Дуня припомнила, между прочим, слова брата, что мать вслушивалась в ее бред, в ночь накануне того последнего
рокового дня, после сцены ее с Свидригайловым: не расслышала ли она чего-нибудь тогда?
Но из слов моих все-таки выступило ясно, что я из всех моих обид того
рокового дня всего более запомнил и держал на сердце лишь обиду от Бьоринга и от нее: иначе я бы не бредил об этом одном у Ламберта, а бредил бы, например, и о Зерщикове; между тем оказалось лишь первое, как узнал я впоследствии от самого Ламберта.
Но смущение все же было, все же произошло и было столь мучительно, что даже и потом, уже долго спустя, Алеша считал этот горестный день одним из самых тягостных и
роковых дней своей жизни.
Роковой день приближался, все становилось страшнее и страшнее. Я смотрел на доктора и на таинственное лицо «бабушки» с подобострастием. Ни Наташа, ни я, ни наша молодая горничная не смыслили ничего; по счастию, к нам из Москвы приехала, по просьбе моего отца, на это время одна пожилая дама, умная, практическая и распорядительная. Прасковья Андреевна, видя нашу беспомощность, взяла самодержавно бразды правления, я повиновался, как негр.
Неточные совпадения
Тогда-то свыше вдохновенный // Раздался звучный глас Петра: // «За
дело, с богом!» Из шатра, // Толпой любимцев окруженный, // Выходит Петр. Его глаза // Сияют. Лик его ужасен. // Движенья быстры. Он прекрасен, // Он весь, как божия гроза. // Идет. Ему коня подводят. // Ретив и смирен верный конь. // Почуя
роковой огонь, // Дрожит. Глазами косо водит // И мчится в прахе боевом, // Гордясь могущим седоком.
Отчего эта загадочность, исчезание по целым
дням, таинственные письма, прятанье, умалчивание, под которым ползла, может быть, грубая интрига или крылась
роковая страсть или какая-то неуловимая тайна — что наконец?
Последнее словечко и важнейшее: знал ли что-нибудь к тому
дню Версилов и участвовал ли уже тогда в каких-нибудь хоть отдаленных планах с Ламбертом? Нет, нет и нет, тогда еще нет, хотя, может быть, уже было закинуто
роковое словцо… Но довольно, довольно, я слишком забегаю вперед.
Минута для меня
роковая. Во что бы ни стало надо было решиться! Неужели я не способен решиться? Что трудного в том, чтоб порвать, если к тому же и сами не хотят меня? Мать и сестра? Но их-то я ни в каком случае не оставлю — как бы ни обернулось
дело.
В десять часов я намеревался отправиться к Стебелькову, и пешком. Матвея я отправил домой, только что тот явился. Пока пил кофей, старался обдуматься. Почему-то я был доволен; вникнув мгновенно в себя, догадался, что доволен, главное, тем, что «буду сегодня в доме князя Николая Ивановича». Но
день этот в жизни моей был
роковой и неожиданный и как раз начался сюрпризом.