На острие ножа

Саймон Майо, 2020

Лондонский час пик становится смертельным для семи пассажиров: женщина зарезана на рыночной площади у вокзала Юстон, мужчине нанесен смертельный удар на ступенях метро, а другого поджидали на пороге дома… Всего семь человек. Семь убийств. Для Фэйми Мэдлен – опытной журналистки агентства «АйПиСи» – эта страшная новость могла бы стать главным информационным поводом дня и захватывающей работой. Но все меняется, когда она понимает, что объединяет жертв. Каждого из них она знала лично. Эти люди – ее коллеги, журналисты из отдела расследований. Никто не может даже предположить, почему они стали мишенью для нападения. Над чем они работали, что их ждала такая страшная смерть? Странно и то, что на их столах и в их компьютерах не осталось никаких подсказок. Вскоре Фэйми начинает получать загадочные сообщения, и ей предстоит выяснить, предупреждают ли ее о следующем нападении, чтобы она смогла его остановить, или запугивают, намекая, что следующей жертвой станет она сама…

4

Эндрю Льюис не просил тишины, но все замолкли. Телевизоры были выключены, разговоры прекращены, телефоны отключены. Ссутулившийся и изможденный, Льюис откашлялся.

— Я… — Он посмотрел под ноги и тяжело вздохнул. — Боюсь, у меня очень плохие новости. — Его голос дрогнул. — Я только что разговаривал с комиссаром Кресвелл из полиции. Они идентифицировали все семь жертв. И… — Он поднял дрожащую руку, чтобы вытереть лоб. Теперь он говорил медленно, каждое слово давалось с трудом. — Они все из наших, друзья мои. Каждый из них. Все. Про Мэри вы уже знаете. А еще…

Фэйми почувствовала, как кто-то схватил ее за руку и крепко сжал.

Эндрю Льюис прерывисто вздохнул.

— Остальные — это Гарри, Сет, Сара, Анита, Сатнам и Брайан.

Каждое имя было ударом молота. Стоны отчаяния и вздохи. Опущенные взгляды. Семеро. Невозможно представить. Фэйми быстро проверила ленту новостей и снова повернулась к начальнику бюро.

— Мы, конечно, и раньше теряли сотрудников, убитых при выполнении долга, — продолжил Льюис. — Во время работы, которую они любили. Но такого дня у нас еще не было. — Он замолчал, собираясь с силами. — Однако, если вы позволите… Горю придется подождать — мы, честно говоря, не знаем, все ли закончилось. Возможно, есть и другие жертвы, о которых мы еще не знаем.

Позади Фэйми кого-то вырвало. От запаха и звуков еще несколько человек быстро выбежали из комнаты.

— Я попрошу начальников отделов связаться со всеми своими сотрудниками, — продолжал Льюис. — С каждым до единого. Полная перекличка и немедленно. Обо всех, кого не получится найти в течение пятнадцати минут, сообщайте мне. Кроме того, здание оцеплено, и, боюсь, никому из нас нельзя покидать его. Полиция, как вы видите, уже здесь.

Фэйми уже работала над освещением трагедий, и понимала, как они разворачиваются. Шок, гнев и чувство вины, которые они вызвали, можно — нужно — измерить и зафиксировать. Она осознавала, что часть ее делала это даже сейчас — прислушивалась к мучительному молчанию и сдавленному рыданию коллег, смотрела, как они поддерживают друг друга. Но остальная часть ее была отключена. Слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Слишком шокирована, чтобы присоединиться к остальным.

Все семеро погибших работали в отделе расследований — репортеры-следователи, зарубежные корреспонденты, специалисты по технологиям. Их больше нет. Фэйми сидела рядом с ними, шутила с ними, спорила с ними. Долгое время она хотела стать одной из них. Если она выходила за кофе, то приносила и им. Если работала допоздна, могла рассчитывать, что кто-то из них предложит ей холодную пиццу. Несмотря на секретный характер их работы, с ней они были приветливы, и Фэйми наслаждалась их обществом.

Но теперь всё в прошлом.

Фэйми глянула через стекло. Команда отдела расследований сидела за длинным столом: трое по одну сторону, четверо — по другую. Перед каждым монитор, клавиатура и телефон. Никаких тумбочек, папок с документами и лотков для бумаг. Из личных вещей только фотография детей Мэри, новый блок для заметок у монитора Сатнама, шарик офисного пластилина где-то между местом Аниты и Сары. Впервые Фэйми заметила, что стол выглядел так, будто за ним никто и не работал. Чистый, даже стерильный. Никакого сравнения с ее рабочим местом — большинством мест. Команда отдела расследований установила недостижимые стандарты порядка.

— Ты же догадываешься, что на это скажут копы? — Это был Сэм. Он стоял рядом и тоже смотрел на пустые стулья.

Фэйми кивнула.

— Решат, что кто-то специально прибрался. Скрыл улики. Помешал следствию.

— Потому что именно так все и выглядит.

Фэйми удалось улыбнуться.

— Тогда нам придется объяснить, что их кабинет всегда был таким. Эти люди были настолько профессиональными.

— И странными, — добавил Сэм.

— И странными, — согласилась Фэйми, чувствуя, что ноги начинают дрожать.

Экран ее сотового загорелся — четыре пропущенных звонка. Фэйми перезвонила дочери, и та сразу взяла трубку:

— Мама?

— Чарли, я…

С другого конца послышался резкий вздох, а затем всхлипывания.

— Я в порядке, Чарли, — сказала Фэйми, прикрывая микрофон в попытке заглушить шум офиса. — Возможно, мы пробудем здесь какое-то время, но я в порядке.

Наконец ее дочь смогла произнести несколько связных слов.

— Мам, слава богу! Меня разбудили, попросили позвонить тебе и не включать новости. Но когда я не смогла дозвониться…

— Прости, Чарли, все началось, как только я пришла на работу. — Она вздохнула. — Но как ты узнала…

— В одном посте на «Фейсбуке» опубликовали список имен. Марта увидела их и догадалась…

— В посте?! — Фэйми была раздражена нарушением протокола. — Ну, это плохо, иначе не скажешь.

Она задумалась, как сильно ей хочется, чтобы Чарли была рядом, и дочь догадалась, что означает эта пауза.

— Я приеду домой, — сказала она. — Часам к четырем.

Реакция Фэйми была инстинктивной и решительной.

— Ни в коем случае, Чарли. Мы не знаем, когда нас отпустят домой, здесь вооруженная полиция. Это не безопасно. — Голос ее был напряженным и срывающимся.

— Мам, ты звучишь испуганно.

Фэйми почувствовала, как снова подступили слезы.

— Может быть. Не отдавала себе отчета, но, похоже, так оно и есть. Сегодня мы потеряли семерых, а может, и больше. Есть чего испугаться.

— Семерых? — Это был скорее вздох, чем артикулированный вопрос.

Фэйми закрыла глаза и покачала головой.

— Мы только что узнали…

— Кто… Ты их знала?

Фэйми подозревала, что не должна была — не имела права — об этом рассказывать. Но Чарли ее дочь, и она хотела с ней поделиться.

— Все из отдела расследований, — прошептала она.

— Мам, мне так жаль.

Чарли знала, что мать подавала заявку на работу в отделе расследований. И помнила, в какой та была ярости, получив отказ.

В повисшей тишине Фэйми ждала вопроса, который волновал всех.

— Кто мог это сделать, мам? — едва слышно спросила Чарли.

— Я понятия не имею. Слушай, мне пора. Я позвоню тебе вечером. — Фэйми сбросила звонок.

Сэм поставил перед ней кофе.

— С сахаром.

Фэйми через силу улыбнулась.

Сэм кивнул на телефон:

— Это так ты успокаиваешь дочь?

— Ага, именно, — сказала Фэйми, делая глоток из пластикового стаканчика. — Впечатлен, да?

— Ну, ты ответила на звонок. Ты жива. На месте Чарли я был бы чертовски счастлив.

— Спасибо за кофе.

— Вторая чашка из еще миллиона, что ждет нас этим явно непростым днем.

Фэйми отписалась отцу, сестре и бывшему мужу.

Джейн Хилтон — одна из самых опытных репортеров, модный серый костюм от французского дизайнера и длинные каштановые волосы — встала на стул и заговорила, перекрикивая гул:

— Нам нужно рассказать эту историю, нам нужно вытащить ее за пределы этих стен!

— Этим и заняты! — откликнулся чей-то голос.

Хилтон кивнула.

— Эта ситуация сродни той, что произошли в «Шарли Эбдо» в 2015-м и в «Кэпитал Газетт» в 2018-м^[1]. Журналисты убиты за то, что они журналисты. Ради Мэри и ее команды мы обязаны рассказать о случившемся всему миру.

Какое позерство, подумала Фэйми.

— Рассказать всему миру? — тихо спросила она. — А чем, по ее мнению, мы все тут занимаемся?

— И о чем именно мы должны рассказать… — согласно пробормотал Сэм.

Фэйми открыла список контактов в телефоне.

— Давайте для начала найдем всех наших. — Она вытащила из ящика помятый лист бумаги и написала на нем имена отсутствующих коллег. — Сэм, я звоню первой пятерке из списка, а ты — второй.

На звонки Фэйми ответили все пятеро, а вот Сэму повезло меньше.

— Нет ответа от Натали и Миры. В обоих случаях включается автоответчик.

— Черт.

Фэйми передала список Эндрю Льюису. Секретарь шефа, похожая на бульдога женщина, отмечала имена в своей распечатке.

— Нам не хватает Натали Ллойд и Миры Илон. — Фэйми заколебалась, но все решила спросить: — Эндрю…

— Пока никакой новой информации, — перебил он ее, даже не дослушав. — Перетти должен позвонить минут через десять, может, он что-то знает. Хотя в Нью-Йорке раннее утро, так что вполне вероятно, у него тоже нет информации.

— Мне нужна цитата, Эндрю, я сегодня выпускающий.

— Ок, пришлю, как будет.

Фэйми поспешно вернулась к своему столу. Если дело дошло до Карло Перетти, главы отдела новостей всей корпорации, они, должно быть, опасаются, что агентство стало мишенью для атак по всему миру. На телефоне новые пропущенные — на этот раз из Берлина и Рима.

— Ничто так не напоминает о старых друзьях, как массовое убийство, — пробормотала Фэйми.

Примечания

1

В результате нападения вооруженных исламских боевиков на редакцию «Шарли Эбдо» в Париже 7 января 2015 года погибло 12 человек, ранено 11. Причиной стали карикатуры на ислам и пророка Мухаммеда.

28 июня 2018 года произошла массовая стрельба в офисе «Капитал Газетт» (Аннаполис, штат Мэриленд, США), вооруженный дробовиком преступник убил пятерых сотрудников и ранил двоих. Его конфликт с изданием начался в июле 2011 года, когда обозреватель газеты написал статью о насилии с его стороны. — Здесь и далее прим. ред.