Неточные совпадения
Ивана Ивановича «лесничим» прозвали потому, что он жил в самой чаще леса, в собственной усадьбе, сам занимался с любовью этим лесом, растил, холил, берег его, с одной стороны, а с другой — рубил, продавал и сплавлял по Волге. Лесу было несколько тысяч десятин, и
лесное хозяйство устроено и ведено было с редкою аккуратностью; у него одного в той стороне устроен был паровой пильный завод, и всем заведовал, над всем наблюдал сам Тушин.
Но ему нравилась эта жизнь, и он не покидал ее. Дома он читал увражи по агрономической и вообще по хозяйственной части, держал сведущего немца, специалиста по
лесному хозяйству, но не отдавался ему в опеку, требовал его советов, а распоряжался сам, с помощию двух приказчиков и артелью своих и нанятых рабочих. В свободное время он любил читать французские романы: это был единственный оттенок изнеженности в этой, впрочем, обыкновенной жизни многих обитателей наших отдаленных углов.
«Что это за счастье, какое и откуда? Ужели от этого
лесного „друга“? — терялся он в догадках. — Но она не прячется, сама трубит об этой дружбе: где же тайна?»
— Как первую женщину в целом мире! Если б я смел мечтать, что вы хоть отчасти разделяете это чувство… нет, это много, я не стою… если одобряете его, как я надеялся… если не любите другого, то… будьте моей
лесной царицей, моей женой, — и на земле не будет никого счастливее меня!.. Вот что хотел я сказать — и долго не смел! Хотел отложить это до ваших именин, но не выдержал и приехал, чтобы сегодня в семейный праздник, в день рождения вашей сестры…
— Со мной! — оборотясь живо к нему, отозвался Волохов и вопросительно глядел на него. «Что это, не узнал ли и он? Он, кажется, претендент на Веру. Не драму ли затевает этот
лесной Отелло: „крови“, „крови“, что ли, ему надо!» — успел подумать Марк.
Вечером Тушин звал Райского к себе на неделю погостить, посмотреть его лес, как работает у него машина на паровом пильном заводе, его рабочую артель, вообще все
лесное хозяйство.
Все это думал Райский, едучи с Тушиным в коляске обратно домой, после шестидневного пребывания в его
лесной усадьбе.
— И видно, что вы не деревенский житель, не хозяин, — заметил он, —
лесная усадьба и село, а крыши соломенные — это даже невыгодно! Лес свой, как же избам разваливаться!
Райский так увлекся всей этой новостью дела, личностей, этим заводом, этими массами
лесного материала, отправлявшегося по водам до Петербурга и за границу, что решил остаться еще неделю, чтобы изучить и смысл, и механизм этого большого дела.
Вера с радостью слушала Райского; у ней появился даже румянец. Самая торопливость его передать ей счастливое впечатление, какое сделал на него «медведь» и его берлога, теплый колорит, в который Райский окрасил фигуру Тушина, осмыслив его своим метким анализом, яркая картина быта, хозяйства, нравов
лесного угла, всей местности — все это почти увлекло и Веру.
Неточные совпадения
Пойдешь ли деревенькою — // Крестьяне в ноги валятся, // Пойдешь
лесными дачами — // Столетними деревьями // Преклонятся леса!
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки в
лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
Старцем, в одежде монашеской, // Грешник вернулся домой, // Жил под навесом старейшего // Дуба, в трущобе
лесной.
Так солнце с неба знойного // В
лесную глушь дремучую // Забросит луч — и чудо там: // Роса горит алмазами, // Позолотился мох.
«Должны быть и вальдшнепы», подумал он и как раз у поворота к дому встретил
лесного караульщика, который подтвердил его предположение о вальдшнепах.