Неточные совпадения
— Эка! Промысловое свидетельство! Табачную лавочку! Пустое дело. А ведь
они у нас глупят
так, что нет никакой возможности. Я
и ездить нынче перестал; кричали в те поры: не
надо нам бар, не
надо ученых, давай простецов. Сами речи умеем говорить… Вот
и договорились!
Он тоже не начинал без подхода. Говорил
он одно, а думал другое.
Он мысленно осматривал Палтусова. Малый, кажется, на все руки
и с достоинством:
такое выражение у
него в лице, а это — главное с купцами, особенно если из староверов,
и с иностранцами. Денег у
него нет, да
их и не нужно. Однако все лучше, если водится у
него пяток-десяток тысяч. Заручиться
им надо, предложить пай.
Ему, конечно, не детей крестить с Калакуцким! Одним крупным пайщиком больше или меньше — обойдется; у
него хватит
и кредиту
и знакомства. Но обидно будет «по первому же абцугу» дать осечку
и вернуться ни с чем.
Надо чем-нибудь да смазать эту «шельму», —
так определил Осетрова Палтусов.
Палтусов
и это понял.
Ему надо было сейчас же поставить себя на равную ногу с Осетровым, доложить
ему, что
они люди одного сорта, «из интеллигенции»,
и должны хорошо понимать друг друга. Этот делец из университетских смотрел докой — не чета Калакуцкому.
Таким человеком следовало заручиться, хотя бы только как добрым знакомым.
«Не моему принципалу чета, — повторял
он на дрожках по дороге на Ильинку. — Этот — Руэр,
и лицо-то
такое же, точно с юга Франции.
Он Калакуцких-то дюжину съест.
Надо его держаться…»
Надо изложить все Ермилу Фомичу покороче
и подельнее насчет доверенности
и прочего. А деньги
он приготовит. В банки она не любила вкладывать. Да
и не тот процент. Бумаг купить — лопнет общество или сам банк.
Такой же человек, как Ермил Фомич, не лопнет.
Ему ничего не значит давать ей десять процентов.
Он не дисконт
и все сорок получит с ее же денег.
— Еще бы! — повторил
он. — Умница вы, да
и какая! Вас бы
надо к нам в биржевой комитет или в думу… Ей-ей! Все это превосходно —
и полное мое вам одобрение. Завтра пораньше Трифоныча ко мне… Какую
надо сумму
и проектец доверенности. У меня есть дока… Из наших банковых юрисконсультов. Я
ему завтра покажу, нарочно заеду.
Так вы, —
он начал говорить тихо, — пенсиончик супругу-то положили?..
— А ты постой… Все это ты
так… Очень
он тебя испугался, хоть ты теперь
и в почете…
Ему надо в дворяне выйти или
надо ему предоставить место
такое, чтобы дела
его совсем наладились.
И борода не повиновалась щетке.
Он ее приглаживал перед зеркалом
и так и эдак, но она все торчала — не выходило никакого вида. Сюртук сидит скверно… После обеда
надо опять надевать фрак — ехать в другое заседание. Тяжко, зато почет.
Он должен теперь сам об себе думать… Жена уедет за границу… на всю зиму… Успеет ли
он урваться хоть на две недели? Да Марья Орестовна
и не желает…
В зале очень свежо. Тася вернулась к себе, накинула на плечи короткое темное пальтецо
и начала ходить около пианино. Из передней раздалось сопенье мальчика. Мать спит после приема морфия. Не
надо ей давать
его, а как откажешь? Еще месяц,
и это превратится в страсть вроде запоя…
Такие случаи бывают…
И доктор ей намекал… Все равно умирать…
Вот тут бы ей жить, если б нашлась недорогая комната… Мать с каждым днем ожесточается… Отцу Тася прямо сказала, что
так долго продолжаться не может…
Надо думать о куске хлеба… Она же будет кормить
их. На Нику
им надежда плохая… Бабушка сильно огорчилась, отец тоже начал кричать:"Срамишь фамилию!"Она потерпит еще, пока возможно, а там уйдет… Скандалу она не хочет; да
и нельзя иначе. Но на что жить одной?.. Наняла она сиделку.
И та обойдется в сорок рублей. Даром
и учить не станут… Извозчики, то, другое…
— Да это
они напрасно-с, — заговорил приказчик, посматривая на пол
и вбок, — Гордей Парамоныч мне препоручили. Со мной
и документик, доверенность… если мадам сумлевается… а
так как по описи
надо принять все
и расчет за три месяца…
— Конечно, — согласился
он, — что ж! Вы думаете, я, как парижский лавочник или limonadier [хозяин кафе (фр.).], забастую с рентой
и буду ходить в домино играть, или по-российски в трех каретах буду ездить, или палаццо выведу на Комском озере
и там хор музыкантов, балет, оперу заведу? Нет, дорогой Иван Алексеевич, не
так я на это дело гляжу-с!.. Силу
надо себе приготовить… общественную… политическую…
Надо было Палтусову пробраться до самой середины верхнего ряда. Это не
так легко, когда сидят все барыни. Анна Серафимовна смотрела на
него,
и только одни глаза ее улыбались, когда какая-то претолстая дама прибирала, прибирала свои колени
и все-таки не могла ухитриться пропустить
его, а должна была подняться во весь рост…
И ему стало особенно жаль эту самобытную, красивую
и умную женщину, связанную с
таким мужем, как Виктор Мироныч…
Надо хоть что-нибудь рассказать ей про
его похождения. Теперь можно.
Что ее за положение теперь! Вдова — не вдова,
и не девушка
и свободы нет. Хорошо еще, что муж детей не требует. По
его беспутству, какие
ему дети; но настанет час, когда
он будет вымогать из нее что может этими самыми детьми…
Надо заранее приготовиться… Вот
так и живи! Скоро
и тридцать лет подползут. А видела ли она хоть один денек света, радости, вот того, чем зачитываются в книжках?! Нужды нет, что после бывает горе, без риску не проживешь…
На Палтусова напало что-то схожее с робостью. В трусости
он не мог себя упрекнуть.
Ему не досталось Георгия, когда
он был за Балканами в волонтерах, но саблю за храбрость
он имел. Однако
надо же было посмотреть недавнего"принципала".
Его начинала щемить мысль, что денежная карьера дворянина, собиравшегося обобрать купеческие кубышки, может очень
и очень закончиться вот
таким выстрелом.
Палтусов вошел на Пречистенский бульвар, сел на скамейку
и смотрел вслед быстро удалявшейся карете. Только ее глухой грохот
и раздавался. Ни души не видно было кругом, кроме городового, дремавшего на перекрестке. Истома
и усталость от танцев приковывали Палтусова к скамье. Но
ему не хотелось спать.
И хорошо, что
так вышло!..
Ему жаль было Станицыну… Но не о ней стал
он думать. Завтра
надо действовать. Поскорей в Петербург — не дальше первой недели поста.
Слово"доверие"не смутило. Палтусова
и в эту минуту. Почему же не доверие? Разве Осетров знает, что сейчас произошло между
ним и Леденщиковым?.. Да хоть бы каким-нибудь чудом
и догадался?
Надо предупредить
его, говорить прямо, без утайки, как было дело.
Он человек практики…
ему постоянно поручались куши чужими людьми, да
и воротилой-то
он сделался только на одни чужие деньги… Что
он такое был? Учитель…
— Пускай Тася не волнуется — ехать ей ко мне или нет, — сказал Палтусов, провожая Станицыну до передней, — ко мне ей не
надо ездить… Это еще успеется. Только
такие, как вы, — прибавил
он и крепко пожал ей руку, — умеют навещать"бедных заключенных".
— Да-с, мою совесть. Мне вовсе не нужно проникать в глубину души подсудимого. Это метода опасная… Скажет
он мне всю правду — хорошо. Не скажет — можно
и без этого обойтись. Но если
он мне рассказал факты, то мне же
надо предоставить
и освещать
их;
так ли я говорю? — кротко спросил
он.
Неточные совпадения
— А кто сплошал,
и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит
он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой
его на грех! // Порядки наши чудные //
Ему пока в диковину, //
Так смех
и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы
его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Его послушать
надо бы, // Однако вахлаки //
Так обозлились, не дали // Игнатью слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // —
И все-то вы, // Я вижу, дураки!
Бросились
они все разом в болото,
и больше половины
их тут потопло («многие за землю свою поревновали», говорит летописец); наконец, вылезли из трясины
и видят: на другом краю болотины, прямо перед
ними, сидит сам князь — да глупый-преглупый! Сидит
и ест пряники писаные. Обрадовались головотяпы: вот
так князь! лучшего
и желать нам не
надо!
А что, если это
так именно
и надо? что, ежели признано необходимым, чтобы в Глупове, грех
его ради, был именно
такой, а не иной градоначальник?
— Я, напротив, полагаю, что эти два вопроса неразрывно связаны, — сказал Песцов, — это ложный круг. Женщина лишена прав по недостатку образования, а недостаток образования происходит от отсутствия прав. —
Надо не забывать того, что порабощение женщин
так велико
и старо, что мы часто не хотим понимать ту пучину, которая отделяет
их от нас, — говорил
он.