Неточные совпадения
— Сдаюсь, — выл Варавка и валился на диван, давя своих врагов. С него
брали выкуп пирожными, конфектами, Лида причесывала его растрепанные волосы, бороду, помуслив
палец свой, приглаживала мохнатые брови отца, а он, исхохотавшийся до изнеможения, смешно отдувался, отирал платком потное лицо и жалобно упрекал...
Розовыми
пальцами, ногти которых блестели, как перламутр, она
брала конфекты и, откусывая от них маленькие кусочки, хвасталась белизною зубов. Голос ее звучал добродушно, масляные глаза ласково поблескивали.
— Представь — играю! — потрескивая сжатыми
пальцами, сказал Макаров. — Начал по слуху, потом стал
брать уроки… Это еще в гимназии. А в Москве учитель мой уговаривал меня поступить в консерваторию. Да. Способности, говорит. Я ему не верю. Никаких способностей нет у меня. Но — без музыки трудно жить, вот что, брат…
— Очень имеют. Особенно — мелкие и которые часто в руки
берешь. Например — инструменты: одни любят вашу руку, другие — нет. Хоть брось. Я вот не люблю одну актрису, а она дала мне починить старинную шкатулку, пустяки починка. Не поверите: я долго бился — не мог справиться. Не поддается шкатулка. То
палец порежу, то кожу прищемлю, клеем ожегся. Так и не починил. Потому что шкатулка знала: не люблю я хозяйку ее.
Неточные совпадения
Он хотел быть спокойным, но было то же.
Палец его прижимал гашетку прежде, чем он
брал на цель птицу. Всё шло хуже и хуже.
Против него садился Райский и с удивлением глядел на лицо Васюкова, следил, как, пока еще с тупым взглядом, достает он скрипку, вяло
берет смычок, намажет его канифолью, потом сначала
пальцем тронет струны, повинтит винты, опять тронет, потом поведет смычком — и все еще глядит сонно. Но вот заиграл — и проснулся, и улетел куда-то.
Сядет, бывало, за фортепьяны (у Татьяны Борисовны и фортепьяны водились) и начнет одним
пальцем отыскивать «Тройку удалую»; аккорды
берет, стучит по клавишам; по целым часам мучительно завывает романсы Варламова: «У-единенная сосна» или: «Нет, доктор, нет, не приходи», а у самого глаза заплыли жиром и щеки лоснятся, как барабан…
Окончивши проповедь, она иногда говаривала моему отцу,
бравши кончиками
пальцев табак из крошечной золотой табакерки: «Ты бы мне, голубчик, отдал баловня-то твоего на выправку, он у меня в месяц сделался бы шелковый».
Свое дело Замараеву окончательно надоело. С грошами приходится возиться и при этом как будто низко. Вон банк обдирает начистоту, и все благородные, потому что много
берут, а он, Замараев, точно какой искариот. Все даже
пальцами указывают.