Дневник Неизвестного

Марат Зайнашев (2020)

Людям несвойственно знать ответы. Где мой смысл? Под каким корытом, стесняясь, он прячет свой хвост? По крайней мере, на один вопрос я могу дать ответ: смысл ищут все, а кто не ищет — давно уже мёртв, даже если его жизнелюбивый скафандр не выпускает ложки из рук. Наверное, я сам лишь сосуд. Пустой, немотствующий, неодушевлённый. Спускаюсь по лестнице жизни в сугубую бездну, она ведь именно такая — всегда ведёт вниз, к промёрзшей до дрожи земле.

XIII

— Приехал на место. Тут главное не сам факт, а именно детали. Я к деталям крайне внимателен и к тому же тогда немного увлекался писательством, правда у меня не пошло, но дело вот в чём: я вхожу в неизвестную мне тогда квартиру, перед глазами предстаёт длинный коридор; на потолке лампа без плафона шатается, резкими лучами бьёт по глазам и освещает всё вокруг, заполняя углы безобразно живыми тенями; опускаю глаза, и вижу в бликах на грязном полу мальчишку, сидящего на коленках рядом с трупом женщины и… вижу, не всего мальчишку, а будто только его взгляд. Он смотрит совсем спокойно, он уже всё решил и понял, ему безразличны мои действия и действия сотрудников. Никто его от матери оттаскивать не стал и он так и сидел, пока её тело не забрали. Но это не вся картина. — Солнцев ненадолго остановился, чтобы перевести дыхание и сделать очередной холодный глоток, а после продолжил:

— Я ещё ниже опускаю взгляд, наконец вижу всё. Представь: Совершенно спокойный ребёнок у трупа матери; у неё пробита голова и пропитавшиеся липкой кровью волосы рассыпаны по полу и по её лицу, а вокруг головы огромная багровеет лужа; рядом тумба с окровавленным острым углом; но вот, что помню лучше всего: ногами ко мне и головой в той же луже лежит глава семьи. Ясно, что пьяный, отец мальчика мирно сопя лежит на полу лицом вниз, и от его дыхания густая кровь пузырится, пачкая нос и губы.

— Боже мой… — едва заметно покачав головой воскликнула Лена.

— И это норма, конечно, в практике и вообще. Я бы сказал, ничего страшного в том для меня не было, я был бы безразличен ко всему, и только из профессионального интереса действовал, если бы, ну, ты знаешь. — Солнцев уставился на кружку пива и стал пошатывать её, разглядывая волнующуюся пену.

— Да, я только подумала, что это похоже на твоё… — Лена приложила свою ладонь к руке Солнцева и успокоила её, чтобы он не пролил случайно пиво. — Извини, Костя, не нужно дальше рассказывать, я не думала, что будет вот так. Мальчик и есть Саша? И ты к нему в итоге прикипел?

— Прикипел… ну, как, собственно, сказать? Я ему сочувствовал. Потому что примерно так вот и я пострадал. Хотелось как-то помочь. Я из-за такого своего случая потом и обозлился, и решил идейно пойти в тогда ещё милицию служить. Учился упорно.

А с Сашей стал немного общаться, приглядывал чуть-чуть. Его бабушка взяла под опеку. Очень эффектная и специфическая женщина, я тебе скажу — два высших образования, строгость ума, — серьёзная, в общем, натура. Но ещё тогда, за год до смерти дочери вот, её муж, то есть дедушка Саши, сгорел в деревянном доме, уж не знаю как там всё обстояло, и видимо… да не видимо, а точно в ней что-то пошатнулось, и уж смерть дочери её добила. Внука она под опеку взяла и роль сыграла отлично, ещё около года вот так держалась, а потом началось. Пьёт она уже сколько лет почти беспробудно, — Саша сегодня жаловался. Ну и… вот так и живут. Саша тем не менее вырос упорным и способным парнем. Я иногда его проведывал, сейчас реже, но ещё захожу по возможности. Он мне стал хорошим другом, хотя он меня другом, кажется, не считает. Кстати вот! что меня удивило: он рассказал, что друга нашёл, хотя вообще, насколько я помню, с общением у него ладится не особо, и…

— О ком это вы всё?! — прервал рассказ Солнцева Максим, всё это время ласкавший уши Жены любовными убеждениями и всем этим необходимым прочим. — Разговорился, видишь. Вместе хочу разговаривать. Внимаю твоим устам. — по всему было видно, что Максим уже находился в состоянии весьма, хотя ещё не совсем.

— Ну вот. Перебил. — недовольно отозвалась Лена, смерив вдруг ставшими грозными глазами улыбающегося стеклянного Максима.

— Ты, как всегда, быстро пьянеешь, друг. — Солнцев улыбнулся и подался к лицу Максима поближе, чтобы шепнуть:

— А ещё говоришь, что со мной тяжело. Тебе завтра не на смену? Как там, кстати, ваша Катя?

Конец ознакомительного фрагмента.