Цена свободы

Ольга Кузнецова (2025)

Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с тем, что все решают за вас? Живешь себе спокойно, а тут раз тебе и замуж! Хочешь не хочешь, а надо. Но Люси решила проявить свою строптивую натуру и выбрать себя. Но все не так просто, если твой жених принц. Так что ей предстоит скрыться от королевской семейки, оставив в прошлом имя, положение и аристократические замашки. А куда же бежать? В Объединённую Республику в Академию Высшей Магии. Главное не сломаться по дороге и поступить, ведь преследователи дышат в спину. Справится ли несчастная девушка, привыкшая к комфорту и роскоши с подобными переменами?

5

Несколько следующих часов я размышляла об удаче. Похоже, пока мне везёт, но надолго ли? Теперь не буду останавливаться в постоялых дворах до самой границы. Слишком опасно, и там будут искать в первую очередь. Мне предстояло примерно пять дней пути до границы и один уже почти позади. Жеребец у меня и правда слишком заметный, опытного мага не обмануть мороком. Если себя мне без магии преобразить удалось, благодаря пыли, поту, веткам и встречному ветру, то с конем ничего не сделаешь. Крепкий, ухоженный, породистый, цвета молочного шоколада. Я нежно погладила его по гриве. Вот кого надо благодарить.

До темноты добрались до следующего поселения. Тоскливо обогнув его краем, мы выехали на поле, и спешившись я отправилась на поиски подходящего стога сена для сна. Пока мы бродили, я с тоской размышляла о кровати. Сон под открытым небом в компании с комарами и мышами не привлекал, но выбирать не приходилось. Сон далеко в лесу или на поляне пугал меня намного больше. Наконец мне приглянулся один стог, подальше от домов, так что меня было сложно заметить. Удовлетворительно обойдя по кругу, я только расседлала Ветра, как вдруг меня схватили за локоть. Каюсь, закричала. Я даже не поняла откуда взялась бабка и как подобралась ко мне так близко, что я даже не заметила.

— Ты что эт делаешь, а? — закричала на меня бабуля. Волосы выбились из-под косынки, щеки красные, глаза гневные. Я невольно вжала голову в плечи, чувствуя себя нашкодившим котенком. — На мои стога позарилась! Спать она вздумала! Иди на постоялый двор, а ежели денег нет, то спи в лесу!

— Есть деньги, но я не могу туда пойти!

— Скрываешься? Так я сейчас тебя сдам! — потрясая кулаком, продолжала кричать старуха.

— Нет, прошу вас! Я вам заплачу, я не преступница, просто беглянка! — взмолилась я, чуть ли не плача, вцепившись в старушку как утопающий.

Бабка окинула меня оценивающим взглядом и прищурилась. Ветер подошел к ней и ткнулся мордой. Молодец, знает, когда помочь!

— Иш, морда лошадиная, подлизывается. Ладно, пошли в дом, животину свою с собой бери. Звать то тебя как?

— Люси.

— Иш, какое красивое имя.

Не знаю, почему я сказала ей своё настоящее имя, хотя решила его не раскрывать, а даже придумала себе новое имя — Лизи. Специально на букву «л» выбрала, чтобы попривычнее было.

Через полчаса я уже помогала бабке накрывать на стол ужин, а Ветер довольный спал в стойле. Жила она в небольшом домике на окраине, с которого, как оказалось, отлично просматривалось поле вместе со стогами. Пройдя сени, в которых висела теплая одежда на зиму, и стояла различная обувь, словно тут проживала целая куча народу, мы зашли в сам дом. Большую часть комнаты являющейся кухней занимала печь, у окна расположился большой деревянный стол грубой работы да табуреты. На стенах развешаны пучки различных трав на просушку, на окне белая занавеска с причудливой вышивкой в виде голубых узоров. Все так просто, но мне сразу стало уютно. Я оставила сумку возле лавки у стены. Из кухни была еще одна дверь в комнату, вероятнее всего спальню. Раз сегодня мне удастся поспать под крышей, не стала рисковать и постирать одежду и белье. Для этого отправилась в маленькую покосившуюся баньку, уже остывшую, но все равно сохранившую тепло. Сполоснула вещи от пыли, надеясь, что достаточно их промыла и развешала на веревке любуюсь результатом. Теперь надо привыкать делать все самой. Хорошо, что я привыкла выполнять сама часть работы, ведь для всех потомков рода Маэртелло было обязательное умение управляться в конюшне и ухаживать за лошадями, а это включало много грязной работы. Как говорил мой отец, ценность нашего дела познается только в полном погружение в процесс работы.

Бабка хорошая оказалась, просила звать её баба Рава и не иначе. Странное имечко, но для того, кто согласился приютить подозрительную девицу чего не сделаешь. Ела я с удовольствием, не косясь по сторонам на подозрительных типов, а действительно наслаждаясь пищей. Только поужинали, да убрали посуду, как посадила бабуля меня за стол, а сама напротив села.

— Рассказывай.

Я напряглась, сдвинув брови. Рассказывать всем и каждому о том, кто я и что тут делаю, не собиралась. Но бабуля прищурилась, увидев моё сомнение.

— Некому рассказывать не буду, но должна знать, кого в дом пускаю. Это ж ты прям ко мне в душу вошла. По тебе видно, девка ты ухоженная, а лошадь дорогая. Одни, обычно, такие не разгуливают.

Поборов сомнения, набрала в грудь воздуха и выдала на одном дыхание:

— Отец замуж выдает, а я его не люблю. С моим мнением не считается, выгоден ему видите ли такой брак!

Высказалась и полегчало немного. Едва едва, но тяжесть, что я чувствовала с момента помолвки, словно меньше на грудь давить стала.

— Ишь, али женишок наследник богатый?

— Ага.

— Ой, а поди за страшного отдаёт?

— Да нет, красив. Но он молод ещё, ему двадцать лет всего!

— А тебе?

— Столько же, но…

— И красив, и богат, и по возрасту подходит, что тебе не так? — лукаво посмотрев на меня, спросила бабуля. Глаза задорно блестели, делая ее моложе.

— Может я глупая, но так не могу! Не мой человек! Как представлю свое будущее, от тоски выть хочется. Вся жизнь пройдет, а я так и останусь в этой золой клетке.

— Ну, коли душа не лежит, и думать нечего, не приживёшься! Даже если приживешься, всё равно не то будет. Любовь то настоящая лучше, — понимающе прошамкала бабуля, а я готова была расцеловать её в этот момент! Понимает меня.

— И ещё кое-что, — я решила быть честной до конца. — Меня могут искать прийти…

— Тююю милая! Выкрутимся!

— Спасибо, но не просто абы кто…, — я грустно вдохнула. — Королевская гвардия.

— Это ты от кого же сбежала? — слегка охрипшим голосом опешила баба Рава.

— От принца.

— Ох. — Бабуля вскочила. — И спать на сене собралась. — Затем взяла меня за подбородок, цепко окинула взглядом. — Глаза на мокром месте. Если до сюда добралась, то и дальше сможешь. А я тебя не выдам! А сейчас спать, тебе дальняя дорога предстоит.

Хотела уложить меня в комнате на своей кровати, но я наотрез отказалась. Все-таки я молодая, могу и на лавке поспать. Это в любом случае лучше стога сена в сомнительной компании мышей и насекомых. В итоге бабуля распределила меня на печь, еще теплую. И я сладко заснула, укрывшись одеялом почти с головой.

Проснулась, от того что услышала, как бабуля что-то делает, стараясь быть тише. Пришлось вставать. Солнце во всю светило в окно. Бабуля суетилась над завтраком, а меня отправила умываться. Послушалась. Сложила чистые вещи, успевшие просохнуть за ночь, в сумку и отнесла их сразу в конюшню, а сама пошла в дом. Вернулась, а на столе уже ждал чай, оладушки, блины и сметана. Пока я ела, бабуля умилённо смотрела на меня.

— Животину твою подкормила, ай да послушная, ай да умная, — захвалила бабуля. — Сама-то куда путь держишь?

Я и рассказала. Баба Рава, не перебивая, слушала.

— Ай да сильная духом, ежели решила променять благополучие на волю!

Внезапно снаружи послышался топот, конское ржание и крики, а я поняла — королевская гвардия, не иначе. Мы слышали, как они говорят с соседями, правда конкретных слов было не разобрать. Неужели они в каждый дом заглядывают? Послышались шаги, постепенно становящиеся все громче, а затем и в дверь настойчиво постучали, отчего мы синхронно вздрогнули. Меня за печкой спрятали, да шторкой прикрыли, а бабуля пошла открывать, сохраняя невозмутимость на лице.

— Здравствуй бабуля. А не подскажешь, не видела ли красивую молодую девушку с пшеничными волосами? Говорят, вчера ее тут видели.

— Тю, милой! Мож видела, а мож и нет. Сколько их таких! Не приглядываюсь, — отмахнулась в ответ.

— С ней конь цвета молочного шоколада, ладный такой.

— Конь говоришь, — задумалась старушка, нарочно растягивая слова. — Коня такого видела, значит и девка та, но грязная больно. Ежели б не конь за бездомную приняла б.

— Где? — жадно спросил воин.

— Тю, да вот вчера заразу такую со стога сена согнала! Спит она, видите ли! И животина эта рядом крутится. До самого тракта глаз не сводила, чтобы уж наверняка, — голос был искренне сердитый, и я поразилась актерскому таланту бабы Равы.

— А что за тракт? Куда ведёт?

— Да тот что в Поселные, милок.

— Спасибо!

Стражник вылетел из дома, на бегу крича своим, а бабуля дверь захлопнула, но запретила выходить. Обождали десять минут. А я тихо благодарила бабу Раву, ведь она им и дорогу другую указала, в противоположную сторону от нужного мне тракта.

Прощались час спустя со слезами. Деньги брать отказывалась, но я все равно всунула один золотой. Буханку хлеба мне положила свежую, сарделек и немного сыра, флягу наполнила. Помахав на прощание, я вскочила на коня, временно имевший уже мышиный цвет, дабы не привлекать внимание любопытных селян, и поскакала не оборачиваясь.