Неточные совпадения
Войдя в желтый
кабинет, называвшийся так по цвету обивки мебели и портьер,
граф Стоцкий бросился в кресло, закрыл глаза и схватился руками за голову.
Мы застаем его в его комфортабельно убранной холостой квартирке на Малой Конюшенной, в уютном
кабинете, за интимной беседой с
графом Сигизмундом Владиславовичем Стоцким.
Корнилий Потапович оказался в конторе. В его
кабинете Неволин застал и
графа Вельского.
Граф только что сделал свой утренний туалет и в изящном халате сидел за стаканом кофе и газетой в своем
кабинете.
В
кабинете между тем происходила немая сцена. Взяв с мельхиорового подноса поданную ему лакеем карточку Савина,
граф Сигизмунд Владиславович положительно остолбенел, бросив на нее взгляд.
Граф прыснул на себя духами из маленького пульверизатора, бросая последний взгляд на себя в зеркало, и, приказав находившемуся тут же, в его спальне, лакею подать себе шляпу и перчатки, вышел через
кабинет и залу в переднюю.
Граф Сигизмунд Владиславович вышел из кассы и отправился в
кабинет «самого», как звали в конторе Корнилия Потаповича Алфимова.
Граф позвонил и отдал явившемуся слуге распоряжение, а Иван Корнильевич последовал совету своего ментора и, умывшись, вместе с ним вошел в
кабинет.
Сделав наскоро свой туалет, Иван Корнильевич поспешил к
графу, которого застал в
кабинете с газетою «Новости» в руках.
Она проходила мимо желтого
кабинета, того самого, в котором
граф Стоцкий имел неприятное первое свидание с Кирхофом, тогда еще бывшим Кировым.
Капитолина Андреевна и
граф Сигизмунд Владиславович вошли в
кабинет.
Служебный
кабинет графа Зырова. Огромный стол весь завален бумагами и делами. Граф, по-прежнему в пиджаке, сидит перед столом; лицо его имеет почти грозное выражение. На правой от него стороне стоят в почтительных позах и с грустно наклоненными головами Мямлин и князь Янтарный, а налево генерал-майор Варнуха в замирающем и окаменелом положении и чиновник Шуберский, тоже грустный и задумчивый.
Выбор графа пал на его камердинера Якова, расторопного ярославца, с самого прибытия в Петербург служившего у графа и пользовавшегося особыми его милостями в виде денежных подачек и подарков старым платьем. Граф позвонил. Через несколько минут в уютном и комфортабельно убранном
кабинете графа Иосифа Яновича Свянторжецкого появился его камердинер Яков. Это был франтовато одетый молодой парень, сильный и мускулистый, с добродушным, красивым, чисто русским лицом и плутоватыми быстрыми глазами.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и
кабинет графа.
Неточные совпадения
— Прошу покорно, садитесь, а меня извините. Я буду ходить, если позволите, — сказал он, заложив руки в карманы своей куртки и ступая легкими мягкими шагами по диагонали большого строгого стиля
кабинета. — Очень рад с вами познакомиться и, само собой, сделать угодное
графу Ивану Михайловичу, — говорил он, выпуская душистый голубоватый дым и осторожно относя сигару ото рта, чтобы не сронить пепел.
Пушкин сел, написал все контрабандные свои стихи и попросил дежурного адъютанта отнести их
графу в
кабинет. После этого подвига Пушкина отпустили домой и велели ждать дальнейшего приказания.
Вежливый чиновник на первых порах пошел было проворно в
кабинет сенатора; но, возвратясь оттуда гораздо уже медленнее, сказал Крапчику, что
граф болен и не может принять его.
Сенатор, прежде чем Звездкин возвратился в
кабинет, поспешил занять свое кресло, и когда тот, войдя, доложил с несколько подобострастною улыбкой, что Крапчик успокоился и уехал,
граф вдруг взглянул на него неприязненно и проговорил:
Зачем все это и для чего?» — спрашивал он себя, пожимая плечами и тоже выходя чрез коридор и
кабинет в залу, где увидал окончательно возмутившую его сцену: хозяин униженно упрашивал
графа остаться на бале хоть несколько еще времени, но тот упорно отказывался и отвечал, что это невозможно, потому что у него дела, и рядом же с ним стояла мадам Клавская, тоже, как видно, уезжавшая и объяснявшая свой отъезд тем, что она очень устала и что ей не совсем здоровится.