Неточные совпадения
То, что я увидел сверху, сразу рассеяло мои сомнения. Куполообразная гора, где мы находились в эту минуту, — был тот самый горный узел, который мы искали. От него к западу тянулась высокая гряда, падавшая
на север крутыми обрывами. По ту сторону водораздела общее направление долин
шло к северо-западу. Вероятно, это были истоки реки Лефу.
Область распространения диких свиней в Уссурийском крае тесно связана с распространением кедра, ореха, лещины и дуба. Северная граница этой области проходит от низов Хунгари, через среднее течение Анюя, верхнее — Хора и истоки Бикина, а оттуда
идет через Сихотэ-Алинь
на север к мысу Успения. Одиночные кабаны попадаются и
на реках Копи, Хади и Тумнину. Животное это чрезвычайно подвижное и сильное. Оно прекрасно видит, отлично слышит и имеет хорошее обоняние. Будучи ранен, кабан становится весьма опасен.
В нижнем течении Лефу принимает в себя с правой стороны два небольших притока: Монастырку и Черниговку. Множество проток и длинных слепых рукавов
идет перпендикулярно к реке, наискось и параллельно ей и образует весьма сложную водную систему.
На 8 км ниже Монастырки горы подходят к Лефу и оканчиваются здесь безымянной сопкой в 290 м высоты. У подножия ее расположилась деревня Халкидон. Это было последнее в здешних местах селение. Дальше к
северу до самого озера Ханка жилых мест не было.
От деревни Кокшаровки дорога
идет правым берегом Улахе, и только в одном месте, где река подмывает утесы, она удаляется в горы, но вскоре опять выходит в долину. Река Фудзин имеет направление течения широтное, но в низовьях постепенно заворачивает к
северу и сливается с Улахе
на 2 км ниже левого края своей долины.
С Крестовой горы можно было хорошо рассмотреть все окрестности. В одну сторону
шла широкая долина Вай-Фудзина. Вследствие того что около реки Сандагоу она делает излом, конца ее не видно. Сихотэ-Алинь заслоняли теперь другие горы. К северо-западу протянулась река Арзамасовка. Она загибала
на север и терялась где-то в горах. Продолжением бухты Тихой пристани является живописная долина реки Ольги, текущей параллельно берегу моря.
Достигнув водораздела, мы повернули
на север и
пошли вдоль хребта к истокам реки Лиственничной.
Я велел подбросить дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался
на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился
на Фудзин, к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется к
северу по побережью моря. Тогда он
пошел на Тадушу.
От перевала Венюкова Сихотэ-Алинь имеет вид гряды, медленно повышающейся
на север. Этот подъем так незаметен для глаза, что во время пути совершенно забываешь, что
идешь по хребту, и только склоны по сторонам напоминают о том, что находишься
на водоразделе. Места эти покрыты березняком, которому можно дать не более 40 лет. Он, вероятно, появился здесь после пожаров.
Утром 8 августа мы оставили Фудзин — это ужасное место. От фанзы Иолайза мы вернулись сначала к горам Сяень-Лаза, а оттуда
пошли прямо
на север по небольшой речке Поугоу, что в переводе
на русский язык значит «козья долина». Проводить нас немного вызвался 1 пожилой таз. Он все время
шел с Дерсу и что-то рассказывал ему вполголоса. Впоследствии я узнал, что они были старые знакомые и таз собирался тайно переселиться с Фудзина куда-нибудь
на побережье моря.
От хозяина фанзы мы узнали, что находимся у подножия Сихотэ-Алиня, который делает здесь большой излом, а река Тютихе течет вдоль него. Затем он сообщил нам, что дальше его фанзы
идут 2 тропы: одна к
северу, прямо
на водораздельный хребет, а другая —
на запад, вдоль Тютихе. До истоков последней оставалось еще 12 км.
Едва мы поднялись наверх, как сразу увидели, в чем дело. Из-за гор, с правой стороны Мутухе, большими клубами подымался белый дым. Дальше,
на севере, тоже курились сопки. Очевидно, пал уже успел охватить большое пространство. Полюбовавшись им несколько минут, мы
пошли к морю и, когда достигли береговых обрывов, повернули влево, обходя глубокие овраги и высокие мысы.
Мы посоветовались и решили оставить тропу и
пойти целиной. Взобравшись
на первую попавшуюся сопку, мы стали осматриваться. Впереди, в 4 км от нас, виднелся залив Пластун; влево — высокий горный хребет, за которым, вероятно, должна быть река Синанца; сзади — озеро Долгое, справа — цепь размытых холмов, за ними — море. Не заметив ничего подозрительного, я хотел было опять вернуться
на тропу, но гольд посоветовал спуститься к ключику, текущему к
северу, и дойти по нему до реки Тхетибе.
Он постоянно
посылал разведчиков то
на реку Иодзыхе, то
на берег моря, то по тропе
на север. Вечером он делал сводки этим разведкам и сообщал их мне ежедневно. Чжан Бао вел большую корреспонденцию. Каждый почти день прибегал к нему нарочный и приносил письма.
От юрты тропа стала забирать к правому краю долины и
пошла косогорами
на север, потом свернула к юго-западу.
Теперь перед нами было 2 ключа: один
шел к
северу, другой — к западу. Нам, вероятно, следовало
идти по правому, но я по ошибке взял северное направление. Сейчас же за перевалом мы стали
на биваке, как только нашли дрова и более или менее ровное место.
Мы все надеялись, что Дерсу убьет что-нибудь, но напрасно. Выстрелов не было слышно. После полудня долина расширилась. Здесь мы нашли маленькую, едва заметную тропинку. Она
шла влево
на север, пересекая кочковатое болото. Голод давал себя чувствовать. Все
шли молча, никто не хотел разговаривать. Вдруг я увидел Дерсу: он тихонько переходил с места
на место, нагибался и что-то подбирал с земли. Я окликнул его. Он махнул мне рукой.
Если
идти вверх по правой речке, то можно в 2 дня выйти
на реку Бейцухе [Бэй-чу-хэ — река, текущая с
севера.], по второй — в 4 дня
на Шитохе [Ши-тоу-хэ — каменистая речка.] (верхний приток Бикина).
Тотчас же за Нэйцухе дорога подымается
на перевал и
на протяжении 9 км
идет косогорами, имея с левой стороны болотистую низину Имана, а справа — возвышенности, поросшие старым и редким дубовым лесом дровяного характера. Дорога
идет сначала
на север, а потом у столба с цифрой 57 опять поворачивает
на запад.
Неточные совпадения
— Обо мне — начальство заботится,
посылало отдохнуть далеко
на север, четырнадцать месяцев отдыхал. Не совсем удобно, а — очень хорошо для души. Потом вот за границу сбегал.
По временам мы видим берег, вдоль которого
идем к
северу, потом опять туман скроет его. По ночам иногда слышится визг: кто говорит — сивучата пищат, кто — тюлени. Похоже
на последнее, если только тюлени могут пищать, похоже потому, что днем иногда они целыми стаями играют у фрегата, выставляя свои головы, гоняясь точно взапуски между собою. Во всяком случае, это водяные, как и сигнальщик Феодоров полагает.
Надо было
послать транспорт в Китай, за быками и живностью, а шкуну, с особыми приказаниями,
на север, к берегам Сибири.
Но прежде надо зайти
на Батан, дать знать шкуне, чтоб она не ждала фрегата там, а
шла бы далее, к
северу. Мы все лавировали к Батану; ветер воет во всю мочь, так что я у себя не мог спать: затворишься — душно, отворишь вполовину дверь — шумит как в лесу.
Только мы расстались с судами, как ветер усилился и вдруг оказалось, что наша фок-мачта клонится совсем назад, еще хуже, нежели грот-мачта. Общая тревога; далее
идти было бы опасно:
на севере могли встретиться крепкие ветра, и тогда ей несдобровать. Третьего дня она вдруг треснула; поскорей убрали фок. Надо зайти в порт, а куда? В Гонконг всего бы лучше, но это значит прямо в гости к англичанам. Решили спуститься назад, к группе островов Бабуян,
на островок Камигуин, в порт Пио-Квинто, недалеко от Люсона.