Неточные совпадения
Теркин слушал внимательно, и в голове у него беспрестанно мелькал вопрос: «зачем
Серафима рассказывает ему так подробно об этой Калерии?» Он хотел бы схватить ее и увлечь к себе, забыть про то, кто она, чья жена, чьих родителей, какие у нее заботы… Одну минуту он даже усомнился: полно, так ли она страстно привязалась к нему, если способна говорить о домашних делах, зная, что он здесь только до рассвета и она опять его долго не
увидит?..
—
Видишь… — продолжала
Серафима тихо, но тревожнее, чем бы нужно. — После отца осталось… больше, чем мы с мамашей думали… И никакого завещания он не оставил.
На душе стало так скверно, что он жаждал
видеть и слышать Марию Стюарт, только бы уйти от целой вереницы вопросов о своем чувстве к
Серафиме. Ведь всего год прошел, как они живут вместе, всего один год!
Ну да, он сам недалеко ушел от первого гулящего купчика; да, в нем та же закваска, и
Серафима, если бы все
видела и слышала, имела бы право бросить его.
Он быстро спустился с террасы, пересек цветник, вошел в лес и присел на доску.
Серафима его
увидит и прибежит сюда. Да тут и лучше будет говорить о делах — люди не услышат.
— Видимое дело, вы ее,
Серафиму, хотите выгородить. Мне всегда было тяжко, что тетенька и Сима не жаловали меня… И я от вас не скрою… Добрые люди давно обо всем мне написали… И про капитал, оставленный дяденькой, и про все остальное. Я подождала. Думала, поеду летом, как-нибудь поладим. Вот так и вышло. И я
вижу, как вы-то сделались к этому причастны. Сима вам навязала эти деньги… Верно, тогда нужны были до зарезу?
Лица ее он не мог
видеть. Голос не изменил ей. Теркин поглядел на Калерию и вмиг сообразил, что так лучше: значит, та на вопрос
Серафимы ответила просто, что гуляла с ним по саду. Она ему дала честное слово не говорить о его признании. Он ей верил.
Я на него молюсь из глупейшей любви, чтобы не терпеть за него, не за себя, унижения, чуть не в ногах валялась перед ним, а он, изволите
видеть, не мог устоять перед той Христовой невестой, распустил нюни, все ей на ладонке выложил, поди, на коленях валялся: простите, мол, меня, окаянного, я — соучастник в преступлении
Серафимы, я — вор, я — такой — сякой!..
Видел он достаточно, как злобствует
Серафима, и, зная почему, мог бы сейчас же выдать ее с головой, излить свое недовольство.
— Ради Бога, без нравоучений!..
Видишь, я, не желая того, ловушку тебе устроила! — Углы ее рта стало опять подергивать. — Небось ты распознал с первых слов, что я не побасенки рассказываю, а настоящее дело. И что же? Хоть бы слово одно у тебя вырвалось… Одно, единственное!.. Вася!.. Нас теперь никто не
видит и не слышит. Неужели нет в тебе настолько совести, чтобы сказать:
Серафима, я тебя бросить собираюсь!..
— Барыня,
Серафима Ефимовна… они сторожат… притаились… что-то с барышней хотят сделать… Кинжал я у них
видел..
В первый раз в жизни
видел он так близко смерть и до последнего дыхания стоял над нею… Слезы не шли, в груди точно застыло, и голова оставалась все время деревянно-тупой. Он смог всем распорядиться, похоронил ее, дал знать по начальству, послал несколько депеш; деньги, уцелевшие от Калерии, представил местному мировому судье, сейчас же уехал в Нижний и в Москву добыть под залог «Батрака» двадцать тысяч, чтобы потом выслать их матери
Серафимы для передачи ей, в обмен на вексель, который она ему бросила.
— Василий Иваныч!.. Забудьте на минуту, что мы с вами совершаем торговую сделку… Забудем и разницу лет. Можно и в мои года сохранить молодость души… Вы
видите, я умею ценить в каждом все, что в нем есть выдающегося. Кроме ума и дельности в вас, Василий Иванович, меня привлекает и это влечение к вам такой женщины, как
Серафима Ефимовна.
Неточные совпадения
И не одну сотню раз Клим Самгин
видел, как вдали, над зубчатой стеной елового леса краснеет солнце, тоже как будто усталое,
видел облака, спрессованные в такую непроницаемо плотную массу цвета кровельного железа, что можно было думать: за нею уж ничего нет, кроме «черного холода вселенской тьмы», о котором с таким ужасом говорила
Серафима Нехаева.
Монашество святого
Серафима представлялось новым белым монашеством, в нем
видели веяние Духа Святого.
Святой
Серафим Саровский стал излюбленным святым, и у него хотели
увидеть и то, чего у него не было.
В разговорах святого
Серафима с Мотовиловым
видели откровение глубины православия, православного пневмоцентризма.
Вечером поздно
Серафима получила записку мужа, что он по неотложному делу должен уехать из Заполья дня на два. Это еще было в первый раз, что Галактион не зашел проститься даже с детьми. Женское сердце почуяло какую-то неминуемую беду, и первая мысль у
Серафимы была о сестре Харитине. Там Галактион, и негде ему больше быть… Дети спали.
Серафима накинула шубку и пешком отправилась к полуяновской квартире. Там еще был свет, и
Серафима видела в окно, что сестра сидит у лампы с Агнией. Незачем было и заходить.