Близкая даль. Мистический роман

Татьяна Катушонок

События происходят в деревне, в 1940–1941 годах. Накануне войны активизируются мистические силы, и герои романа сталкиваются с необычными феноменами. Дружба, любовь, в том числе к Родине, чувство патриотизма – красной нитью проходят через произведение, а мистические истории заставляют задуматься, что в жизни не все так просто, как кажется на первый взгляд. Многие истории, описанные в книге, имели место в реальной жизни, происходили с автором, его родными и близкими.Полная версия.

ГЛАВА 7

ГЕОРГИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ Рогозин, потрясенный самоуправством Гольдмана, в подавленном настроении вошел в школу и поспешил на урок. Коржакова увидела учителя, предупредила одноклассниц и села за парту. Ученицы расселись по местам и едва успели закрыть крышки парт, как в комнату вошел физик, вид у преподавателя был уставший. Приветствуя учителя, девушки дружно встали…

— Садитесь! — сказал мужчина.

Рогозин снял с переносицы очки, положил их в нагрудный карман пиджака и произнес:

— Сегодня мы должны были начать новую тему, но так как часть учеников отсутствует, повторим пройденный материал. Итак, вы выяснили, чем занимается физика, на какие вопросы она дает ответы, узнали, почему эта наука так важна и как она влияет на развитие человечества. Из пройденного материала вам стало известно, что физика основана на количественных представлениях и потому естественным языком для нее служит… — Рогозин посмотрел на девчат.

— Математика, — подняв руку, произнесла Зинаида.

— Абсолютно верно! Вы также выяснили, что физика старается познать элементарные системы и что новые открытия в этой области расширяют знания человека об основных природных процессах, что играет важную роль в развитии других наук. Несмотря на то, что физика — серьезная наука, истории известны случаи, когда открытия в данной области были сделаны чисто случайно. Так, например, когда Галилей стал изучать планеты с помощью изобретенного им телескопа, он заметил, что вокруг Юпитера вращаются четыре спутника. Можно назвать это простой удачей, но это не означает, что познать суть вещей, происходящих в природе, так просто. В основном в процессе исследований физик встречается с различного рода проблемами, которые необходимо решить прежде, чем можно будет сделать следующий шаг. Так, Иоганн Кеплер проделал огромную работу, анализируя результаты наблюдений различных положений планет, и на основании этих данных описал движение планет, установив, что планетарные космические тела движутся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам. А сделанные Кеплером вычисления обосновали систему Коперника и даже усовершенствовали ее, показав, что орбиты планет представляют собой эллипс. На этих примерах я хотел вам показать, что физика является не пассивной наукой и что физик — всегда экспериментатор, первопроходец, а ключом к его научному познанию являются скрупулезные наблюдения, эксперименты и выводы из них, — учитель пристально посмотрел на Коржакову. — Ну-с, уважаемая, что вы из услышанного поняли?..

— Я? — растерялась Тамара.

— Да, вы…

— Все поняла…

— Прекрасно, хотелось бы услышать, что именно…

— Что физика помогает нам понять происходящее в природе, — встав из-за парты, ответила девушка.

— А если конкретнее…

— Что если бы в прошлом не было сделано столько открытий — нам сегодня труднее жилось…

— Верно, но хотелось бы услышать более полный ответ.

В этот момент за партой у окна кто-то громко всхлипнул. Рогозин повернул голову и увидел Зинаиду Голованову, утирающую рукавом платья слезы.

— Что тебя так расстроило? — поинтересовался физик.

Зинаида взглянула на учителя и заплакала. Фаина Рудакова попыталась успокоить подругу, но ей это не удалось. Рогозин растерялся…

— Садитесь, Коржакова, — произнес мужчина. — Мне хотелось бы знать, Зинаида, что в моем рассказе вас расстроило?

— Вы здесь ни при чём, — всхлипнула Голованова.

— Тогда почему вы плачете? — Рогозин подошел к девушке, достал из кармана пиджака носовой платок и протянул Зинаиде.

«Ох, уж эти женщины, — подумал мужчина, — чуть что — сразу в слезы! Вот, чего, спрашивается, плачет?» Рогозин посмотрел в окно, и ему стало все ясно…

— Мальчишек жалко… — всхлипнула девушка. — Они сначала от земли отжимались, потом на перекладине подтягивались, затем лазали по шестам, крутились на кольцах, а теперь полосу препятствий по-пластунски преодолевают. На улице жара невыносимая, у них головы непокрытые, не ровен час, кого-нибудь солнечный удар хватит…

— Не надо сгущать красок, — попытался успокоить девушку учитель. — Ребята наши крепкие, с поставленной задачей справятся…

Рогозин подошел к раскрытому окну и услышал, как Гольдман громко скомандовал: «Быстрей, ниже головы!..» На душе у физика стало тревожно. «Что, если на самом деле кому-нибудь станет плохо? Надо прекратить это безобразие…»

— Кх, кх… — нервно закашлялся Рогозин. — Вот что… Прочтите следующую тему, а мне надо ненадолго отлучиться…

Учитель вышел из класса и поспешил на выручку ученикам. Едва он достиг полосы препятствий, как услышал гневный окрик Гольдмана:

— Чего разлегся? Поднимайся!

Уставшие от муштры старшеклассники едва держались на ногах. Понукаемые Гольдманом, парни торопили друг друга, стремясь скорей преодолеть полосу препятствий. Одежда учеников была помята и испачкана, на руках виднелись ссадины, являвшиеся следствием подъемов и спусков по плохо отшлифованным вертикальным деревянным шестам. Представшая перед глазами учителя картина потрясла его до глубины души. «Он же их покалечит»… — разволновался мужчина. Увидев Стригунова, бездыханно лежащего на земле под горизонтальными брусьями полосы препятствий, Георгий Константинович бросился к парню.

— Юра! Ты живой? — взволнованно спросил учитель.

Рыжаков, ползший по полосе препятствий вслед за другом, понял, что с парнем что-то неладно, запаниковал и попытался встать, но ударился спиной о горизонтальную перекладину препятствия и рухнул на землю.

— Георгий Константинович! С Юркой что-то… — подняв голову, крикнул парень и выполз из-под ограждения.

Стоявшие в стороне мальчишки бросились на помощь преподавателю и общими усилиями вытащили Стригунка из-под горизонтальных перекладин. Рогозин взял парня на руки и отнес в тень, уложив его на траву, снял свой пиджак, скрутил его валиком и положил ученику под голову.

— Воды — быстро! — распорядился наставник.

— Понял… — кивнул Константин Николайчук и побежал в школу.

Рогозин, негодуя, глянул на директора, склонился над Стригунком и приложил пальцы своей руки к месту расположения артерий на шее парня. Почувствовав слабую пульсацию, мужчина с облегчением вздохнул: «Жив!»

— Вот, возьмите… — услышал он позади себя голос Головановой.

Учитель обернулся и увидел Зинаиду — девушка держала в руке графин с водой и с сочувствием смотрела на одноклассника.

— Нужно смочить ему лицо и грудь водой, — посоветовала девушка.

— Верно, — согласился Рогозин.

Зинаида смочила водой носовой платок, протерла грудь и шею Юрия, положила влажный платок на лоб однокласснику, села рядом и стала энергично растирать ему кисти рук. Константин Николайчук разыскал в школе завуча, рассказал женщине о случившемся и попросил аптечку.

— Ступай, я сама принесу… — ответила Гурьева, взяла из шкафа коробку с медикаментами и поспешила на помощь ученику.

«Только бы не умер…» — переживала женщина. Сердце ее учащенно билось, голову сдавило, словно железным обручем, а в ногах появилась такая слабость, что она едва добежала до полосы препятствий.

— Кому плохо? — отдышавшись после быстрой ходьбы, взволнованно спросила завуч и вдруг, закатив глаза, упала на траву, выронив из рук принесенную аптечку.

— Здрас-с… те! — растерялся Седельский. — Юрка без сознания, и она туда же…

Рогозин подбежал к женщине, приподнял ей голову и поинтересовался, как она.

— Ребята, дайте аптечку… — попросил мужчина.

Колька плеснул на руку воду и брызнул в лицо завучу. Его действие возымело успех — женщина открыла глаза и, посмотрев мутными глазами на присутствующих, простонала: «Умираю…»

— Этого еще не хватало! — раздраженно произнес директор. — Где аптечка?

— Вот… — протянул коробку Рогозин.

Гольдман растолкал толпившихся возле завуча учеников и стал рыться в аптечке.

— Безобразие… Ничего не подписано, — злился мужчина. — Что это за пузырек? — директор вынул из емкости пробку и понюхал содержимое. — Фу, гадость… Может, это? — мужчина вынул из коробки конверт с цифрой «№1».

«Наверное, это средство первой помощи, — решил глава школы, — оно мне и нужно…» Мужчина открыл конверт и сыпнул часть содержимого в кружку, протянутую Седельским.

— Налейте воды, размешайте и дайте выпить завучу! — распорядился директор.

— А сколько воды лить? — уточнил Рыжик.

— Плесните на глаз, — ответил Гольдман.

Отойдя в сторону, он достал носовой платок и промокнул выступивший на лбу пот.

— Ну, и жара — хоть раздевайся… — раздраженно произнес мужчина.

Дмитрий Мохов заметил, что веки Стригунка дернулись, и радостно провозгласил:

— Юрка ожил!

Рогозин и Зинаида склонились над Стригунком.

— Воды… — облизнув пересохшие губы, простонал парень.

Костик Николайчук плеснул в кружку воды и протянул Головановой. Девушка приподняла голову пострадавшего и напоила его, тот пришел в себя и в изумлении посмотрел на одноклассников.

— Что случилось, почему я лежу? — поинтересовался парень.

— Ты потерял сознание, — пояснила девушка.

— Правда? — удивился Юрка.

— Еще бы, распластался под полосой препятствий и ни гу-гу, мы уж думали — ты помер… — произнес Мохов.

— Не говори ерунды! — прицыкнула на него Зинаида.

— Пить очень хочется, — произнес Стригунок.

— Один момент… — засуетился Рыжик.

Рогозин увидел, что парню стало лучше, успокоился и переключил внимание на завуча. Намочив в холодной воде полотенце, принесенное Николайчуком, мужчина приложил его ко лбу учительницы. Гурьева вздрогнула и открыла глаза. Зинаида оставила одноклассника, подошла к завучу и, приподняв голову женщины, напоила водой.

— Как вы, голубушка? — поинтересовался Рогозин. — Напугали вы нас…

Женщина внезапно вскрикнула и схватилась руками за живот.

— Ой, о-ей!.. — запричитала Гурьева.

— Что это с ней? — удивился Мохов. — Только что не подавала признаков жизни, а теперь очнулась и кричит…

— Слышишь, как голосит — значит, плохо ей, — ответил Рыжик.

В этот момент в глубине чрева завуча послышалось громкое урчание, женщина скорчилась от боли и застонала.

— Неспроста это, — заметил Седельский. — Такая канонада — это не шутки…

Гурьева, словно выброшенная на сушу рыба, глотала ртом горячий воздух, с трудом терпя колики в животе.

— Мама дорогая, что это? — стонала женщина, лицо завуча побледнело, кожа на губах пересохла, а на лбу выступила испарина.

Константин Николайчук протянул учительнице руку и попытался ее поднять, но очередной приступ боли вынудил женщину упасть на колени.

— Отойди, я сам… — отстранил ученика Рогозин.

Учитель взял женщину под мышки и потянул вверх.

— Оставьте, дайте мне умереть, — сквозь слезы произнесла женщина, решив, что пришел смертный час.

— Что вы, голубушка, вам рано об этом думать, — успокоил ее физик.

В этот момент из школы выбежал Полуянов и пришел коллеге на помощь. Поддерживая Гурьеву под локти, мужчины подняли её и хотели проводить к школе, но, как только завуч оказалась в вертикальном положении, она оттолкнула учителей и со всех ног побежала к школьному туалету.

— Вот тебе и на! — растерялся Полуянов. — Похоже, она в нашей помощи больше не нуждается…

— Вы правы, — кивнул Рогозин.

— К счастью, она жива и очень даже подвижна, — заметил Полуянов, вспомнив, какую необычайную резвость выказала Гурьева, удаляясь в сторону приземистого строения с обозначениями «М» и «Ж». — А теперь, уважаемый Георгий Константинович, введите меня в курс дела… — попросил географ.

— Да, конечно, — приходя в себя, ответил Рогозин.

Мужчины сели на скамейку и стали обсуждать произошедшее.

— Думаю, следует поговорить с Гольдманом, — взволнованно произнес Полуянов, — дальше так продолжаться не может… Муштра до добра не доведет, хорошо еще, все обошлось обмороком, а могло быть и хуже…

— Разговором мы ничего не добьемся, — ответил физик. — Директор прекрасно понимает, что педагогический коллектив против подобных методов…

— Можно обратиться в райком партии, правда, не хочется выносить сор из избы, ведь мы здесь как одна семья… К тому же Абрам Романович — неплохой организатор, не хочется выставлять его в дурном свете…

— Вы правы, не хочется обидеть человека. Как хозяйственник Гольдман действительно неплох, а вот как педагог — явно перегибает палку.

— Н-да, незадача… — покачал головой Полуянов.

— Надо повременить, если ничего не изменится, будем обращаться в вышестоящие органы, — Рогозин глянул на часы и заторопился. — Пора возвращаться в школу, у меня сегодня еще урок. Вы как — со мной или еще посидите?..

— Я уже отдохнул, — ответил Полуянов и последовал за коллегой.