Неточные совпадения
—
Вы полагаете,
что у
вас diabetes insipidus, — резко сказал он. — Это очень хорошо,
что вы так прилежно изучаете Штрюмпеля:
вы не забыли решительно ни одного симптома. Желаю
вам так же хорошо ответить о диабете на экзамене. Поменьше курите, больше ешьте и двигайтесь и бросьте думать о диабете.
—
Вы что тут делаете, а? — вдруг раздался в дверях задыхающийся голос.
—
Что вы тут делаете, разбойники?! — завопил он, трясясь и уставясь на нас широко раскрытыми глазами.
— Ребят здесь свежуете, а?! — кричал тот с каким-то плачущим воем, судорожно топчась на месте и тряся сжатыми кулаками. —
Вы что с моей девочкой исделали?
— Ну, это тоже пустяки, — сказал профессор. — Больше нигде нет? Скажите вашему доктору,
что у
вас нет ничего серьезного.
— Совершенно верно. Но ответьте мне вот на
что: если бы
вам предстояло нечто подобное, — только представьте себе это ясно, — пошли ли бы
вы к нам?
Как этот диагноз ни будь тонок, все-таки по существу дела он сводится лишь к мольеровскому: «Они
вам скажут по-латыни,
что ваша дочь больна».
— Ну, вот, я очень рада! — удовлетворенно произнесла больная. —
Вы, значит, стоите на высоте науки; откровенно говоря, я гораздо больше верю молодым врачам,
чем всем этим «известностям»: те все перезабыли и только стараются гипнотизировать нас своей известностью.
— Вот, доктор,
вы говорили,
что скоро все пройдет, — сказала она. — У меня все не проходит, а, напротив, становится все хуже. Такие страшные боли, — господи! Я и не думала,
что возможны такие страдания!
— Ну, кажется, наконец начинаю поправляться! — сказала она. — Уж надоела же я
вам, доктор, — признайтесь! Такая нетерпеливая, просто срам! Уж меня муж и то стыдит… Скажите, теперь можно надеяться,
что пойдет на выздоровление?
«
Вы говорите, — писал недавно умерший знаменитый французский хирург Пэан, —
вы говорите,
что к людям можно применять только те средства, которые были предварительно испытаны на людях; но ведь это — положение, опровергающее само себя; если бы, к своему несчастию, медицина вздумала следовать ему, то она осудила бы себя на самый прямолинейный эмпиризм, на самую догматическую традицию.
— Странное дело,
что же
вам мешает составить завещание? — сказал я. — Непосредственной опасности нет, но мало ли
что может случиться! Пойдете по улице, —
вас конка задавит. Всегда лучше сделать завещание заблаговременно.
Если бы
вы могли пробежать полный список операций, считаемых «малыми»,
вы нашли бы,
что каждый опытный хирург или имел в своей собственной практике, или видел у других один или несколько смертельных исходов при всякой из этих операций.
— Я
вас попрошу беспрекословно исполнять,
что я назначаю, — категорически заявляю я. — Только в таком случае я и могу вести лечение.
—
Что болит у
вас? — спросил я.
— Ну, пустяки какие!
Что вы,
чего же доктора стыдиться? Покажите.
— Дай бог! — скептически улыбнулся отец. — А я так думаю,
что вы его завтра и в живых уж не увидите.
— Доктор, он не умирает? — сдавленным от ужаса голосом спрашивает мать. — Доктор, голубчик! Я сумасшедшая, простите меня…
Что я хотела сказать?.. Правда, ведь
вы все сделаете?
Вы мне спасете Володю?
— Доктор, голубчик! Дорогой! — в экстазе твердила мать. —
Вы понимаете ли,
что вы для меня сделали?.. Нет,
вы не поймете!.. Господи, как мне
вам сказать?.. Когда я буду умирать, у меня в голове один
вы будете!
Вы не знаете, я дала обет Скорбящей Божьей Матери… Как мне
вас отблагодарить, я навеки ваша должница неоплатная!.. Доктор!.. Простите…
— Конечно, конечно! — благодушно ответил профессор. — Тысячи тем же больны,
чем вы, — поправитесь! Вот мы
вам назначим ванны, два раза в неделю, потом…
— Прямо не понимаю!..
Что такое, господи!.. Она — жена моего товарища; я у них живу в нахлебниках… Вечером приехала с мужем из гостей, шутила, смеялась. А сейчас муж будит меня, говорит: помирает; послал за
вами… Отчего это случилось, положительно не могу определить!
— Ради бога, доктор, простите!.. Мне так неловко,
что я заставил
вас ждать! Совсем из головы вон. Знаете, такая масса дел, — то, другое, — поневоле иной раз забудешь! Пожалуйста, простите, — виноват!
Я согласился,
что это очень нехорошо. Осмотрел мальчика, назначил лечение, ухожу. Мать провожает меня, благодарит и… ничего! Пожала руку, «очень
вам благодарна», — только и всего. Дня через три является снова звать меня.
— Как
вы слышали, на суде было с несомненностью доказано,
что я беден и не имел средств заплатить врачу;
вы легко догадаетесь,
что мне нужно не только лечиться, но и есть; дети мои тоже голодают… Потрудитесь дать мне рубля два-три.
— Нет-с, я не прошу, а требую, и не какого-нибудь пятачка, а по крайней мере рубля два-три. Визит врача стоит около этого, а
вы видели,
что с ним сделали за то,
что он отказал мне в помощи, — и
вы сами рукоплескали его осуждению. Если
вы мне не дадите трех рублей, то я и
вас посажу на скамью подсудимых.
—
Вы простите, доктор,
что обеспокоил
вас! — сказал мужчина, быстро поднимаясь мне навстречу и протягивая руку. — Дело у меня известное — туберкулез и вследствие этого кровохаркание. Да вот, очень уж жена пристала, непременно чтоб доктор приехал…
Неточные совпадения
Хлестаков. А
что вам угодно?
Хлестаков (придвигаясь).Да ведь это
вам кажется только,
что близко; а
вы вообразите себе,
что далеко. Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать
вас в свои объятия.
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь
вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь
вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Почтмейстер. Да
что я? Как
вы, Антон Антонович?
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло!
Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если
вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.