Безумная ведьма

Элизабет Кэйтр (2024)

Она всегда знала, что сила, которая течёт в её жилах — настоящее проклятие, не стоящее принесённых жертв. Но что если на кону стоит жизнь любимого? Чем можно пожертвовать ради того, кого мозг ошибочно считал заклятым врагом? Спустя сотни лет она придёт к ответу: "Чем угодно". Только это "что угодно" опасно врежется в костные ткани, подменив память самым настоящим безумием. Когда Он начнёт перекраивать привычный всем мир, не останется ни единого напоминания об её разноцветных глазах, адских прядях волос и вымораживающих колкостях. Тьма всегда живет внутри. Вторая часть книги "Кровавый Король" (дилогия "Тёмный мир").

ГЛАВА 15

Несколько дней спустя, психиатрическая клиника при Стоуни-Брукском университете, Стоуни-Брук, посёлок муниципального района Брукхейвен в округе Саффолк, штат Нью-Йорк, США

Всё утро дождь лил стеной. Гидеон честно ждал момента, когда погода успокоится, и он сможет прыгнуть на мотоцикл, чтобы спокойно добраться до клиники. Как назло, сегодня против него сговорились сразу две девушки: реальная и облюбовавшая мозг. Обе твердили о том, что до работы нужно добираться своим ходом. И всё бы ничего — если бы он не опаздывал!

— Молю, хватит фонить внутри моей черепной коробки! — раздражённо рычит Гидеон.

Он быстро шёл от метро, едва удерживая в руках зонт, так и норовивший извернуться в обратную сторону от ветра.

«Ты чувствуешь? Дождь! Это же прекрасно, почти как в Долине Слёз! Это, между прочим, в твоём королевстве!» — рыжая бежала рядом, но в отличие от него, радовалась ливню, счастливо шлёпая по лужам. — «Хватит быть таким снобом! Почувствуй момент!»

— Я чувствую, что страшно опаздываю, а ты меня жутко раздражаешь! А ещё я чувствую, что от такой погоды — пациенты устроят сегодня весёлый денек, да к тому же — у меня знакомство с новенькой. Так что, извини, но дождь — последнее, что меня сегодня волнует!

В глазах рыжей сверкает огонёк самой настоящей ненависти и, если бы Гидеон не был так занят созерцанием светофора и рассматриванием арочных ворот клиники через дорогу, то обязательно бы это заметил.

Рыжеволосая выскакивает прямиком на проезжую часть, умудрившись выхватить из рук мужчины зонт.

«Ой!», — она улыбается с напускным чувством вины, а затем отпускает зонт.

— Совсем с катушек слетела?! — и будь вокруг Гидеона люди — они бы сочли его за сумасшедшего, да только в такую погоду все либо прятались в машинах, либо в домах.

Он оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никакой лихач не вырулит из-за угла, а затем делает разъярённый шаг в сторону обольстительно улыбающейся ведьмы. Она раскрывает руки в стороны, словно пропуская дождь прямиком в сердце и делает глубокий вдох.

«И что ты сделаешь мне, Видар?» — Гидеон клянётся, её голос ещё никогда не звучал с такими нотками.

И в правду, что он может сделать ей? Физически девушку не тронуть, морально — не заткнуть. Если он когда-нибудь решится на это, то застрелится в следующую секунду, не выдержав жизни без её колючего взгляда.

— Не знаю, — шёпот Гидеона теряется в сигнале машины, пролетающей в опасной близости от него.

Только он не в состоянии понять, что уже находится на грани с жизнью и смертью. Рыжая резко оборачивается в сторону и, словно заметив кого-то, счастливо улыбается. Гидеон уже хочет повернуться туда же, но чувствует нежное прикосновение к щеке.

Он ошарашенно хлопает глазами, окончательно теряя связь с реальностью. Он чувствует её прикосновение к своей щеке или это дождь пытается вернуть его в жизнь, нещадно отмораживая кожу?

«Ты тогда не дал ей сказать. А я скажу. Я люблю тебя, Видар. Моё имя — Эсфирь»

Гидеон не успевает что-либо сознать, как яркая вспышка света застилает зрение.

Мокрая от проливного дождя одежда неприятно липнет к телу, очерчивая рельеф мышц. От неожиданного удара о землю тянет в рёбрах и кружится голова. Чёрные, как смоль, волосы спадают на лоб. Убрать их он не пытается, вовсе не замечая дискомфорта. Так же, как и не замечает тянущей боли в левом виске, стекающую струйкой кровь по скуле, и уж тем более — приступ удушающего кашля.

Перед яркими голубыми сапфирами слабо мерцает единственная цель — кованые арочные ворота психиатрической клиники.

Ужасающая молния за широкой спиной раскалывает тёмное небо на миллиарды рваных отблесков. Поднявшийся ветер грозится повалить деревья. Но бушующая природа не волнует. Куда важнее совсем другое — память вернулась. Вернулся каждый фрагмент, который до этой секунды считался лишь ночными кошмарами.

Он вспомнил Её глаза перед тем, как провалиться в пустоту. Она была настоящей на протяжении каждого из тысячи восемьсот двадцати пяти снов.

Всё вдруг стало неважно. Он не верил в людских богов, но молился каждому из них лишь бы она оказалась жива. Боги, как и всегда, оказались глухи.

Яростный огонь разгорается в солнечном сплетении. Угольные брови принимают традиционное положение — сильно нахмурившись, до образования глубокой галочки на переносице. Если бы была возможность умереть от одного взгляда, то медсестра в приёмном покое не успела бы вздохнуть.

— Доктор Тейт?

Взволнованная женщина поднимается с места, во все глаза оглядывая вошедшего новенького главврача.

Мужчина медленно переводит взгляд на светловолосую подчинённую, чьи не маленькие габариты едва умещались в поношенный халат.

«Доктор Тейт», надо же!» — ухмыляется он, презрительно фыркая. — «Доктор!»

Осанка становится по истине королевской, а в ярко-синих радужках, напоминающих собой два огромных сапфира, сверкает раздражение и ярость, которые главврач сразу берет под контроль.

— Доктор Тейт, у Вас кровь…

Конец ознакомительного фрагмента.