет, — Олерон скрестил руки на груди, — К сожалению, нет. Ох, не нравится мне эта идея со свертком…

— У нас с тобой нет выхода. Мне очень нужно встретиться с Грегором. Он придет на мой зов, остается только ждать.

— Но если он найдет нас и придет сюда не один? — пробурчал Олерон, — Мы сильны, но мы не сможем отбиться от целой армии даже в нашем логове…

— У нас есть связной в Золдене, забыл? От него мы все узнаем раньше, и успеем предпринять меры. Все под контролем, Олерон… — ответил Старейшина, удобно усаживаясь в своем кресле.

Он не заметил таинственной усмешки Олерона, знавшего об этом заказе чуть больше, чем ему следовало знать.