Такая отвлеченность отрицает, что политика
есть творчество и искусство, что настоящая, большая историческая политика требует особых даров, а не механического применения общих мест, большей частью невпопад.
Неточные совпадения
Оформление своей души и оформление своего
творчества затруднено
было для русского человека.
Западный человек творит ценности, созидает цвет культуры, у него
есть самодовлеющая любовь к ценностям; русский человек ищет спасения,
творчество ценностей для него всегда немного подозрительно.
Со стороны общественников не
было спроса на идеи, не
было заказов на идейное
творчество, они
были довольны жалкими остатками старых идей.
Творчество национальных культур и типов жизни не терпит внешней, принудительной регламентации, оно не
есть исполнение навязанного закона, оно свободно, в нем
есть творческий произвол.
Есть только один исторический путь к достижению высшей всечеловечности, к единству человечества — путь национального роста и развития, национального
творчества.
Всякое
творчество и всякая история
есть любовь к дальнему, а не любовь к ближнему, любовь к ценности, а не к благополучию.
Но и тогда в этом высшем состоянии
будет борьба, движение, историческое
творчество, новое перераспределение тел и духов.
Абсолютное может
быть в душе политика и душе народа, в субъекте социального
творчества, но не в самой политике, не в социальном объекте.
Правда, великое
творчество русской культуры XIX в. связано с великой империей, но она вся
была направлена против империи.
Когда творец исполняет социальный заказ без свободы, то продукты
творчества могут
быть лишь бездарными и ничтожными.
Творчество духовной культуры всегда означает соблюдение иерархии ценностей, единственной иерархии, которая может
быть оправдана.
Настоящая проблема свободы
есть проблема
творчества.
Величайшие подъемы духовного
творчества связаны
были с признанием существования иного мира, независимо от того, в какой форме это признавалось.
В марксизме
есть опасность признания лишь
творчества экономического и технического, все должно лишь обслуживать социальное строительство.
Но
творчество не может
быть отождествлено с трудом.
В истинной теургии творится не Бог и боги, как того хочет религия человекобожества; теургия
есть творчество с Богом, творчество божественного в мире, продолжение творения Бога.
Загоскину не нужно
было творчества; он черпал из себя, из своей собственной духовной природы, и подобно Мирошеву не знал, что он сделал и даже не оценил после: он признавался мне, что этот его роман немножко скучноват, что он писал его так, чтобы потешить себя описанием жизни самого простого человека; но я думаю, что нигде не проявлялся с такой силою талант его, как в этом простом описании жизни простого человека.
Неточные совпадения
— Новое течение в литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов
есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают
творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
«Сегодня мы еще раз услышим идеальное исполнение народных песен Е. В. Стрешневой. Снова она
будет щедро бросать в зал купеческого клуба радужные цветы звуков, снова взволнует нас лирическими стонами и удалыми выкриками, которые чутко подслушала у неисчерпаемого источника подлинно народного
творчества».
Я сохраню, впрочем, эти листки: может
быть… Нет, не хочу обольщать себя неверной надеждой!
Творчество мое не ладит с пером. Не по натуре мне вдумываться в сложный механизм жизни! Я пластик, повторяю: мое дело только видеть красоту — и простодушно, «не мудрствуя лукаво», отражать ее в создании…
— Попробую, начну здесь, на месте действия! — сказал он себе ночью, которую в последний раз проводил под родным кровом, — и сел за письменный стол. — Хоть одну главу напишу! А потом, вдалеке, когда отодвинусь от этих лиц, от своей страсти, от всех этих драм и комедий, — картина их виднее
будет издалека. Даль оденет их в лучи поэзии; я
буду видеть одно чистое создание
творчества, одну свою статую, без примеси реальных мелочей… Попробую!..
— Да, но глубокий, истинный художник, каких нет теперь: последний могикан!.. напишу только портрет Софьи и покажу ему, а там попробую силы на романе. Я записывал и прежде кое-что: у меня
есть отрывки, а теперь примусь серьезно. Это новый для меня род
творчества; не удастся ли там?