Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

Марк Михайлович Вевиоровский, 2016

В этой книге вы встретитесь с обыкновенными и неординарными людьми, которые с одной стороны мало отличаются от нас с вами, но с другой стороны живут удивительной и необычной жизнью и окружающая их действительность может показаться фантастичной. Фантастичной является научная основа повествования, как и многие события в книге, хотя и происходит действие в узнаваемых обстоятельствах и даже с участием реальных лиц нашей действительности. Паранормальные способности некоторых героев позволяют причислить книгу к произведениям фантастическим, но уж если это научная фантастика, то фантастика социальная, затрагивающая некоторые основы нашей реальной действительности с необычной стороны, но неизменно с любовью к человеку, в особенности маленькому.

МОЖНО ВЫТАЩИТЬ ТЕБЯ НА СВИДАНИЕ?

— Толя, можно тебя вытащить на свидание?

— Если с тобой, то можно.

— Я хочу показать тебе, что делается и что сделано в бассейне.

В бассейне велись работы. Нельзя сказать, чтобы там очень спешили — и укладка зеленых полотен рикортана, и установка тренажеров, и монтаж душевых кабин и раздевалок — все велось не спеша. Бригадира обнаружить не удалось — то ли он пошел за материалом, то ли еще за чем-то.

Из соседнего помещения Свиридов по телефону вызвал Валеева и Гнедаша и прямо здесь, на месте, высказал им свое неудовольствие, ограничившись на первое время только этим.

— Почему у вас люди не работают? У них нет стимула? Так объясните им контрстимулы — стройбат для вольнонаемных и лагерь для расконвоированных. Порядок навести не можете? Это уже страшнее, тогда придется этот порядок наводить кому-то другому. Я не узнаю вас, Марат Накинович, не узнаю.

— Ах, Анатолий Иванович, Анатолий Иванович! Дайте мне нормальных строителей, а не этих бомжей, и я все сделаю.

— Я могу пригласить военных строителей, но приглашать их для такой простой работы просто стыдно. Они мне понадобятся для другого.

— Ты расстроился?

— Не очень. Где-нибудь эта лажа должна была вылезти, а наводить порядок можно и отсюда.

— Ты не прочь, если я приглашу тебя погулять?

— Милая моя, прости меня! Конечно, я должен был пригласить тебя на прогулку!

— Ладно, сочтемся. Тебе полезно пройтись перед сном.

— Знаешь, а нам, наверное, придется произвести передислокацию.

— А если по-человечески?

— Тебе надо перейти в комнату с Гришей. Мне придется работать по ночам, а если ты будешь в этой комнате…

— Ты боишься, что не будешь давать спать мне, или боишься, что не сможешь работать при мне?

— И то, и другое. Объясним это Грише.

— Ты знаешь, а он может подумать, что ты разлюбил меня.

— Ну, да? Почему?

— Ну, если муж не спит со своей женой…

— Надеюсь, он меня поймет. Тем более, что эта жена будет частенько не ночевать в своей постели…

— Надеюсь.

— Как ты с ним? И как он с тобой? Я так мало бываю сейчас с вами…

— Я с ним по-прежнему… А вот он стал внимательнее ко мне и мягче, ласковее. Может подойти, приласкаться — правда по своему, по мальчишечьи. Но может и обнять, и просто погладить по плечу — причем это уже точно Свиридов.

— Как это?

— А ты гладишь точно так же, вы гладите оба одинаково — когда хотите просто приласкать. А в общем я считаю, что у нас с ним складываются хорошие взаимоотношения. Дружеские, по крайней мере…

— Не торопи его. Он сам переживает, что не может назвать тебя мамой…

— Не надо об этом, Толя, ведь договорились, что эта тема не для обсуждения.

— Тебе будет не очень неудобно с ним в одной комнате? Ведь он уже большой мальчик.

— Он не просто большой мальчик, он еще и большой художник… Об этом как-нибудь в другой раз, ладно?

— А есть что порассказать? Или это ваши секреты?

— Что же, у нас и секретов быть не может?