Неточные совпадения
Между тем как основной вопрос познания
есть вопрос об
отношении между трансцендентальным сознанием или гносеологическим субъектом и человеком, живой и конкретной человеческой личностью.
В этом
отношении есть существенное различие между науками естественными и науками о духе.
Этой практической плодотворности не могло бы
быть, если бы они не имели
отношения к реальности.
[См. N. Hartmann «Ethik».] Но Н. Гартман прав, расширяя сферу этики и вводя в нее всякое
отношение к ценности, хотя бы это
была ценность познавательная или эстетическая.
Есть нравственный долг в
отношении к истине и красоте.
Но
есть нравственный акт в
отношении к познавательному и художественному акту.
Искупление
есть вторичный акт миротворения, новое
отношение Бога к твари, более совершенное, полное и высшее раскрытие Бога как жертвенной любви.
Этика может
быть совершенно равнодушной к проблеме зла и нимало ей не мучиться, потому что она остается замкнутой и самодовольной в своих законах и нормах и верит, что «добро» всегда право по
отношению к самому факту существования «зла».
Но
есть другая проблема, еще более беспокойная, — проблема
отношения свободы и ценности, свободы и добра.
Бесспорно, человеку свойствен испуг, и испуг его свидетельствует о том, что человек должен
быть определен по
отношению к тому, что выше его.
Личность
есть по преимуществу нравственный принцип, из нее определяется
отношение ко всякой ценности.
Основное печальное открытие, которое сделали современная психология и психопатология,
есть открытие непрямоты и неправдивости человека не только в
отношении других, но и в
отношении к самому себе.
Это мы постоянно наблюдаем в жизни семейств, где всякого рода бессознательные состояния ревности, зависти, обиды, властолюбия и жажды господства в сознательных
отношениях, словах и поступках выражаются неискренне и лживо, ищут фиктивных поводов и отводов, прикрываются внешне совсем не тем, что
есть внутри.
В этом
отношении у Лютера
была своя правда, хотя и ошибочно выраженная.
И в сознании христианина это
отношение часто
было извращено.
И месть, как нравственный акт,
есть акт родовой, она совершается родом и по
отношению к роду, а не личностью и по
отношению к личности.
Монашески-аскетическая вражда к жизни, ressentiment по
отношению к жизни,
есть реакция этики закона внутри религии искупления и благодати, в ней нет силы, помогающей просветлению жизни.
Это восстание
есть нравственное явление, требующее внимательного к себе
отношения.
Но если у меня нет любви к ближнему, то я во всяком случае должен исполнить закон по
отношению к ближнему, должен
быть справедлив и честен по
отношению к нему.
И
есть двоякое
отношение к ближнему, к живому существу, обладающему самоценностью.
И
отношение Каренина к Вронскому перестало
быть законническим, стало человеческим.
Но
отношение к жизни совсем не решается тем, что жизнь
есть боль и страдание.
Пессимизм
есть все-таки ложь, потому что он пугается страданий жизни, отрекается от жизни, бежит с поля сражения, совершает предательство по
отношению к жизни.
Христианским
было бы
отношение к каждому человеку, если бы относились к нему, как к умирающему, если бы мы определяли
отношение свое к нему перед лицом смерти, и его и нашей.
Творчество, творческое
отношение ко всей жизни
есть не право человека, а долг и обязанность человека.
Любовь, как добрые дела, полезные для спасения души, не может
быть источником творчества, творческого
отношения к жизни, не может
быть излучением энергии, дающей жизнь и просветляющей жизнь.
Всякий творческий акт наш, совершенный в
отношении к людям, акт любви, жалости, помощи, миротворения, не только
есть будущее, он
есть вечное.
Совершенно так же жизнь
есть только в первородных эстетических восприятиях и суждениях, в творчески-художественном
отношении к жизни, и ее нет в эстетическом снобизме.
Основная проблема о творчестве не только не
была раскрыта и решена христианством, но не
была даже поставлена в религиозной глубине, она ставилась лишь как оправдание культуры, т. е. во вторичном плане, а не как проблема
отношения между Богом и человеком.
Конечно, и внешняя трагедия, определяющаяся социальными формами и
отношениями, связана с внутренним трагизмом жизни, ибо человек
есть существо социальное и принужденное жить в обществе.
И вот нравственный опыт учит нас тому, что
отношения между добром и злом сложны и парадоксальны, что со злом нужно бороться и что к злу нужно относиться терпимо, что ко злу должно
быть беспощадное
отношение и что должна
быть свобода зла, хотя и не безграничная.
Есть условно-лживая риторика любви, справедливости, науки,
есть условно-риторическое
отношение к самой идее Бога.
Вот как можно формулировать принцип творческой этики о соотношении свободной совести и социальности: совесть твоя никогда не должна определяться социальностью, социальными группировками, мнением общества, она должна определяться из глубины духа, т. е.
быть свободной,
быть стоянием перед Богом, но ты должен
быть социальным существом, т. е. из духовной свободы определить свое
отношение к обществу и к вопросам социальным.
Терпимость не
есть равнодушие и безразличие к добру и злу, терпимость
есть добродетель свободолюбия и человеколюбия, бережное
отношение к человеческим душам, к их жизненному пути, всегда сложному и мучительному.
Внесение в нашу религиозную веру и в наше
отношение к Богу религиозного страха
есть внесение категории обыденной природной жизни мира в высшую сферу, в которой она неприменима.
Создание фантасмагорического мира
есть также ослабление и уничтожение правдивости, прежде всего правдивости в
отношении к самому себе.
Христианство укрепилось и победило через аскетическое
отношение к космической жизни, через отталкивание от природного и тварного, хотя бы то
был природный, тварный человек, и совсем не выработало этики любви к космическому, к тварному, ко всему живому.
В христианском сознании до сих пор не
было выработано этического
отношения к животным, да и вообще к природе.
Отсюда двойственное
отношение христианства к страданию, о чем
было уже говорено.
Меня
будет интересовать только вопрос об этическом
отношении к государству и об этической природе самого государства.
Это
есть также вопрос об
отношении государства к свободе, государства к человеческой личности.
Отношения между церковью и государством складываются парадоксально, ибо одинаково можно сказать, что государство
есть часть церкви и что церковь
есть часть государства.
Основная этическая проблема государства
есть проблема
отношения государства и личности.
Есть два вопроса: вопрос о предупреждении войны, о борьбе за духовный и социальный строй жизни, при котором война
будет невозможной, и вопрос об
отношении личности к войне, когда она уже началась и стала роком.
Отношение к смертной казни может
быть в известном смысле мерилом нравственного сознания.
Государство не должно и не может знать часа смерти человека, ибо это
есть величайшая тайна, которая требует к себе благоговейного
отношения.
К революции необходимо установить этическое
отношение, и это не так легко, ибо революция
есть уже совершенно двусмысленное и двойственное явление, в котором добро и зло совершенно перемешаны.
Но те, кому революция мстит и чья старая неправда и вызвала жестокости и насилия революции, не способны
быть носителями правды против неправды революции, ибо сама революция
есть некая правда по
отношению к их неправде.
Но
отношение этики к явлению революции может
быть лишь очень сложным.
Этическое
отношение к технике не может не
быть противоречивым и двойственным.