Неточные совпадения
Некоторые из этих
дам долго
шли за нами и на исковерканном английском языке (и здесь англичане — заметьте!) просили денег бог знает по какому случаю.
Тут же, у самого берега, купались наши матросы, иногда выходили на берег и, погревшись на солнце,
шли опять в воду, но черные
дамы не обращали на это ни малейшего внимания: видно, им не в первый раз.
Мы заглянули в длинный деревянный сарай, где живут 20 преступники. Он содержится чисто. Окон нет. У стен
идут постели рядом, на широких досках, устроенных, как у нас полати в избах, только ниже. Там мы нашли большое общество сидевших и лежавших арестантов. Я спросил, можно ли, как это у нас водится,
дать денег арестантам, но мне отвечали, что это строго запрещено.
Посидев немного, мы
пошли к капитанской гичке. За нами потянулась толпа индийцев, полагая, что мы наймем у них лодку. Обманувшись в ожидании, они всячески старались услужить: один зажег фитиль посветить, когда мы садились, другой подал руку и т. п. Мы
дали им несколько центов (медных монет), полученных в сдачу в отеле, и отправились.
У всех прочих спина и рукава гладкие: последние, у кисти руки, широки; все вместе похоже на мантильи наших
дам; у него рукава с боков разрезаны, и от них
идут какие-то надставки, вроде маленьких крыльев.
Баниосы спрашивали, что заключается в этой записочке, но им не сказали, так точно, как не объявили и губернатору, куда и надолго ли мы
идем. Мы все думали, что нас остановят,
дадут место и скажут, что полномочные едут; но ничего не было. Губернаторы, догадавшись, что мы
идем не в Едо, успокоились. Мы сказали, что уйдем сегодня же, если ветер будет хорош.
Он подарил адмиралу два каких-то торта, а ему
дали большой самовар, стеклянной посуды и еще прежде
послали сукна на халат за присланную живность и зелень.
У одного переулка наш вожатый остановился,
дав догнать себя, и
пошел между двумя заборами, из-за которых выглядывали жарившиеся на солнце бананы.
Мы с бароном
дали артистам денег и ушли, сначала в ризницу, всю заставленную шкапами с церковною утварью, — везде золото, куда ни поглядишь; потом
пошли опять в коридоры, по кельям.
Но прежде надо зайти на Батан,
дать знать шкуне, чтоб она не ждала фрегата там, а
шла бы далее, к северу. Мы все лавировали к Батану; ветер воет во всю мочь, так что я у себя не мог спать: затворишься — душно, отворишь вполовину дверь — шумит как в лесу.
Он
послал за лошадьми и вперед
дал знать, чтоб была подстава.
Если спутник не один,
идет шумный разговор, а один, так он выберет какого-нибудь старика и
давай экзаменовать его: «Сколько хлеба, да какой, куда сбываете?
— А ведь я чего не надумалась здесь про тебя, — продолжала Марья Степановна, усаживая гостя на низенький диванчик из карельской березы, — и болен-то ты, и на нас-то на всех рассердился, и бог знает какие пустяки в голову лезут. А потом и не стерпела:
дай пошлю Витю, ну, и послала, может, помешала тебе?
«А может быть, падучая была настоящая. Больной вдруг очнулся, услыхал крик, вышел» — ну и что же? Посмотрел да и сказал себе:
дай пойду убью барина? А почему он узнал, что тут было, что тут происходило, ведь он до сих пор лежал в беспамятстве? А впрочем, господа, есть предел и фантазиям.
Неточные совпадения
Осип. Ваше высокоблагородие! зачем вы не берете? Возьмите! в дороге все пригодится.
Давай сюда головы и кулек! Подавай все! все
пойдет впрок. Что там? веревочка?
Давай и веревочку, — и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что другое, подвязать можно.
Осип. Да так; все равно, хоть и
пойду, ничего из этого не будет. Хозяин сказал, что больше не
даст обедать.
Хлестаков. Нет, батюшка меня требует. Рассердился старик, что до сих пор ничего не выслужил в Петербурге. Он думает, что так вот приехал да сейчас тебе Владимира в петлицу и
дадут. Нет, я бы
послал его самого потолкаться в канцелярию.
Идут, как будто гонятся // За ними волки серые, // Что
дале — то скорей.
—
Послали в Клин нарочного, // Всю истину доведали, — // Филиппушку спасли. // Елена Александровна // Ко мне его, голубчика, // Сама —
дай Бог ей счастие! // За ручку подвела. // Добра была, умна была,