Немимолётный роман. Книга вторая

Марина Повалей (2024)

Жили они долго и счастливо… обычно так заканчиваются хорошие истории. Наша история с этого начнётся. Что бывает, когда судьба приводит к тебе того единственного, рядом с которым бьётся твоё сердце? И кажется, вот оно счастье… если бы не законы страны и короля, которым каждый из них обязаны служить по праву рождения и долга присяге.

Пролог. Месть — то блюдо, что подают холодным.

Четыре года спустя. Итвоз. Герцогство Эстесадо.

— Упаси меня создатель когда-нибудь стать твоим врагом…

— Он прав, Звезда моя. Надеюсь, теперь ты довольна?

Я задумчиво кивнула. Пытаясь понять, действительно ли я довольна? Но да, теперь, я чувствую себя отомщённой. Четыре года назад эта женщина забрала у меня любимого, тут никто не виноват, он сам тогда выбрал. Но вот то, что она пыталась убить не только меня, но и ребёнка в моём чреве — такого ни одна женщина не простит.

Ведьма точно не простит. Глянула на артефакт — Эстер спит в своей комнате. Никого постороннего.

Наказание должно быть всегда, стоит простить, как люди охотно воспринимают доброту, как слабость и радостно прыгают на шею.

Герцогиня не должна быть доброй. Герцогиня должна всегда оставаться герцогиней.

Забросила одну ногу на другую под столом, поправила соскользнувший с бедра чёрный шёлк халата.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я слетал, посмотрел на их разборки?

Махнула рукой:

— Это мне не интересно.

Эта женщина четыре года назад поддалась импульсу, отправила мне яд, чтобы напугать любовницу будущего мужа, я же вынашивала свою месть. Давала ей дозреть. Король легко прикрыл спину жене своего племянника и никто ни о чём не узнал. Тогда я и поняла, что покушение на мою маленькую, как зёрнышко, дочку останется безнаказанным. Никто и не думает ставить дрянь на место.

Нелюбимая, ненужная жена. Женщина, на которой пришлось жениться по указке — здесь мне даже вмешиваться не пришлось. Несколько проведённых ночей с мужем, который выполняет свой долг, чтобы зачать наследника — со временем я смирилась, что он теперь чужой муж. Несколько лет безуспешных попыток зачать, отчаяние, одиночество — мысли поданные и направленные постоянно присутствующим с ней Змеем. “Случайно” найденная книжка с ведьминскими ритуалами. Когда у неё получилась пара заклинаний — дурочка уверовала в то, что она всесильная ведьма. А когда “случайно” нашла призыв, чтобы снять любовную тоску, на который легко откликнулся Змей, дело осталось за малым.

С обретением постоянной физической привязки в мире — телом, к духу Золотого Дракона вернулся его дар-проклятье.

Он снова стал слышать любовную тоску. Чаще всего вдов, иногда жён, чьи мужья далеко… противиться зову сложно, дар, данный самим мирозданием не заглушишь. И по ночам, иногда можно увидеть сноп искр над каминными трубами, который, попадая ближе к безутешной вдове, принимает облик любимого.

Только если в родном мире Змей слышал всех, то у нас — только ведьм и магичек. Вряд ли тоска бездарных меньше, возможно, Змею нужно больше времени.

Проведённая ночь с Драконом, и если сердце женщины чистое — дух забирает тоску, если душа отравлена — питается силой. Месяц экспериментов и маркиза Прасгал понесла, уверенная, что беременна наследником.

Месть — блюдо, что подают холодным.

Только что фамильяр показал мне обряд крещения младенца. Ритуал в храме, нужный магам, чтобы привязать нового члена семьи к роду, его магии и, как следствие — узаконить наследование.

Лицо Оттона второго, когда имя мальчика пять раз подряд стёрлось со свитка — оно стоило любых усилий. Монарх, “блюститель нравственности и порядка”, не мог поверить, что в крови ребёнка нет ни капли от него. Герцог Прасгал, когда-то на себе вынесший Криса из подвала инквизиции, и от меня, — в ярости. Не знаю, что за отношения у него с невесткой, но пощёчина звонким эхом отскочила в каменных сводах церкви. Доволен только маркиз, почему-то.

Моя месть не распространялась на него, но и не задеть не могла, это я прекрасно понимаю. Но он сам решит дальше — принять ли неверную супругу и дать бастарду собственное имя, как делают все аристократы, либо прогнать иностранку взашей.

Мне плевать. Честно плевать. Осознания того, что моя девочка жива и здорова, наследница изобильного края и на это ничто и никогда не повлияет… Ни один мужчина не заберёт у неё своё. В отличии от сына маркизы. Монаршья воля и милость — слишком непостоянная величина. А уж тем более, милость Оттона, напрямую зависящая от настроения “леди короля”.

Эта женщина хотела убить нас обеих. Как ни уверял меня супруг, что она просто хотела припугнуть — ни на грош не поверила. А может просто не дала себе поверить.

Отныне её жизнь — постоянная борьба. С родственниками мужа и светом — за власть и состояние, положенное будущей герцогине. С самой собой — за чувственность, умело распалённую Змеем.

Что бы ни писали брошюрки по этикету — одно дело никогда не знать, какое удовольствие может испытать женщина с мужчиной. Совсем другое — узнать, привыкнуть и лишиться этого. Не удивлюсь, если скоро в газетах Ондолии появятся её фотокарточки.

— На этом всё. Не летай больше к ней. Сможешь?

— Звезда моя! В нашем мире столько безутешных вдовиц. Неужели думаешь, что одна напыщенная глупышка-маркизка сможет лишить несчастных моей помощи?

— На всякий случай, выпей то зелье. С этого момента она не должна больше тебя получить.

— Ты коварная женщина, звезда моя. Гуманнее было бы просто её убить.

— Мы же хотели дать ей шанс исправиться? — и сама рассмеялась нелепости, что сказала.

— Ну да, ну да. Ври дальше. Ладно, пойду, зелье там, дела, — Змей уже без труда принимает физическое тело. И сейчас широкоплечий блондин встал, заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — Знаешь, что странно: меня не покидает мысль, что генералишка не поставил ни одного артефакта, блокирующего мне вход. Вольнее, чем в его дворце, мне только и Итвозе. Словно хотел, чтобы я был там.

— Змей. Я скажу, а ты услышь: мы говорим в последний раз о них. Отныне дело кончено, тема закрыта. Теперь их семья в прошлом. Не хочу больше никогда о них слышать.

— Как скажешь, — развернулся, отчего белая, простая рубаха, расстёгнутая наполовину, чуть не распахнулась, и был таков.

Откинулась на спинку кресла, наслаждаясь ощущением.

Внимательные тёмные глаза следят за каждым моим жестом. Встала, отчего полы халата разъехались. Горячий ветерок пробежал по шёлку сорочки, проникая в кожу. Отошла к столику, на ходу повела плечом, то оголилось… перекинула гриву волос на другое плечо и налила два бокала вина.

Движением руки погасила магический свет, зажгла свечи. Подхватила хрусталь и подошла к другому краю рабочего стола, где сидит единственный зритель.

Протянула мужчине бокал, который тот принял без раздумий. Звон хрусталя о хрусталь, как новый отсчёт, и терпкая жидкость опалила горло.

— Тебе и правда всё равно?

Я села прямо на стол, халат болтается сзади, короткое неглиже, оно не закрывает, а подчёркивает. Медленно закинула ногу на ногу. Мои колени на уровне его груди.

— Правда, милый. Не ревнуй.

— Не выходит, — колючая щека потёрлась о моё бедро.

Я прикрыла глаза, увлекаясь чувственностью момента. Сильный, преданный мужчина, склонённый у моих ног…

— Ты ведь знаешь меня. Был бы он мне нужен — я бы боролась.

Горячие губы проложили дорожку поцелуев по всей ноге, почти до пальцев ног.

— Но и я тебе не слишком-то и нужен…

Второй бокал подпёр первый, а мужчина продолжил усыпать поцелуями нежную кожу.

— Не говори так… — дыхание участилось, а мужские руки уже скользят по шёлку сорочки, — ты мой защитник. И самый сильный маг из ныне живущих… — мужская рука сжала грудь, я прикусила губу…

— Потому что ты так решила…

— Сибаир! Демон тебя подери, хватит уже болтать, в конце концов! — потянула его за рубашку на себя. Я слишком напряжена, чтобы сейчас тешить его эго. Утолю первый голод, можно будет и поговорить…