В поисках шестого океана. Часть первая. Безмятежность

Светлана Нилова

Есть события, которые так меняют жизнь человека, что он уже не может оставаться прежним.Софи Берто, девочка рожденная на безмятежных островах Французской Полинезии, слишком рано почувствовала дыхание смерти. После столкновения с наркомафией семья Софи вынуждена скрываться, ускользая из океана в океан.Роман о приключениях, взрослении и первой любви.

18. Дружба

Было так холодно, что самодельная печка уже не спасала. К тому же ветер выдувал любые намеки на тепло. Мы сидели в «нашем месте», прижимаясь друг к другу от холода. Снег в этот раз выпал глубокий, поэтому велосипеды мы не взяли. Прожорливый огонь стремительно поглощал запасы дров, и я подумала, что в следующий раз нам надо будет притащить с собой ещё веток.

Мне нравилось смотреть на огонь. В нем есть что-то загадочное.

Мы сидели и молчали. Так часто бывало. Я не всегда хотела вести монологи с рассказами о дальних странах, иногда хотелось просто помолчать. Я называла это «поговорить внутри себя». Сэм чувствовал это и не перебивал.

— Я хотел тебя спросить, — начал Сэм и вдруг закашлялся.

— Ну вот, простудился, — заворчала я. — Это потому, что ходишь без шарфа.

Я стянула с себя белый шарф и хотела замотать шею Сэма.

— Не поэтому, — пробубнил Сэм, отталкивая мою руку. — Я спросить тебя хотел. Ну, это… Как там… Тебе нравится кто-нибудь из мальчиков?

Мне почему-то было стыдно отвечать ему, но мы договорились с Сэмом ничего не скрывать друг от друга, и я произнесла:

— Да.

— И кто он?

— Джастин.

— Какой Джастин?

Я возмутилась:

— Как будто в Уналашке сто пятьдесят миллионов Джастинов! Джастин Харрис.

— Джей-Эйч?

— Можешь называть его и так, но всё равно он Джастин. Так же, как и ты — Сэмуэль.

Тут Сэм засмеялся.

— Ты чего? — опешила я.

— А я вовсе и не Сэмуэль. Я — Семен. А это ближе к Саймону.

— А откуда у вас такие забавные имена?

— Отец по старинным русским книгам смотрел: как называли наших предков при крещении. Вот и получились: Фрол, Ставр, Степан и я.

— Семен, — повторила я необычное имя. — Забавно…

— А ты не отходи от темы. Значит, тебе нравится Джей-Эйч?

Это стало похоже на допрос, и я уже чувствовала себя виноватой.

— Ты — спросил, я — ответила. Если бы я знала, что ты будешь так… так реагировать, ни за что бы не сказала!

— Значит, Джастин… — задумчиво проговорил Сэм, барабаня пальцами по колену.

Я разозлилась:

— Какая тебе разница, кто мне нравится? И зачем было спрашивать? Мне это всё неприятно! — в голосе у меня предательски зазвенели слезы.

Джей-Эйч был старше нас с Сэмом, ему уже исполнилось шестнадцать, и он был похож на Дика Сэнда. Как я его себе представляла. Особенно хорош был Джастин, когда небрежным взмахом головы откидывал с лица длинную челку. И становились видны его глаза. Сине-голубые, как океан.

А ещё он бегал. По утрам, в любую погоду. И делал упражнения на берегу залива. Так он воспитывал свой характер. Когда мы случайно сталкивались с ним, я необъяснимо трепетала и становилась полной дурой. Всё моё красноречие и знание нескольких языков мгновенно испарялось, и я могла только безмолвно вздыхать. Странно, что Сэм не заметил моего состояния раньше.

— И что в нем тебе нравится? — продолжал допытываться Сэм.

Как только заговорили о Джастине, меня снова поразило косноязычие.

— Ну, он высокий…

— Принимается, — подбодрил меня Сэм.

— Он держится уверенно…

— Ладно.

— У него голубые глаза…

Сэм поджал губы и ничего не сказал.

— И ещё он пропорциональный…

— Пропо… Что? Про — пор — циональный? — переспросил Сэм и захохотал.

Я покраснела. Ну, как ещё объяснить Сэму, что у Джастина красивое тело? Мне и без этого было ужасно стыдно. И я решила улизнуть от разговора о Джастине.

— А что ты знаешь о пропорциях? О золотом сечении Леонардо?

— Леонардо ди Каприо?

— Дурачок ты, Сэм. Леонардо да Винчи — великий художник и изобретатель. Ты знаешь, что это он изобрел вертолет?

— Да ну! — восхитился Сэм. — И в каком штате он жил?

Я вздохнула.

— Он жил в Европе и ещё тогда, когда никаких штатов не существовало! И вообще Америки не было.

Сэм был потрясен. Глядя на его застывшее в ужасе лицо, я решила поправиться.

Конец ознакомительного фрагмента.